Денниз Морхайм - Судья
— Как ты считаешь, я в состоянии делать то же, что эти люди-призраки? — спросил Найл.
— Если кто-то из известных мне двуногих и в состоянии сравниться с людьми подземелий, то только ты, Посланник Богини. Ну, или твой брат.
Потом главный лекарь посмотрел на Найла внимательным взглядом своих черных глубоких глаз, прикрытых линзами очков, и прямо спросил, может ли Посланник Богини объяснить лекарю, как он общается на ментальном уровне. Когда у него проявились эти способности? Каким образом он воздвигает ментальный барьер, не позволяя паучьему разуму проникать в его мысли? Как Посланник Богини отсылает направленный ментальный импульс? Как он сражается силой своей воли?
— Я не спрашиваю тебя про твое оружие, — взгляд главного лекаря устремился на жнец, постоянно висевший на поясе у начальника отряда. — Оно меня не интересует, хотя наши стражники хотели бы узнать как раз о нем. Мне любопытно разобраться с резервами твоего организма, Посланник Богини, с твоими природными способностями — как ученому, изучающему вид двуногих. Не согласишься ли ты пройти серию тестов? Я очень прошу тебя об этом. Я гарантирую тебе, что твой организм, твои способности никак не пострадают во время экспериментов. Слово главного лекаря.
Паук был очень серьезен. У Найла он вызывал симпатию, и ему также требовалась его помощь, чтобы разобраться с людьми в белых одеждах.
— У меня будет одно условие, — ответил Найл.
— Если я разберусь с механизмом насылания чар людьми в белых одеждах, поделиться им с тобой? — догадался паук.
— Да, — ответил Найл.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Палата оказалась просторной и оборудованной по последнему слову техники, о предназначении которой Найл даже не мог догадаться. Девушка лежала на широкой кровати, стоявшей посередине комнаты, прикрытая простыней. Ее длинная белая туника висела на стуле. К правому запястью пленницы подсоединялся какой-то датчик, введенный под кожу.
— А она сама не может его отсоединить? — послал Найл направленный импульс главному лекарю — на тот случай, если девушка уже подключилась к ментальному полю, в котором идет общение Посланника Богини с пауками. Посланнику Богини не хотелось, чтобы она прочитала этот сигнал.
Поняв, что от Найла к главному лекарю ушел импульс, Вайг с Дравигом вопросительно посмотрели на Посланника Богини.
— Потом объясню, — бросил им Найл, но брат и старый Дравиг и так уже поняли, почему начальник отряда послал именно такой импульс главному лекарю.
Тот ответил Посланнику Богини, что беспокоиться не стоит: отсоединить этот датчик невозможно. Это умеют делать только лекари. Единственный возможный вариант — отрубить себе руку. Девушка вряд ли пойдет на такое. Да и нечем ей это сделать — в комнате. нет ни ножа, ни топора.
Найл еще раз посмотрел на датчик: он казался таким тоненьким… Но, с другой стороны, паутина, вроде бы такая легкая на вид, не уступает по прочности стальной нити такого же диаметра, и вообще лишь немногие волокна могут сравниться с ней по прочности.
Соединительный провод, ведущий от клеммы к аппарату, кстати, был сделан из паутины, как заметил Посланник Богини. Наверное, из какого-то особого вида, догадался юноша.
Главный лекарь попытался объяснить Най-лу механизм подсоединения, но человек, не подготовленный специально, не смог разобраться в нем, да это Найла и не очень интересовало. Если главный лекарь гарантирует, что пленница никуда не сбежит, этого достаточно. В прошлый раз, когда пауки захватили двух человек в белых одеждах, этой аппаратуры у лекарей еще не было.
Главный лекарь оставил Посланника Богини в палате, Дравиг с Вайгом, посмотрев на девушку, тоже вышли из комнаты.
Начальник отряда пододвинул стул к кровати и опустился на него. На вид Найл дал бы девушке не более восемнадцати лет. Ее кожа была странно белой, снова отметил про себя Найл — как и когда увидел ее впервые. Посланник Богини привык к загорелым и обветренным лицам своих товарищей и девушек — охранниц. Даже когда познакомился с принцессой Мерлью в подземном городе, ее лицо все равно не казалось таким мертвенно-бледным — как и лица других жителей Диры, где правил Каззак, отец принцессы Мерлью. Или это какая-то новая раса? На севере живут чернокожие люди, не встречающиеся в тех землях, откуда пришел Найл, почему бы тут не появиться и очень бледным?
Длинные черные волосы красавицы были раскиданы по подушке, черные глаза горели ненавистью. При виде Найла она сжала кулачки, но тем не менее на этот раз даже не попыталась нанести ему удар своей волей. Посланник Богини, правда, был готов его отразить, вообще, он все время находился начеку, не представляя, чего ожидать от этой жительницы подземелий.
Подключившись к ее сознанию, он прочитал в нем лишь негативные эмоции, направленные на него самого. Девушка мгновенно поняла, что он делает, и послала ему ментальный импульс, заявив, что Посланника Богини вместе с его отрядом все равно выгонят из северных земель.
— Убирайтесь, пока вы еще живы! А то мои соплеменники убьют вас всех!
— А что ты так обо мне беспокоишься? — спокойно поинтересовался Найл.
— Я о тебе не беспокоюсь! Я тебя ненавижу! Убирайся вон! Из-за тебя погибли мой брат и мой любимый! — Ты имеешь в виду двух мужчин, сопровождавших тебя во время атаки на стрекозах? Так они сами виноваты. Мы не собирались их убивать. Как не собираемся убивать тебя. Наоборот, как ты видишь, мы делаем все возможное, чтобы ты осталась жива. Зачем они покончили с собой?
Девушка приняла на кровати сидячее положение и, наверное, если бы она сейчас стояла напротив Найла, то вцепилась бы в него острыми ноготками. Ее всю трясло от злости, глаза метали молнии, в мыслях девушки Найл прочитал посылаемые ему проклятия. Но он уже успел закрыть себя ментальным барьером, так что проклятия ударялись о него и не приносили Посланнику Богини никакого вреда. Поняв, что она зря старается, девушка немного успокоилась, приложив волевое усилие. — Как тебя зовут? — спокойно спросил Найл — на этот раз в голос.
Она молчала.
— Ты можешь сказать, как тебя зовут? Это какая-то страшная тайна? Меня зовут Найл. Или ты уже знаешь об этом? Девушка из подземелья опять не произнесла ни звука. Подключившись к ее сознанию, Найл не смог прочесть ни одной мысли, только раздражение. Ну, хоть не ненависть — и то хорошо, подумал он.
— Но, может, ты объяснишь мне, зачем твои брат и любимый лишили себя жизни? Мне это непонятно. Я всегда считал жизнь самым ценным, что есть у человека, а двое молодых мужчин вдруг сами от нее отказались. Зачем? Они считали, что их сожрут па-уки? Но ведь двух ваших людей, захваченных восьмилапыми, удалось спасти? Они содержались в этом же центре, и твои соплеменники смогли их вызволить! Неужели твои брат с любимым не знали об этом? Разве вы не можете рассчитывать на помощь своих? Я, например, всегда знаю, что могу положиться на брата и на друзей, и в битве чувствую себя спокойнее, зная, что рядом со мной сражается кто-то из людей моего города и в случае необходимости придет мне на помощь. Если бы, например, твои соплеменники захватили в плен кого-то из членов моего отряда, я бросил бы все силы на их освобождение.
