Теренс Уайт - Отдохновение миссис Мэшем
Ибо таково был второе Последствие Посещения нас Человеком-Горой, Имя коему, как то открылось по Прошествии Времени, было Кулливер или Галлибан. Он, Мадам, Ваша Честь, Мисс, в отличие от Вашей Чести, не приложил никаких Усилий к тому, чтобы скрыть наше Местообретение от Мира более крупных Существ. Он проявил Неосмотрительность, поведав все, что знал о нашем Домоустройстве, Морякам, кои доставили его на Родину. Он подарил Чету наших Скотов Капитану Корабля, сказанному Джону Бидлю, и последний, уяснив себе чрезвычайную Ценность их Руна, чем обязаны они особливой Мягкости покрывающей их Шерсти, возвратился в Лиллипутию за новым Грузом и без особых Хлопот отыскал наш Остров, восходя по Долготе.
Согласно нашим Анналам, Мадам, Капитан Бидль был Мореплавателем своей Эпохи и своей Страны, не лучшим и не худшим, чем иные Люди его Звания. Для него, Мадам, и я должен просить о Соизволении с искренней Признательностью прибавить, что мы до сей Поры не имели Случая заметить в Вашей Милости и Следа подобного Расположения, – для него наш сокрушенный и обезумевший от Горя Народ являл собою Сообщество Существ, лишенных человеческих Прав, как равно и не подлежащих Защите со Стороны Законов, кои управляют Жизнью Наций. Наши Стада представлялись ему лишь Поживой, самые наши Персоны – Предметом Любостяжательства, ибо он вознамерился показывать нас в своей родной Стране, аки балаганных Шутов и Марионеток.
Мадам, Ваша Честь, Мисс, те из нас, кто еще оставался способен бежать, бежал от Пиратов, сошедших с его чудовищного Судна. Мы укрылись в Лесах и Скалах, увы, слишком поздно оставив межеусобный, братоубийственный Раздор. Немногие еще уцелевшие Скоты в Ужасе разбрелись по Стране, и одни сыскали свою Погибель в Море, другие же попались в Руки все тех же бесчестных Моряков, радостно сгонявших наш Скот в Загоны, инако рекомые Коррали, изготовленные из снятых с их Корабля винных Бочонков. Столичный Город Мендендо подвергся последнему Разграблению, предпринятому ради Поимки Рабов, но таково было отчаянное Положение Народа нашего – еще и до Появления Бидля, – что живыми сыскать удалось всего только тринадцать Несчастных, искавших в Столице Приюта, оные и были немедля обращены в Собственность их будущего Господина. Так в сию злосчастную Эпоху, Мадам, Лиллипутия и Блефуску прекратили свое Существование среди Народов Древности.
Когда Школьный Учитель добрался в своем рассказе до этого места, слушатели его вздохнули, а само он с ожиданием уставился на Марию, как бы изготовясь услышать какие-то извинения. Все-таки капитан Бидль был такой же Горой, как она.
– И что же, там совсем никого не осталось? – спросила Мария.
– Сие, Мадам, являет собою Вопрос, издавна волнующий Умы Лиллипутов В Изгнании. Натурально, мы не имеем Средств разрешить его с полной Определенностью. Наши Философы, Ваша Честь, возможно, поддавшись мечтательным Заблуждениям Сердца, не желающего навеки прервать Связь с достопамятной Обителью наших возлюбленных Прародителей, надеются, впрочем, что некая малая Часть наших единокровных Сородичей выжила, и что, быть может, и поныне еще существует на прежней Долготе воспрянувшая из Праха и воссозданная ими Лиллипутия, являющая Величие, достойное Духа нашего Племени.
– Когда я разбогатею, – сказала Мария, – мы купим яхту и отправимся их искать. Профессор переводит «Гексамерон» Амвросия, который, как только его издадут, принесет ему состояние, вот мы все вместе и поплывем.
Лиллипуты, пряча глаза, завздыхали, – коммерческий спрос на Святого Амвросия был им совершенно неведом, – а Школьный Учитель продолжал свою повесть. («Принесите Замок от Вместилища, – сказал он носильщикам. – Он нам скоро понадобится». Несколько позже, когда рассказ пошел о жизни Лиллипутов в плену, Марии его показали, – дешевенький оловянный замок, имевший такое выражение, словно он намеревался сказать: «Ну, уж меня-то вам не открыть».)
– Среди Пленников Мендендо, – рассказывал Учитель, – находился Государственный Казначей Флимнап и два Джентльмена, носивших Титул Снильпела, а помимо них – еще семь Женщин и трое Мужчин. Эти Особы, Прародители всех, кто присутствует здесь, вместе с собранными Пиратами Отарами и Стадами были унесены на Судно. Капитан Бидль, дождавшись благоприятного Ветра, поднял Якорь и устремился к далекому Брегу Отечества своего, исполненный радостных Надежд на будущее Процветание и Успех.
Сколь жалостным, Мадам, было Состояние наших Соплеменников, оторванных от спасительной Колыбели своих Отцов, лишившихся, вследствие долгой Череды Бедствий, сопровождавших Войну Яиц, всякой Надежды на лучшее Будущее, окруженных Существами, коих Пропорции были несравнимы с их собственными, и влекомых в нечистом Ящике навстречу Рабству в чужом Краю!
Ибо Капитан Бидль приказал корабельному Плотнику соорудить Вместилище, коего Замок вы видите пред собой, – общее для Человека и для Скотов, – куда и ввергнул всех без Разбора; и в нем они содержались, питаясь раскрошенными и размоченными в Воде корабельными Сухарями, отвечавшими, как в прежние Луны установил Хирург Галлибан, Потребностям перевозимого им Скота.
Мадам и Ваша Честь, я не стану терзать вашу нежную Впечатлительность, описывая Лишения этого Странствия, во время коего большая Часть Скота пала от страшного Мора, не стану я задерживаться и на Унижениях, испытанных нашими Предками после того, как они достигли чуждого Брега.
Капитан Бидль продал Судно вместе с Командой в Предвкушении будущего Преуспеяния, каковое имела принести ему Демонстрация его Пленников на Торжищах Королевства; именно там, среди Разгула и Попоек, столь нередких на Острове Нептуна, и давали свои Представления Канцлер Казначейства, два Снильпела и восемь уцелевших Простолюдинов, из каковых двое скончались в Пути.
Музыкальные Инструменты, Мадам, кои вы уже слышали, были изготовлены Пленниками согласно Указаниям их Господина. Томимый ненасытимой Алчбой, Хозяин немилосердно вколачивал в Пленников Английский Язык, исключительно трудный для них вследствие Несходства Артикуляции. Древнее Искусство Лиллипутов, каковое суть Прыжки и Скачки, или Танцы на Канате, профанировалось на Потребу Черни. И ни единое из сих Представлений, за которые несчастные Пленники не обретали иного Воздаяния помимо Порки, ибо Тиран их вскоре взял в Обыкновение за всякую Оплошность сечь их Веткою Вереска, не сулило им Надежд на какое-либо Улучшение в Грядущем, кроме разве тех, кои сулит нам Могила. Вот в таких-то Условиях, Мадам, выставляемым напоказ Пленникам и приходилось кричать: «Боже, храни Короля!» В подобных Условиях, Мадам, их понуждали размахивать Стягом Святого Георгия, что составляло, как мы знаем, Апофеоз Спектакля, даваемого Морестранником Бидлем!
