Терри Гудкайнд - Восьмое правило волшебника, или Голая империя
Кара и Кэлен обменялись долгим взглядом.
— Но если ты пойдешь вместе с Энсоном, тебе придется оставить меч, — заметила Дженнсен.
— Я не собираюсь начинать войну. Я только хочу осмотреться на местности.
Кэлен подошла ближе.
— Они вдвоем вполне могут осмотреть город и доложить тебе. Ты можешь остаться. Ребята вернутся через несколько часов.
— Знаю, но я не хочу так долго ждать, — сказал Ричард.
Жена пристально посмотрела в его глаза, и он подумал, что Кэлен может понять, насколько ему больно. Но она не стала спорить, а лишь кивнула в знак согласия.
Ричард через голову снял перевязь и надел ее на Кэлен.
— Вот. Провозглашаю тебя Искателем Истины.
Она приняла меч и оказанную честь, поднеся к губами решительно сжатые кулаки.
— Дорогой, только не устраивай ничего, пока будешь в городе. Это не входит в наш план, — напомнила она мужу. — Вы с Энсоном будете там одни. Подожди ввязываться в драку, пока мы все не будем рядом.
— Да, знаю. Мне нужно только забрать противоядие и быстро вернуться.
Ричард собирался не только раздобыть лекарство, но и собственными глазами оценить диспозицию — посмотреть на вражеские силы, их расположение и ситуацию в городе. Увидеть карту, нарисованную кем-то на земле, — одно, совсем другое дело — увидеть все самому. К тому же эти люди не знали, как оценивать вражеские силы. Один из мужчин снял светлый плащ, подобные носили многие из них, — и протянул Ричарду.
— Наденьте, лорд Рал. Так вы будете больше похожи на одного из нас.
Кивком поблагодарив, Ричард надел плащ. Он сменил экипировку боевого мага на обычную одежду путешественника и не думал, что будет особенно выделяться среди жителей Уилтертона. Мужчина был примерно такого же телосложения, как и Ричард, так что плащ подошел. Он был удобен и тем, что позволял скрыть нож.
— Не знаю, Ричард, — покачала головой Дженнсен. — Ты все еще не похож на них. Все еще выглядишь как лорд Рал.
— О чем ты? — Ричард развел руки, оглядывая себя. — Что во мне может выдать?
— Не стой так прямо, — посоветовала сестра.
— Наклони плечи и слегка наклони голову, — подсказала Кэлен.
Ричард серьезно отнесся к их советам. Как он не подумал об этом раньше, хотя замечал, что эти люди все в той или иной степени горбились? Ричарду не надо выделяться. Он должен смешаться с жителями города, если не хочет привлечь внимание солдат.
— Как теперь? — слегка наклонившись, спросил Ричард у женщин.
— Разница невелика, — скривилась Дженнсен.
— Но я же согнулся.
— Лорд Рал, вспомните, каково было идти за Денной, когда она прикрепила цепь к ошейнику на вашей шее, — подарив ему многозначительный взгляд, сухо сказала Кара. — Почувствуйте себя также.
Ричард взглянул на нее. Воспоминание о том, как он был пленником Морд-Сит, больно задело его. Он сжал губы, но не сказал ни слова, кивнув в знак понимания. Воспоминание о тех временах явилось ударом, который мгновенно вогнал его в депрессию, так что войти в роль оказалось не трудно.
— Нам пора идти, — напомнил Энсон. — После того как солнце зашло за горы, будет быстро темнеть. — Он заколебался, но все же сказал. — Лорд Рал, солдаты Ордена не узнают вас. Я имею в виду, они не поймут, что вы не из нашего города. Но наши люди не носят оружия, так что если кто-то из них заметит нож, то поймет, что вы чужак и поднимет тревогу.
Ричард распахнул плащ, глядя на нож.
— Ты прав.
Он расстегнул пояс, снял ножны и отдал нож Каре, а потом подошел к жене и быстро провел рукой по ее лицу, прощаясь. Кэлен сжала его руку в своих и поцеловала пальцы мужа. Ее руки выглядели такими маленькими и нежными. Ричард иногда дразнил ее, говоря, что не понимает, как можно делать что-либо такими маленькими руками. Она отвечала, что ее руки обычного размера и превосходно ей служат, просто сам он слишком большой.
Окружающие заметили жест Кэлен. Ричарда это не смущало. Он хотел, чтобы они знали: другие люди не отличаются от них в самом главном — в человечности. Ведь все они сражались именно за это — за возможность быть людьми, за право любить и заботиться о тех, кого любят, за право жить так, как хотят.
Пока Энсон и Ричард пробирались по лесу и шли по границе полей, заросших дикой травой, вокруг быстро темнело. Ричард хотел обойти вокруг полей, чтобы ближе подобраться к людям, возвращавшимся с полей или пасших стада. Поскольку горы здесь были очень высоки, солнце исчезло за ними раньше, чем обычно, полоса синевато-голубого неба нависла над долиной, залитой странной золотистой темнотой.
Ко времени, когда они подошли к месту, где собирались выйти из леса, было еще слишком светло. Они немного подождали, пока Ричард не решил, что меркнущий свет на полях уже достаточно угас и может укрыть их от любопытных глаз. Город находился в некотором отдалении, и пока Ричард не мог разглядеть людей в воротах. Он полагал, что если солдаты и наблюдают за окрестностями, то вряд ли могут заметить их.
Две передовые армии освобождения Бандакара шли по полю через густую траву, разговаривая тихо и стараясь не привлекать внимания.
— Когда те люди пойдут в город, мы пойдем за ними, — показал Энсон.
— Хорошо, но помни, что нам нельзя подходить к ним близко, иначе они могут узнать тебя и разнервничаться, — быстро ответил Ричард, обернувшись через плечо. — Пойдем на достаточном расстоянии от них.
Когда они достигли городских стен, Ричард увидел, что ворота занимали всего два участка частокола. Несколько кольев толщиной с запястье вынули, открыв две части стены, и переделали в ворота. Веревки, связывавшие столбы вместе, служили петлями. Части стены просто приподнимали и отодвигали, чтобы открыть или закрыть ворота. Это укрепление не выглядело надежным.
Двое стражей, стоявшие у ворот и наблюдавшие за возвращением горожан, в сумерках не могли достаточно хорошо рассмотреть Энсона и Ричарда. Для стражников они были просто еще двумя работниками. Орден понимал ценность работников. Он нуждался в рабах, чтобы кормить солдат.
Ричард шел, ссутулившись и склонив голову. Он помнил то ужасное время, когда, будучи пленником, носил ошейник и ходил за Денной. Тогда Ричард потерял всякую надежду снова когда-либо быть свободным. Думая об этих жестокостях, шаркающей походкой он прошел в ворота. Солдаты не обратили на него никакого внимания.
Только когда они почти миновали охрану, ближайший к ним стражник вышел и схватил Энсона за рукав, разворачивая его обратно.
— Я хочу яиц, — произнес молодой солдат. — Дай мне несколько штук из тех, что ты собрал.
