Анна Хель - Дорога к предательству
— Всему свое время, скользящая, — тихо произнес магистр, вызывав толпу мурашек, стройными рядами пробежавших по спине.
— Откуда вы…
— Не задавайте слишком много вопросов, иначе однажды это вам же выйдет боком.
— Я уже это слышала и еще ни разу не пожалела о своем любопытстве. Вы отчаялись, так позвольте же вам помочь.
— Боюсь, помочь нам уже никто не сможет. Даже вы, — магистр взял в подрагивающие руки стопку листов тончайшей бумаги, сплошь исписанных мелким убористым почерком, и протянул мне. — Прошу, читайте.
— Вряд ли мне удастся вот так запросто это прочитать, — я с сожалением вздохнула. — Увы, но ваша письменность мне неизвестна.
Магистр Каен снисходительно улыбнулся и сотворил над бумагой пару замысловатых пассов. Тот час буквы размылись и спустя несколько бесконечно долгих секунд вновь стали четкими и разборчивыми. А кроме того, русскими.
— Потрясающе, — я невольно восхитилась мастерством магистра.
— Как видите, — в глазах Каена неожиданно промелькнула лукавость. — Сила — это еще не все.
Спустя минуту беглого просмотра я потрясенно подняла мутные глаза на печально застывшего человека:
— Что это?
— Следствие разрушения. Позвольте я поясню: любой мир опутывает сложнейшая сеть силовых линий, они — основа всего сущего, где каждая судьба — это нить, крепко связанная со свой основой. Мировая сеть держит баланс, на основе которого существуют мир живых и мир мертвых. А теперь представьте, леди, что одну из нитей оборвали. Ничего страшного, так ведь? Маленькое возмущение общего фона, капля в море. Но на данный момент картина такова: миллионы нитей искажены или оборваны, мировые линии смещены глобальными и локальными конфликтами. Наш мир рушится, пусть и незримо для простых смертных. В тот момент, когда Хаос поглотит Порядок, все живое прекратит свое существование. Поэтому, скользящая, собирай своих друзей и уходи. Процесс уже запущен и его не остановить.
— Кем запущен? — голос охрип, я почувствовала, как земля медленно, но верно уходит из-под ног.
— Пройдемте сюда, — магистр Каен насмешливо махнул в сторону загадочных столов.
Маг Хаоса легким движением скинул черное покрывало и я почувствовала, как недавняя трапеза резко запросилась наружу. Передо мной лежало человекоподобное тело, покрытое змеиной чешуей. Те самые существа… быть не может…
— Да. Разрушители Сущего. Убийцы Миров. Господа Игры. Имена разные, но суть одна. Это все, что мне удалось узнать.
— Как?.. Кто они?
— Я начну издалека, леди. Как думаете, откуда появились скользящие? Вы — Их совершенное изобретение. Изобретение, неожиданно для создателей обретшее волю и дерзнувшее бросить вызов своим творцам и богам. Может вы присядете?
Я хотела отказаться, я желала уйти, не слышать больше этого безумие, но… я осталась. Присела на предложенный стул и приготовилась слушать дальше, хотя, видят боги, все мое существо было против истины, тяжелым свинцом оседающей в самых сокровенных глубинах души.
— Итак, казалось бы, творения, вышедшие из под контроля, следует уничтожить, верно? Но они решили, что скользящих можно использовать куда более занимательным образом. Знаете, могущество всегда сопровождает скука. Зачем нужен мир, когда он лежит у ваших ног? Тогда они создали Игру, в которой ваша цель — спасение мира, а их — разрушение. Только вот пришли вы к нам слишком поздно, моя дорогая.
— Но это неправильно! — сипло воскликнула я. — Вы должны бороться. Должны отстаивать свое право на жизнь. Мы ведь сможем хоть что-нибудь с этим сделать!
— Скользящие восстали против своих собственных создателей. Но вы — это небольшая юркая система, а любой мир — неповоротливая громада. Единицы не смогут ничего, а поднять массы не дадут участники Игры. Все просто. Я давно перестал лелеять пустые надежды.
Мне было нечего ответить. Магистр Каен просто стоял и обреченно улыбался, ни в чем не обвиняя и не осуждая. Лишь пламя факела немым укором отбрасывало яркие блики на уродливое змееподобное тело Разрушителя…
****— Что произошло с Иридой? — Алем настойчиво допрашивал Лардана. — Ты же всегда все про нее знаешь.
Не-мертвый продолжал сидеть, задумчиво глядя в одну точку, и будто не замечал назойливого Д'рахма.
— А-а, что б тебя!
В обители адептов Хаоса намечался большой праздник. Магам как никогда требовалась возможность расслабиться и отвлечься от суровых будней. Замок готовился к торжеству, совсем недавно считавшиеся врагами незнакомцы, вдруг стали почетными гостями, которых невольно затягивала эта кутерьма, раздувавшая сладкое чувство предвкушения чего-то волшебного. И только Алему не давало покоя странное поведение Ириды, задумчиво бродившей по замку, словно тень самой себя, и в упор не замечавшей всеобщего подъема настроения.
— Почему бы тебе не спросить у нее самой?
— Так отправит же в далекое путешествие по интимным частям тела и не заметит! — пожал плечами д'рахм.
— Если я поступлю аналогично, это как-то исправит положение? — невозмутимо уточнил Дан.
Алему оставалось только печально вздохнуть и отправиться на поиски других членов команды. В конце концов, если всем вокруг плевать, то почему ему должно быть не все равно?..
****Странно было видеть столь стремительное преображение жителей замка из печальных и молчаливых людей в радостную и весело щебечущую молодежь. И еще более странным стало осознание, что все это находится в одном шаге от края безвременья. Отчаянное желание изменить судьбу, предотвратить страшную катастрофу боролось со здравым смыслом. Этот мир проигран, и не надо обладать большим интеллектом, что бы понять очевидное. После разговора с магистром все буквально перевернулось, и эта предпраздничная кутерьма никак не могла затянуть меня в свои сети.
Большая зала во всю подготавливалась к торжеству, из импровизированной кухни доносились божественные запахи, а маги, владеющие искусством иллюзии, планировали нечто воистину грандиозное.
Охотники будто сошли с ума. Они охотно поддавались настроениям, царившим вокруг, и беззаботно улыбались недавним врагам. Даже Доришен растаял перед дружелюбными речами магесс, так и увивавшихся за высоким и, надо признать, обладавшим некоторой харизмой охотником, из чего я сделала вывод, что воину стоит перестать строить из себя вечно угрюмого типа. Стоило бы, но теперь уже не имело значения.
Алем предпринял пару попыток выяснить причину моей внезапной мрачности, но натолкнулся на холодную стену безразличия к окружающему миру. Если быть честной самой с собой, то я с нетерпением, засевшим где-то глубоко в душе, ждала этого события. Быть может тогда я смогу раствориться во всеобщей радости и утопить заботы в вине, обещавшему литься рекой…
