Ирина Бондарь - Последний дракон Паутины
Лопались тонкие сосуды, покрывая кожу горе-богов уродливыми синяками, их потрепанная одежда превратилась в прах, горсткой пепла опав к ногам. Дессанир и Калисан уже перестали кричать, звуки, вырывающиеся из их глоток, больше походили на бульканье и клокотание, кровь брызгала во все стороны. Да ну его к хмырам такое обожествление! Эта мысль мелькнула в затуманенном болью сознании и пропала, сменившись более важной: я смогла пошевелить кончиками пальцев!
Радостное открытие окрыляло, я спешила закрепить успех, пока обо мне все забыли. Стараясь не обращать внимания на жуткие звуки, похожие на хруст костей, я искала лазейку из своей ловушки. Лоб странно горел, посылая по измученному телу волны исцеляющего жара. Странно! Обычно магия начиналась не так и не там. А потом до меня дошло: лоб жег защитный символ, который в последнюю минуту нарисовал мне Раф! Не знаю, что это за магия, но бывший маг-отступник лучше представлял, чем меня попытаются спеленать его компаньоны, и постарался дать мне шанс, которым я сейчас спешила воспользоваться.
Ярость меча Света, узнавшего врагов, ослепляла, жгла изнутри, доводя драконью кровь в человеческом теле до кипения, сжигая мерзкий кокон, спеленавший меня. Я продолжала бороться, опустив глаза, сфокусировав взгляд на происходящем совсем рядом, чтобы не пропустить ничего важного.
Ритуал обожествления был практически завершен, и выглядело это отвратительно! Если бы я не была связана враждебным заклинанием и в желудке было хоть что-то — меня бы вывернуло наизнанку. Две окровавленные кучи, в которых не оставалось ничего человеческого, грудами валялись в сверкающих тьмой пентаграммах. Туманная божественная фигура заканчивала какие-то манипуляции над ними, до меня доносился пронзительный шепот финальной части заклинания. После чего кровавые останки подернулись туманной пеленой, бледнея, меняя структуру, растекаясь по земле грязноватыми лужицами. Спустя несколько секунд на камнях лежали две одинаковых, лишенных признаков пола антропоморфные фигуры, которые с одинаковыми синхронными стонами подняли головы.
— Я исполнил нашу часть сделки! Теперь вы стали богами, право на имя еще надо заслужить, — божество взмахом туманной руки развеяло остатки своей волшбы. — Добейте девчонку и выполняйте уговор, я вернусь за вами, так что поторопитесь. Чтобы убить ее, вам понадобится вернуться в человеческую форму. Время идет.
Еще один взмах руки, и бога втянуло в появившийся разрез на ткани реальности Первого мира, предоставив меня в полное распоряжение новоявленным бессмертным. Которые, к слову сказать, уже воспарили над полом пещеры и сменили туманные облики на более милые моему сердцу человеческие ехидные рожи. Хмыры недобитые, дайте только немного времени, и я покажу вам жажду власти!
— Итак, моя милая драконица, ты проиграла! — Дессанир сделал небольшой круг под потолком, наслаждаясь своим новым состоянием.
Меч Света внутри меня отчаянно взвыл, очередной пласт ловушки рассеялся пылью.
— Да-а, — простонала я жалостно, скрипя зубами, причем, даже особо притворяться не пришло: остатки кокона все еще жгли душу нереальным букетом ощущений. — Н-но вы же н-не ос-ставите меня в-в невед-дении? Как, х-хмыр-р-р вас дери, у в-ва-с-с это выш-ш-шло?
Маги…простите — боги, переглянулись, исполнили фирменный злодейский смех, затем все же снизошли до поверженного врага.
— Вот оставить бы тебя в неведении, дорогуша, — Дессанир после обожествления стал выглядеть моложе, но скверный характер никуда не делся. — Все равно ты умрешь, как только скажешь, куда дела меч Света. Любопытство ведь порок, тебе об этом не говорили?
— Ладно тебе, Дессанир, расскажем ребенку, а то ведь умрет раньше времени от любопытства, — Калисан мерзко ухмыльнулся. — Пусть проникнется величием наших божественных замыслов!
Они снова засмеялись, мне даже показалось, что новообретенное могущество опьянило их сверх меры, либо последние мозги отшибло, что, в принципе, почти одно и то же.
— Итак, давным-давно, — тоном опытного сказителя завел Дессанир, закладывая неторопливые круги под потолком — встретились два мага, задавшиеся благородной целью изменить Паутину так, чтобы все в ней было устроено правильно. То есть так, как хотелось бы магам. Много столетий они изучали магию, теологию, драконов и великие артефакты древности, чтобы получить власть над всем сущим. Проклятые драконы подозревали что-то, но мы успешно таились от них, скрывая свои эксперименты. И в один прекрасный день поняли, что пока остается в мирах Паутины хоть один дракон, им не добиться своего!
— А в другой прекрасный день магов посетили младшие боги, предложившие взаимовыгодную сделку! — подхватил рассказ Калисан, рассевшись прямо в воздухе, как на самом удобном кресле. — Маги должны были составить величайший в истории комплекс магических формул, который, напитанный силой умирающего дракона, дал бы им возможность уничтожить остальных ящеров и открыть дорогу в Паутину Хаосу. После этого маги получали божественную силу, становясь равными своим создателям, и могли создать собственные миры, которыми бы владели безраздельно.
— Как видишь, милочка, большая часть задуманного удалась! — Дессанир радостно потирал руки. — Мы взяли в компанию Ррафаила, доверчивого юнца, обладавшего поразительными способностями, ослепленного блеском нашего могущества. Он согласился нам помочь, рассчитывая урвать кусок власти, но спасовал, когда узнал о том, что мы планируем уничтожить первоначальный вариант Паутины миров. После жертвоприношения твоего бестолкового братца, вырвавшаяся на свободу сила разорвала Цепь равновесия, уничтожая Первый мир, в котором ты как раз наслаждалась предстоящей свадьбой. Упс, мы нарушили твои планы! — маги снова засмеялись, оставляя меня в твердой уверенности, что божественное могущество точно повредило их мозги.
— К-как с-смогли убить Ш-ш-шая?
— Меч скорби имел такую силу, с помощью которой можно было сразить и бога, не говоря уж о драконе, глупая Драконы изначально бессмертны, их невозможно убить — это аксиома! Умирая, они тут же возрождались вновь. Мы нашли способ, с помощью которого могли удерживать отлетевшую душу так долго, как нам это было необходимо, не давая ей вернуться в новое тело, сохраняя в стазисе старое. Твой братец умирал бесконечно, в прямом смысле! С мечом Скорби в груди он был прикован к жертвенному камню, вечно живой и вечно мертвый, погруженный в бескрайнюю боль!
Я зарычала так, что с потолка посыпались камни. Сволочи! Убийцы! Ненавижу! Моей ненависти вторил меч Света, растворенный в драконьей крови. Еще немного, и ловушке конец, после чего злодеи ответят за все, что сделали со мной, моей семьей и моей судьбой!
