Вероника Иванова - И маятник качнулся...
— Ещё как управимся! — Я подмигнул эльфу и заехал озабоченному пьянице коленом. Немного ниже живота. И пока мужик сгибался, взвыв, как собака, ласково толкнул его голову вниз. Навстречу тому же самому колену.
Получив один за другим два болезненных удара, ухажёр мигом забыл о своих посягательствах на девичью честь и отполз куда-то в сторону. Обезвреженный и несчастный.
— Видите, господин, ваша помощь не потребовалась, — холодно заметил я.
Эльф немного смутился. Вообще, все листоухие, пока не вышли из юного возраста, очень забавны. Именно тем, что в большинстве случаев ведут себя, как дети, при совершенно взрослом виде. Иногда даже как обычные человеческие дети. Вот и этот мальчик ещё не научился прятать чувства за эгоистичной маской венца творения, а потому был достоин симпатии.
Ого... Моё душевное здоровье серьёзно подорвано. Надо будет заняться собой на досуге...
— Позвольте всё же проводить вас, госпожа... — Настойчив, но неуверен. Уфф...
— Если вы так хотите... До дверей комнаты, — согласился я.
В лилово-серебряных глазах пышным цветом расцвело ребяческое ликование. Слава богам, что старик наконец-то оторвался от увлекательной беседы с работником постоялого двора и кивнул мне:
— Можем идти, я обо всём договорился.
Мы проследовали по залу и далее прямо-таки церемониальной процессией. Впереди — погруженный в свои мысли купец, в двух шагах сзади и справа — ваш покорный слуга, давящийся от смеха, а за мной — эльф, которому вмешательство старика не позволило продемонстрировать всю галантность, на которую листоухий полагал себя способным.
Когда старик переступил порог комнаты, я прикрыл дверь и повернулся к листоухому, одаривая своего неожиданного заступника хмурым взглядом:
— Мы пришли.
— Да... — Вот и всё, что я услышал в ответ. И меня услышанное не устроило.
— Вам следует вернуться к Вашему спутнику, не так ли?
— Я вернусь. Чуть позже. — О, в звонком голосе прорезалась твёрдость? Кажется, я догадываюсь, по какой реке плывут твои мысли, малыш...
— Я благодарю вас, господин, но вынуждена попрощаться, — не менее твёрдо сообщил я, но эльф не обратил никакого внимания на мои слова.
Лиловое серебро глаз оказалось вдруг совсем-совсем рядом. Запахло земляникой. Мой любимый аромат... Эй, что происходит?!
Губы эльфа остановились в дюйме от моих. Наткнувшись на пальцы так удачно и вовремя поднятой мной руки.
— Полегче, малыш... — Откуда в голосе взялся этот дурацкий хрип? Теперь он подумает, что я и в самом деле... Фрэлл!
— Вам неприятно моё общество, госпожа?
Знаете, если огорчительно юный парнишка пытается вести себя как записной дамский угодник, это выглядит смешно. И печально. Следовало бы прямо сказать ему об этом, но... Мне почему-то стало жаль листоухого. Ведь если вдуматься, его положение куда хуже моего: я-то сниму «маску» и буду в дальнейшем вспоминать этот вечер с улыбкой, а вот эльф... Если его угораздило влюбиться... Кхммм! Да, живут они куда дольше людей, но у этого неоспоримого достоинства имеется оборотная сторона: и влюблённость их не проходит за один день. Даже не за год, а... Нет, об этом я думать не буду, не буду, не буду... Надо срочно принимать меры!
— Малыш... Женщина может только мечтать о том, чтобы оказаться наедине с таким очаровательным кавалером, но... Пойми: не то место и не то время. Да и человек — не тот... Не возражай! Я ничего не знаю о тебе, ты ничего не знаешь обо мне — давай оставим всё, как есть. Йисини, бредущая по пыльным дорогам, не пара для блистательного «Птенца Дракона».
Он слушал меня так внимательно и с такой печалью, что в горле вставал комок. Но на последних словах в глазах эльфа мелькнуло неподдельное удивление:
— Откуда вы знаете?!
— Я много видела, малыш... Тот, кому доверили гизору, слишком хорош для меня. Ты летишь в небе, я иду по земле. Наши пути не должны пересекаться.
Что я несу? Прямо заботливый и мудрый наставник... Точнее, наставница. Ну как ещё мне его убедить?
— Поспеши к своему спутнику, малыш. Он, должно быть, уже беспокоится...
— Кэл никогда ни о ком не беспокоится, — машинально возразил листоухий, но тут же осёкся, поняв, что оказался на грани разглашения чужих секретов.
Я ободряюще улыбнулся:
— Прощай.
— Я не буду прощаться, госпожа. — Лиловые глаза смотрели весьма решительно.
— Как пожелаешь... — ваш покорный слуга уже повернулся, намереваясь последовать за купцом, но беседа ещё не закончилась.
— Вы отказали в прикосновении... но вы не откажетесь принять...
В пальцах эльфа что-то сверкнуло. Кулон на цепочке. Маленькая капелька. Солнечная хрустальная искра. О да, я не откажусь ЭТО принять. Хотя бы потому, что отказ может трактоваться как повеление умереть. Зачем ты даришь мне свою «искру», малыш? По голове тебя за это дома не погладят... Хотя... Я ещё легко отделался. Вот если бы «искра» была из розового хрусталя... Тогда впору копать могилу. А эта... Всего лишь «восхищение и уважение». К счастью.
Прохладная капля уютно устроилась на моей ладони в гнёздышке из свернувшейся цепочки, и... Я не успел — так меня растрогал жест эльфа. Листоухий поймал мои пальцы и прикоснулся к ним губами. Кстати, это было вовсе не приятно. Вообще — никак, через перчатку-то... Только не подумайте, что я желал бы ощутить прикосновение этих губ на своей коже!
Я высвободил руку и строго сказал:
— Тебе следует о многом поразмыслить, малыш. В том числе и о том, что не следует делать бесценные подарки первой встречной.
На сей оптимистичной ноте мне удалось захлопнуть перед его носом дверь, и ваш покорный слуга устало прислонился к стене. Наверное, я стоял так не меньше пяти минут, потому что старик, выглянувший из смежной комнаты, взволнованно спросил:
— Вам плохо, молодой человек?
Я фыркнул.
— О, мне хорошо... Лучше не бывает.
— Вы так побледнели... Нужно поскорее снять с вас корсет! — решил старик и потащил меня за собой.
* * *Пока я разоблачался, принесли ужин, и меня великодушно пригласили на празднование, посвящённое удачно проведённой сделке. Юджа к нам не присоединилась, сморщившись при одном только виде еды, и лишь изредка подавала реплики с постели.
Дав старику время на утоление нешуточного голода (сразу видно, переволновался), я подпёр голову рукой, облокотившись на стол, и предложил:
— Рассказывайте.
— Что вы хотите услышать, молодой человек? — хитро сощурился купец.
— По возможности правду, — честно ответил я. — Ложь, она, знаете ли... полезна только в малых дозах.
— Правду о чём вы желаете услышать?
— О том, почему почтенный купец промышляет контрабандой.
