Евгений Лотош - Горизонты нашей мечты
— Грампа, стой! — крикнула Айсока. Сиори, словно в каком-то дурном сне наблюдала, как булава лейтенанта летит к опершемуся на один локоть мальчишке. Левая рука иномирянина вскинулась, чтобы защититься от удара — удара, разносящего в пыль средних размеров валун и насквозь пробивающего панцирь жука-носорога.
Вскинулась — и внезапно от пальцев до самого плеча превратилась в пук извивающихся ярко-оранжевых щупалец. Огненные змеи ударили лейтенанта в грудь, оплели ее тело и вздернули в воздух, подвесив яростно бьющуюся Грампу в полусажени над полом. Одно щупальце перехватило и отбросило в сторону булаву, равнодушно повисшую в воздухе.
И тут же локоть мальчишки подкосился, и он с задушенных хрипом навзничь свалился на пол, схватившись за шею правой рукой. Под его ладонью ярко засияло и тут же потемнело огненное кольцо. До того безмолвные девочки дружно ахнули.
— Не может быть! — потрясенно пробормотала Айсока. — Просто не может быть! Самопроизвольная инициация — без контроля клириков, без авторизации, без исследования Силы? Невероятно… Сира, останови их! Быстро!
— Шох! — гаркнула наконец-то оправившаяся от потрясения Сиора, выбрасывая вперед руку. Она чувствовала, что на сегодня ее способность удивляться исчерпана полностью. Даже если мальчишка окажется Воплощением Господним, она и бровью не поведет. Драку совершенно точно следовало остановить — но подействует ли ее приказ на мальчишку?
В течение двух ужасно долгих ударов сердца ничего не происходило. Потом щупальца, выпустив Грампу, растаяли в воздухе, и булава последовала за ними. Лейтенант, спружинив ногами, приземлилась в нескольких шагах от иномирянина. Припав на левое колено, она настороженно вглядывалась в мальчишку, лежащего на спине, тяжело дышащего и по-прежнему сжимающего горло правой рукой, из-под которой виднелось охватывающее горло кольцо кубирина. Почему-то Сиори никак не могла разобрать его цвет.
— Нифига ж себе! — наконец пробормотал Май, глядя в потолок. — Ну, Яни, я тебе…
Он замолчал. Потом одним гибким пружинистым движением поднялся на ноги и медленно подошел к лейтенанту.
— Госпожа Грампа, спарринг окончен, — сказал он сухим тоном, в котором не осталось и следа былой глумливости. — Похоже, я немного переиграл. В моем мире нагота и секс — вполне обыденные вещи, а вот у вас, похоже, нет. Я не рассчитывал на такие бурные эмоции и не намеревался всерьез оскорблять и унижать тебя. Приношу свои нижайшие извинения. Могу я помочь тебе подняться?
Он оторвал руку от горла и протянул ее Грампе. Та, однако, не пошевелилась.
— Твой кубирин! — пораженно сказала она. — Невероятно…
— Мой что? — переспросил мальчишка. — Ошейник? Кстати, госпожа Сиори, что вы со мной сделали? Откуда на мне взялась эта жгучая гадость?
Он повернулся, и Сиори почувствовала, как сердце пропустило удар. В ровном желтом свете настенных шаров она наконец-то разглядела его кубирин как следует.
Не серебряный кубирин Щита.
Не золотой кубирин Меча.
Серебряный с тонкой золотой спиралью, обвивающей его по всей длине.
И с двумя камнями: черным и белым.
— Двойной кубирин Таэллы… — онемевшими, словно чужими губами прошептала она. — Откуда…
Ослабевшие колени отказались ее поддерживать, и она, даже и не пытаясь бороться, медленно опустилась на пятки, закрыв лицо ладонями. Все. Это не просто скандал с иномирянином. И не просто самопроизвольная инициализация Защитника.
Это, вполне возможно, конец такого хрупкого и непрочного двенадцатилетнего перемирия и новый виток опустошительной гражданской войны.
И каким бы ни вышел итог, основная вина в конечном итоге ляжет на нее.
— Госпожа Сиори, — мальчишеский голос заставил ее вздрогнуть. Она отняла ладони от лица и взглянула на него. Пришелец стоял в двух шагах и задумчиво разглядывал ее, чуть склонив голову. — Я окончательно перестал понимать что-либо. Но я не имею в виду ничего плохого. Прошу меня простить за доставленные неприятности.
Осторожно-успокаивающие интонации в его голосе казались совершенно не ребяческими. Так мог бы говорить взрослый человек, всерьез озадаченный бурными детскими слезами посреди невинной игры и не знающий, как успокоить расстроенного ребенка. Именно таким тоном полагалось бы сейчас разговаривать ей.
— Я не собираюсь идти в город. Я просто шутил. Судя по твоему настроению, сейчас ты, госпожа ректор, не в состоянии давать пояснения. Значит, отложим их на потом. Если мое присутствие доставляет неприятности, то я могу просто укрыться в парке до утра — или до того момента, как понадоблюсь. Или, если хочешь, помести меня на гауптвахту, я не возражаю. Ага?
— Господин Май, — Сиори потерла лоб. — Ты действительно ставишь меня… всех нас в очень неловкое положение. Кубирин, возникший у тебя на шее — очень могущественный артефакт. Атрибут же, который ты только что продемонстрировал, вообще не имеет аналогов в истории. Как только о них станет известно широкой публике, твоя жизнь окажется в опасности.
Она встряхнулась и поднялась на ноги.
— Господин Май, ты попал в жестокий и недружелюбный мир. Страна десятилетие балансирует на грани гражданской войны. Ты можешь оказаться той спичкой, которая спровоцирует пожар. Я не могу объяснить тебе всю сложность ситуации, но если мы в ближайшее время не найдем способ отправить тебя домой…
Она покачала головой.
— Уже поздно. Нужно устроить тебя на ночь. Я должна хорошо подумать, что, кому и как говорить завтра. Мне действительно очень жаль, что я вынуждена поместить тебя в неподходящие условия, но выбора попросту нет.
— Мне все равно, — пожал плечами мальчишка. — Мне самому нужно несколько часов, чтобы выспаться. Губа так губа, лишь бы никто на нервы не действовал.
— Подождите, — сказала Айсока. — Сира, на ночь его можно устроить у меня. Ты же знаешь, ко мне слуги не заходят. Его никто не увидит.
— У тебя? — Сиора приподняла бровь. — У тебя отнюдь не королевские апартаменты, вы стесните друг друга. И потом, мужчина…
— Ох, Сира! — звонко засмеялась Айсока. — Я давно вышла из возраста, когда меня мог бы скомпрометировать мужчина в моей комнате, тем более — пятнадцатилетний мальчик. Заодно я подберу ему форму по размеру. С кубирином в рабочем комбинезоне он будет выглядеть подозрительнее огненного дракона, а я единственная, кто может незаметно изъять форму из каптерки.
— Хорошо, — согласилась ректор. — Пусть так. Господин Май…
— А конфеты у тебя есть, госпожа? — деловито поинтересовался пришелец, и Сиора растерянно сморгнула. Весь его взрослый вид куда-то испарился, и он снова выглядел нахальным и невоспитанным мальчишкой, ни в грош не ставящим взрослых.