Елизавета Абаринова-Кожухова - Два демона
— А может, он был того? — предположил Серапионыч и щелкнул себя пальцем по горлу.
— Может быть, конечно, — покачал головой Дубов, — но опытный водитель выключает фары и запирает машину даже, как говорится, на "автопилоте".
— Так, значит, не врет? — снова вклинился Ерофеев.
— Хотя, может, он дал ее кому-нибудь покататься? — предположил Дубов.
— За тысячу долларов? — усмехнулась баронесса, до этого молча поедавшая вегетарианский салат. — Господи, ну и тему вы для разговора нашли! Василий Николаич, расскажите нам лучше, как вы съездили в Старгород и что вы там узнали о картинах Врубеля. Эта тайна меня куда больше занимает, нежели шоферские фантазии.
Дубов как-то неловко отхлебнул чай. Поморщился, хотя чай был неплохой — "Липтон". И наконец изрек:
— Э-э-э, — врать Великий Сыщик был не мастер, — понимаете ли, госпожа Хелена… — Тут он снова сделал паузу и хлебнул еще чайку, видимо, набираясь храбрости. — До Старгорода мы, собственно, не доехали. Машина сломалась. Старый "Москвич" — это автомобиль не для дальних поездок. — Сыщика явно "понесло". — Вкладыши коленвала сношены, а поменять их сложно. Сам я, по крайней мере, не умею. Хотя как-то однажды менял картер, когда пробил на ухабах…
Баронесса внимательно слушала всю эту чушь и даже деловито кивала головой. Ерофеев явно не понимал, что происходит, и с удивлением поглядывал на Дубова. Серапионыч же догадывался, что Василий что-то откопал и просто не хочет говорить об этом баронессе.
— А вы слышали, — пришел на выручку Дубову доктор, — к Земле летит астероид и упадет в наше Кислое море?
— А вот это интересно, — оживился Ерофеев, — туристы понаедут, ученые…
И вопрос о картинах Врубеля, к удовольствию Дубова, сошел со сцены. Только госпожа Хелена очень уж задумчиво жевала салат. Даже не замечая, что это салат доктора.
А когда обед был закончен и все вставали из-за стола и прощались до следующего раза, баронесса, пожимая руку Василия, внезапно задержала ее в своей.
— Василий Николаевич, а вы не хотите заглянуть ко мне? — проникновенно сказала она. — Посмотреть некоторые новые экспонаты.
Дубов слегка опешил — баронесса редко приглашала кого-либо к себе. И он, как бы ища поддержки, оглянулся по сторонам. Его растерянный взгляд встретился с весело блестящими из под пенсне глазами Серапионыча. И тот хитро подмигнул Дубову.
— Ну что ж, госпожа Хелена, — решился Василий, — когда вам будет удобно?
— Сейчас, — решительно сказала баронесса.
— А, ну сейчас, так сейчас, — деланно равнодушно пожал плечами Дубов. — Я уж давно мечтал ознакомиться с вашей коллекцией.
***
Жилище баронессы произвело на Василия сильное впечатление. Что, собственно, немудрено — люди с менее устойчивой нервной системой просто падали в обморок. Именно такая беда приключилась с сантехником, пришедшим прочистить раковину, забитую кофейной гущей. Увидев в прихожей мумию фараона, бедолага лишился чувств. А когда пришел в себя, обнаружил, что лежит в саркофаге, куда его заботливо перетащила госпожа Хелена. Она же хотела как лучше — саркофаг был ее кроватью. Нет, сантехник, конечно, прочистил раковину, но впредь зарекся ходить к госпоже Хелене в трезвом виде.
Дубов в обморок не падал, но ему все-таки потребовалось некоторое время, чтобы освоиться. Вскоре он начал с интересом осматриваться по сторонам, а уже через пять минут поставил под сомнение подлинность телевизора образца тридцать девятого года. Правда, в этом великий сыщик был посрамлен. Баронесса прочитала ему короткую лекцию по истории телевизионного вещания. Из которой вытекало, что еще до начала второй мировой войны велись разработки в области передачи изображения на расстоянии. Другое дело, что широкое телевизионное вещание началось лишь после окончания войны. Так что первые телевизоры были созданы в тридцатых годах, и это один из них.
И вдруг баронесса, даже не закончив лекции, перешла к боевым действиям — она схватила Василия за лацканы пиджака и притянула к себе.
— Хватит заговаривать мене зубы! — негромко, но с чувством сказала она. В ее глазах появился уже знакомый Дубову блеск, который означал, что баронесса готова "слямзить" какой-нибудь бесхозный исторический экспонат. И ее ничто не остановит.
— Василий, вы меня любите? — спросила она требовательно.
Василий был готов ко всему, но только не к этому. А потому ответил первое, что пришло в голову:
— Я вас уважаю, госпожа Хе…
— Вы что, отвергаете мои нежные чувства? — В голосе баронессы прозвучала угроза.
— Я, знаете ли, ну… — Василий не знал, что сказать. И наконец придумал: — Я предпочитаю холостую жизнь…
— А я и не покушаюсь на вашу руку, — с пафосом отвечала баронесса, — мне нужно ваше сердце!
Это прозвучало несколько по-людоедски, отчего у Василия пробежал холодок по спине. Хотя он и понимал, что госпожа Хелена просто оговорилась. А она тем временем, отпустив один лацкан, принялась нервно расстегивать пуговки своей кофточки.
— Э-э-э, мадам, давайте не будем забегать вперед, — неуверенно промямлил Василий.
Великий Сыщик не был пуританином. И, мягко говоря, не чурался прекрасного пола. А баронесса была достаточно интересная женщина в расцвете лет. И все же что-то его останавливало.
— Госпожа Хелена, — осторожно начал Василий, — если вас интересуют картины Врубеля, то… — Здесь он сделал длинную паузу, а баронесса перестала теребить пуговки.
Пауза затянулась.
— Ну так говорите же! — не выдержала госпожа Хелена.
В глазах Дубова сверкнула озорная искорка:
— …если вас интересуют картины Врубеля, то причем тут мое сердце?
Баронесса поняла, что попала впросак, и стушевалась. Отпустила пиджак. И уж совсем как-то машинально пожала плечами. Дубов не спеша направился к дверям, она его не удерживала. Госпожа Хелена стояла будто в задумчивости посреди своего дома-музея, словно сама превратившись в экспонат. Лишь когда хлопнула дверь, баронесса обернулась и, криво усмехнувшись, погрозила пальцем мумии фараона:
— Говорила же я тебе: не путай любовь с наукой!
***
Выйдя от баронессы, Дубов решил прогуляться пешком по городу. Немного проветриться и поразмыслить. И как-то совершенно незаметно ноги сами привели его на угол Матвеевской и Родниковой. То есть в то самое место, где была найдена угнанная "Латвия". Детектив по привычке размышлял: "Район, конечно, шебутной: хулиганы, пьяницы, мелкие спекулянты типа "спиртик-водочка". Но никакие террористы и путчисты здесь не обитают, такие живут в более престижных районах города. Что здесь делать наемным бандитам? Оружием тут не торгуют, по крайней мере, приличным. Развлечься? Так ведь и "приличные девочки" в этом районе не водятся. Что им здесь делать? В смысле, наемникам. Может, действительно водитель микроавтобуса что-то приврал? Хотя все равно непонятно — зачем?"
