Людмила Астахова - Дары ненависти
– Как там наши корабли, Мэрсейл? – нетерпеливо спросил Священный Князь.
– Все целы, мой князь, все до единого, и ни одной рыбачьей лодочки не унесло в море. Морайг оказалась милостива на этот раз. Нынешний шторм обойдется для нас без последствий. Сейчас взор богини устремлен к берегам Синтафа, и я бы не назвала этот взгляд доброжелательным.
– Они закрыли границы, – повторил Конри, разворачивая на столе большую карту. – Во всяком случае, попытались.
– Попытались, верно, – посвященная Морайг фыркнула. – Но Эсмонд-Круг, как всегда, перемудрил. Не стоило им компенсировать своей магией недостаток кораблей береговой охраны, вот что я вам скажу. Запереть свои воды кольцом магической блокады – несусветная глупость, особенно учитывая, что она не удалась.
– Морайг гневается? – полюбопытствовала Вигдэйн и ухмыльнулась.
– Морайг забавляется, – эрна Мэрсейл злорадно хохотнула. – Эсмонды могут петь свои заклятия, молиться, водить хороводы на берегу и усеивать перышками полосу прибоя – все их колдовство рассеялось, как перья под дыханием ветра. Морайг укрыла прибрежные воды Синтафа таким плотным туманом, что там целые эскадры могут разойтись бортами в десятке эдмэ друг от друга и ничего не заподозрить.
– А тот корабль, что должен забрать эрну Кэдвен с побережья? – Конри сделал вид, что и впрямь обеспокоен. – И наш эскорт для него? Не затеряются ли они в тумане? Морайг поможет им, эрна Мэрсейл?
– Конри, – резко ответила княгиня. – Не уподобляйся щенкам в балагане ярмарочного фокусника. Чудес не будет. Богиня – не фокусница и не бродячая гадалка, она никогда и никому не дарит победу. Боги просто уравнивают шансы, и это единственное, на что может надеяться человек. Все остальное – в наших собственных руках. С другой стороны… я уже давно живу, Рэналд, но до сих пор не слышала о заклинании, которое сравнилось бы по эффективности с новеньким линейным кораблем.
– С восемью десятками отменных пушек на борту, – нежным грудным голосом уточнила Вигдэйн, вернувшись к расчесыванию волос своего супруга и повелителя. На очереди была левая, «Морайгова» коса, но, верно, жены Вилдайра заранее обсудили очередность своих священных обязанностей, так что «морскую» княгиню с гребнем подменила «огненная».
– Вот именно, – Мэрсейл подтвердила ее слова рубленым кивком. – Вот когда один год диллайнских молений будет равен одному фрегату, тогда я, может быть, и решу испугаться. Не раньше. Не беспокойся о магии, Рэналд, она ничего не стоит в море. Даже талант капитана, скорость и количество пушек ничего не стоят против воли Морайг. Но коль скоро дело дойдет до столкновения, я поставила бы на твоего капера и наш эскорт, если они все-таки не разминутся, против синтафских сторожевиков.
– Тогда остается только ждать, – Конри глянул на князя.
– Принеси жертвы, – спокойно посоветовал тот. – Я уже принес. Может быть, поможет.
– Мой князь… – лорд-секретарь покосился на обеих жен Вилдайра, но все-таки решил спросить: – Позвольте все-таки вопрос. Касательно леди-шуриа.
– Валяй, – благосклонно кивнул Вилдайр.
– Вы так и не определили для меня очередность задач, милорд. Кто или что важнее – остров Тэлэйт или жизнь леди Янамари? Если, к примеру, эрна Кэдвен не сможет уберечь ее… не от пули, но от болезни, или шторма, или Проклятия Сигрейн, в конце концов?
– Рэналд, – Священный Князь мягко улыбнулся, – они равно важны. Остров и графиня. Тэлэйт и шуриа. Одно связано с другим, и я желаю получить и то и другое. По отдельности они гораздо менее ценны, чтоб ты знал. Если эрна Кэдвен не убережет леди Янамари и посмеет вернуться, ты, конечно же, можешь ее расстрелять, но учти – в том случае, если в результате нашей авантюры графиня погибнет, я повешу тебя. Так что отдавать нашу Гончую под трибунал будет уже твой преемник. Что? Ты удивлен? Или мне следовало предупредить тебя, что от успеха этой операции зависит не только шкура дочки Сэйварда, но и твоя?
– Нет, мой князь. Я не удивлен.
– Для шефа моей Канцелярии ты слишком неумело врешь, Рэналд, – Вилдайр показал зубы. – Исправляйся, пока еще есть время. Так. Мэрсейл, что с погодой к северу от Конрэнта?
– Без перемен, Вилдайр. И если ты все еще планируешь отбыть к флоту на Конрэнт, терпи. Попытка покинуть залив Мэрддин в ближайшие три дня будет очень неразумной. Ты даже до внешнего рейда не доберешься, разве что вплавь, загребая по-собачьи.
– Хорошо. Конри, ты слышал. У тебя есть три дня, чтоб подготовить все текущие дела к передаче вероятному преемнику. Насколько я помню, у тебя их целых четверо на выбор. Завтра с утра выбери одного и представь кандидатуру, я рассмотрю. Ты отправляешься со мной. Проливы, Тэлэйт, северяне, конфедераты, высокие волны и трепет парусов над головой… Что еще нужно для счастья посвященному Морайг? Пора бы тебе растрясти жирок, лорд-секретарь. Заодно и к месту событий поближе окажешься, не придется терзать себя бессмысленным ожиданием. А теперь ступай. Жду тебя вместе с утренней кадфой и свежим номером «Голоса Эйнсли» под мышкой.
– Мой князь, – лорд-секретарь послушно набросил так и не успевшую просохнуть шинель. – Княгини.
– Принеси жертвы, Конри, – повторила совет супруга эрна Вигдэйн.
– И помяни своего приятеля Сэйварда возжиганием наконец-то, – добавила эрна Мэрсейл. – Нечего тут стесняться. Кто узнает, кроме тебя, него и Морайг?
– Непременно, мои княгини, непременно. Так и сделаю, – почтительно пятясь, он поклонился и открыл дверь спиной. И лишь когда между ним и священным семейством оказалась не одна дверь, а несколько, а в лицо ударило дождем и ветром, позволил себе тихо, но очень грязно выругаться. Вот она, обратная сторона пресловутой «всесильности». Впрочем, если кто-то и обольщался насчет влияния лорда Конри на Вилдайра Эмриса, то только не сам лорд-секретарь. Священный Князь проштрафившимися шефами своей «канцелярии» закусывал без особенных сожалений. Рэналд всегда об этом помнил, но… Видят боги, это же все равно ничего не меняло.
Джойана Алэйа Янамари
Жаль, нет у людей крыльев, и что бы там ни говорили про диллайн, чьими оберегающими духами всегда считались совы, но и они способны оторваться от земли лишь в снах своих. Закат выдался кровавым, а потом небо затянуло тучами и на землю пала непроглядная тьма. А выше облаков, должно быть, тишина, и тусклый свет убывающей Шиларджи застит отблеск серпика Хелы. Дилах же отвернула свой свирепый лик от смертных земель и освещает сейчас тропы мертвых.
Джона складывала шалашиком веточки, готовясь совершить ритуальное возжигание, а дух ее буйного и неправедного предка-ролфи сидел на корточках напротив. Он терпеливо ждал, безмолствуя и созерцая каждое движение рук наследницы. Молчала и Джойана. Они и так наговорили друг другу достаточно, в общем-то. И хорошего, и плохого. Нельзя сказать, чтобы Джона сумела полюбить Эйккена, как родича и пращура. Или научилась его понимать. Для этого не хватит и целого столетия совместной жизни. Он убивал шуриа, топил их и жег заживо – и считал себя правым. Но эрн Янэмарэйн пошел против своих же сородичей, когда взял в жены девушку-шуриа. И умудрился так насолить всем, что по нему ни разу не зажгли «родительскую» свечу.
