Оксана Панкеева - Обратная сторона пути
— Да что за хрень вы несете! — разозлился Витька. — По-вашему, из-за этих несчастных тараканов я должен был оставить ее на верную смерть? По-вашему, деньги и жизнь — это равноценные понятия? И, в конце концов, нам нужен врач или нет?
— Да нужен, конечно. Только я ни на вот столечко не поверю, что ты хоть на миг об этом задумался, когда ее выкупал. Тебе просто стало ее жалко. Вот это меня в тебе и удивляет. Ты вырос в дикарском селении, где жизнь зачастую дешевле черствой лепешки, откуда в тебе это? Где ты подцепил эту нечеловеческую жалостливость, эти возвышенные идеи о сверхценности человеческой жизни и о том, что никого нельзя бросать в беде?
— Не знаю, — проворчал Витька, мрачно уставившись на дорогу. — Мало ли где я мог чего подцепить за свою долгую жизнь. Может, и в детстве, я его все равно не помню. А может, от сектантов заразился. Чего вы пристали, что да откуда. Спите вон лучше. Или помогите Хаши, если есть чем. Там вроде в аптечке было что-то узнаваемое… Спиртом пахло, во всяком случае.
Доставая из бардачка аптечку, убас не удержался и в который раз сунул нос в приборы. Кангрем давно заметил его интерес, но упорно молчал, ожидая, когда он сам спросит. На этот раз старик, похоже, отчаялся найти ответы самостоятельно.
— Давно хотел тебя спросить, Морковка: сколько у нас бензина осталось?
— Я был бы благодарен, если бы кто-то мне показал, где здесь вообще бензин, — мрачно ухмыльнулся Виктор. — Потому что я его не нашел. Ни на приборах, ни в баках.
— Но машина как-то едет?
— Да. Бензина нет. А машина едет. Я сам понятия не имею как. И что вот это такое, — он ткнул пальцем в шкалу расхода энергии, — тоже не знаю. Не видел ни разу. И заводится эта машина не так, как наши. Мне пришлось методом тыка искать. И руль у нее тоже какой-то странный. И в аптечке не пойми чего. Да и сами эти торговцы какие-то подозрительные.
— Ты тоже заметил?
— Да все, наверное, заметили, кроме Элмара, пожалуй. Для него здесь все одинаково чужое.
— И что ты обо всем это думаешь?
— Ничего особо умного мне в голову не приходит. Вы там, кстати, не отвлекайтесь, занимайтесь делом. Общаться можно и в процессе.
Кетмень зарылся в аптечку, но от скользкой темы не ушел.
— А что глупого приходит тебе в голову?
— Вы нарочно издеваетесь, что ли? Наверняка ведь сами уже придумали пару-тройку версий куда умнее моих, но вам непременно надо, чтобы неграмотный дикарь в очередной раз расписался в своей бестолковости!
— Откуда такие мысли? Если хочешь знать… раз уж спросил прямо, а момент располагает к откровенности… Я никогда не считал тебя тупым дикарем, а, напротив, уверен, что ты успешно скрываешь свой истинный уровень интеллекта под маской хамоватого простака.
— Я такой, какой есть, — упрямо отозвался Витька, впившись взглядом в дорогу, чтобы не встретиться глазами с собеседником. — И вовсе я не имел в виду, что я дурак, а вы умный, хотя вы и считаете своим долгом ткнуть меня носом в каждую глупость, которую я делаю или говорю. Просто я технарь, а вы безопасник, поэтому во всяких подозрительных загадках наверняка разбираетесь лучше.
Убас вздохнул, грустно попялился на пузырек, который вертел в руках, безуспешно пытаясь по запаху определить содержимое, и признался:
— Дело в том, что мне тоже приходят в голову лишь несусветные глупости. Настолько, что я не решаюсь их высказать без гарантии, что меня не высмеют. Потому и пытаюсь узнать, одинок ли я в своих фантазиях.
— И для этого вам непременно нужно, чтобы я высказался первым? Для гарантии, что я не повторю эти глупости за вами? Ну ладно, пожалуйста. Первый вариант — сюда добрались уцелевшие жители других мест. Не одичавшие группки выживших, а организованные остатки государственных структур, вроде наших Оазисов. Второй вариант — где-то на ничьих землях возникла новая цивилизация, вроде империи Повелителя. Не зря же они с ними торгуют, чем-то обмениваются. Тоже, поди, такие же сволочи. И третий вариант… наверное, вы о нем тоже подумали, и он-то вас так и смутил. Если есть один «другой мир», откуда к нам приходят волшебники, то почему бы не быть и второму, где делают странные грузовики и лекарства с нечитаемыми названиями.
— Вот видишь. А еще дурачком прикидываешься. Вот этот-то последний вариант меня и пугает. И не столько фантастичностью своей, сколько опасностью. Как думаешь, почему?
— Потому что они сильнее, у них все есть, а у нас они покупают рабов.
— Вот именно. Даже если они не поддержат Повелителя, они и сами по себе могут доставить нам кучу неприятностей.
— Давайте о неприятностях думать по мере их поступления, а пока все-таки займитесь бедняжкой Хаши. Мне не нравится, что она сидит и тупо молчит, пока мы через ее голову переговариваемся. Поговорите с ней, что ли.
— Сам бы и поговорил.
— Она меня не любит. И вообще я за рулем.
— Ага, и едешь ты по узкой извилистой дороге, на которой постоянно попадаются канавы, камни и прохожие, — съязвил убас, которому, по всей видимости, тоже хотелось спихнуть душеспасительные разговоры на кого-то другого.
Неизвестно, до чего бы еще они договорились, но тут случилось нечто, заставившее обоих на некоторое время забыть о загадочных пришельцах и несчастной пассажирке.
Меч Элмара, который так и лежал, мешаясь под ногами, вдруг замерцал и прямо на их глазах исчез.
Несколько секунд они глупо таращились на то место, где он только что был. Потом совершенно непонимающе переглянулись.
Потом ошарашенный Витька остановил машину и, высунувшись из кабины, заорал на всю пустошь:
— Элмар! Твой меч пропал!
— Как пропал? — Возникшая над бортом физиономия пришельца излучала максимум легкое недоумение. — Выпал или исчез?
— Исчез. Прямо на глазах, словно в воздухе растворился.
— А, это значит, его просто кто-то взял, — окончательно успокоился Элмар. — Вернее, не кто-то, а Шеллар, нас только двое признанных владельцев. Вот только… — Герой вдруг утратил обычное непробиваемое спокойствие, словно некая неожиданная мысль пришла ему в голову и за доли секунды успела перевернуть там все вверх тормашками. — Зачем он мог понадобиться Шеллару? Не случилось ли с чего с моим кузеном?
Шеллар отступил на несколько шагов и оперся плечом о ближайшее деревцо, пытаясь отдышаться. Нечто длинное, безглазое и зубастое, напоминающее одновременно змею и червяка, все еще извивалось и жадно разевало пасть, уже будучи разрубленным на три неравные части.
В иной обстановке Шеллар непременно дождался бы, когда диковинное животное сдохнет окончательно, чтобы рассмотреть поближе, пощупать, изучить, но сейчас ему чуть ли не впервые в жизни было совершенно безразлично, как оно там устроено, сколько рядов зубов у этого чудища и змея оно вообще или все-таки червяк.
