Виктор Исьемини - Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова
— А что… теперь?..
— Теперь?.. Да ничего. Идем туда, — Кари указал направление рукой. — Там нас ждет Лола, кое-какие вещички я собрал… И будем уносить ноги отсюда.
— А остальные? Илла… и другие?
— Им мы уже не поможем. Надо было меня слушаться… Ну ладно — что теперь-то… идем…
— Кари, — внезапно остановившись спросил Аньг, — а кто ты на самом деле?
— Я Кари. Счастливчик. — значительным тоном ответил бродяга. И про себя добавил: «Незачем тебе, дружок знать, что когда-то я звался граф Карикан. Незачем».
ГЛАВА 54
Я ничего не хочу оставлять на потом
Я хочу отстреляться сейчас
И я готов отступить от тепла на север
Но почему это звучит как приказ
Император перестал нервно расхаживать по шатру и резко остановившись, взглянул в упор на Гимелиуса:
— Мы недовольны. Вы, мастер Гимелиус, сулили нам, что демон пойдет на переговоры после завершения вашей колдовской операции.
— С позволения вашего императорского величества, я предполагал, что демон после завершения колдовской операции станет сговорчивее…
— Не спорьте по пустякам! «Сговорчивее…» Да он вовсе отказывается от переговоров! Верно, сэр маршал?
— С позволения вашего императорского величества, не верно, — невозмутимо ответил тот, — он отказывается от переговоров со всеми, исключая Императора. Как и заявил с самого начала рыцарю Керниту. И сегодня повторил это нашим послам. Дословно было сказано следующее: «Война идет много месяцев, погибли сотни воинов — так пора вашему Императору совершить хотя бы один подвиг — осмелиться предстать перед обманутым им королем Альды». Так он сказал.
— А вы, как мы видим, с удовольствием повторяете эти дерзости…
Маршал пожал плечами — если он и получал удовольствие, повторяя оскорбительные слова демона, то по его лицу этого не было заметно. Император с минуту смотрел на него, затем вновь принялся мерять шагами шатер
— Ладно… Предположим, что демон так же боится потерять лицо, как и мы… Боится уронить свой престиж в глазах вассалов… Что ж, если другого выхода нет — мы встретимся с ним… Мастер Гимелиус, беретесь ли вы обеспечить нашу безопасность магическими средствами?
Пришла очередь мага пожимать плечами:
— Я приложу все усилия… Подготовлю защитные амулеты. Поскольку не надеюсь пережить ваше императорское величество в случае… в случае…
— Достаточно, — оборвал мага Элевзиль, — значит, все усилия. Готовьтесь — у вас времени до завтра. А вы, сэр маршал, вновь отправьте парламентеров в Альду, пусть сговорятся об условиях встречи… Нам нужен мир… Нужна победа в этой войне, Гангмар ее побери. И немедленно.
То, что Император употребил крепкое выражение, говорило о многом. Как правило, Элевзиль высказывался сдержаннее…
На следующий день к Северным воротам из имперского лагеря направилась целая процессия. Впереди — гвардейцы с «Гунгиллиными ветвями», затем трубачи, непрерывно трубящие торжественные сигналы. За ними — Элевзиль, окруженный телохранителями, далее — толпа колдунов в зеленых мантиях. На расстоянии полета стрелы от ворот гвардейцы остановились, Император спешился и двинулся дальше один. В нескольких шагах за ним и немного правее (чтобы крупная фигура Элевзиля не загораживала обзор) шел, пыхтя и тяжело переваливаясь, Гимелиус, за ним в десяти метрах — целая толпа его учеников и родичей в зеленых мантиях. Придворный маг прикрывал защитными заклинаниями Императора, который к тому же был увешан с ног до головы заколдованными амулетами, а самого чародея оберегали колдуны его клана…
Процессия приблизилась к башне. Ворота были открыты, решетка опущена. Катаракта не препятствовала разговору, но — с другой стороны — надежно разделяла обоих монархов.
Демон поджидал своего визави, положив руки на перекладину решетки и склонив на них голову. Одна нога в заляпанном грязью сапоге также стояла на нижней перекладине катаракты. Вся поза демона отличалась непринужденностью и какой-то разболтанностью.
Некоторое время монархи с неприкрытым любопытством рассматривали друг друга. Элевзиль II вполне соответствовал распространенному представлению о внешности Императора — крупный, хорошо сложенный мужчина с величественной и гордой осанкой. Высокий лоб, короткая, аккуратно подстриженная бородка, умный взгляд… В то же время король Альды совершенно не походил на сложившийся в воображении Элевзиля образ «демона». Император почувствовал некоторое разочарование — вот, значит, какой он, этот демон, доставивший владыке Великой Империи столько хлопот. Прямо скажем, невзрачный субъект, да и одет… Прийти в таком виде на переговоры с Императором — это, пожалуй, явное оскорбление. Мало того, он еще, похоже, и пьян! Минуты две длилось молчание. Первым не выдержал Ингви:
— Вы хотели меня видеть, Император?
— К нам надлежит обращаться: «ваше императорское величество».
Ингви оглядел собеседника с ног до головы, помолчал, затем снял ногу с решетки, выпрямился и заявил:
— Когда вы и впрямь захотите беседовать со мной, Император, сообщите. Но говорить будем попросту, — и сделал вид, что собирается уходить.
Это, конечно, был блеф, но нервничающий Элевзиль поддался.
— Постойте! Постойте, демон, я согласен — поговорим попросту…
Некоторое время шел обмен обидными намеками и угрозами (скрытыми и нескрытыми): «…а если мои войска разом пойдут на штурм…», «…а если я выйду однажды из ворот с черным мечем да и двину прямиком к вашему шатру — кто сумеет меня остановить?..», «…у вас выйдут припасы…», «…у вас выйдут раньше…», затем все же собеседники начали находить некоторые точки соприкосновения. Как стало ясно, обоим был нужен мир и обоим хотелось прекратить осаду, но открыто признать свое поражение не хотел никто. В Альде уже второй день была прекращена выдача продовольствия населению и горожане — пока что довольно робко — начали высказывать недовольство. Как ни считал Ингви с Мертенком оставшиеся казенные припасы — выходило, что их хватит только воинам и только до весны. Правда, Кендаг заявил, что орки прокормятся теми крохами, что уцелели после разгрома главного склада (людям было противно даже приближаться к зданию, источающему отвратительную вонь, орки же тщательно рассортировали остатки и выбрали менее пострадавшую провизию, а также переловили уцелевших грызунов), но это не решало проблемы. Ингви и его вельможи хорошо понимали, что через месяц (когда у горожан выйдут собственные припасы) скрытое пока что недовольство вырастет в бунт и король считал, что необходимо заключить мир как можно быстрее, чтобы не подвергать испытаниям верность и лояльность альдийцев. Император еще больше был заинтересован в скорейшем окончании войны — в его лагере запасы провианта также подошли к концу, к тому же в лагере зрело недовольство, еще немного — и кое-кто из вассалов может дезертировать. И это не говоря уже о том, что в Ванетинии его ждет уйма дел гораздо, в сущности, более важных сегодня, чем эта война. Гангмар ее побери.
