Сборник - Мир фантастики 2010. Зона высадки
– Смотри-ка! – чмокнул губами Барни.– Вот кто, оказывается, камнерез испортил! Вы на меня только это не вешайте! Пеноплекс Уильямс клеил. Еще и клялся, что его сыночек камнерез не брал, а перегреть прибор дело простое, особенно на этих подтеках.
– Что значит эта фраза? – спросил Ур.
– Помилуйте,– заморгал старик.– У парня и спрашивайте, я тут причем? Может, он темноты боялся! Все у вас? Или еще вопросы есть? А то уж за стол пора. Ваши ребятки измаялись, думаю.
– Где пыль? – бросил вопрос Ур.
– Какая пыль? – улыбнулся старик.
– Хард обмолвился, что в новых отсеках ничего не было кроме пыли,– высек слова Ур.– Теперь там стерильная чистота.
– Ну, порядок прежде всего,– поднялся Барни.– Я еще, когда сам был военным, пыли не переносил. Боролся с ней. И успешно, кстати. Но вы не волнуйтесь. Она в надежном месте. Магда собрала все до последней пылинки. На складе она, там, где образцы пород и прочее. Да она сама вам скажет. И покажет. Может быть, все-таки за стол, командир?
10
По всему выходило, что Магда должна была оказаться разбитной дамой при муже-олухе, но как старший Уильямс не выглядел олухом, так и его жена ничем не подтверждала сложившееся о ней у лейтенанта представление. Точнее, внешне она подтверждала его всем; и комбинезоном с неожиданно глубоким декольте, обнажающим высокую грудь, и манерой двигаться так, что нельзя было оторвать от нее взгляд, и ярким, вызывающим космеобразом, и низким грудным с легким придыханием голосом, но вместе с этим она не была такой, какой выглядела. Она была слишком выдержанной для собственного облика и отвергала внешнее впечатление одним взглядом холодных глаз. Хотя ее голос все-таки сводил с ума.
– Не часто так бывает, что накрытому столу предпочитают пыль,– заметила она без тени улыбки и кивнула Тику.– Ставь сюда.
Гигант водрузил перед лейтенантом черный полимерный бокс. Магда приложила к замку шайбу ключа.
– Запираете? – удивился Ур.– Пыль от кого запираете?
– От Сенда,– усмехнулась Магда.– Не поладил он с Барни. Досаждает начальству. Старик ненавидит пыль и грязь, привык, наверное, к казарменной чистоте, так вот парень повадился набирать пыль, да вдувать ее в каморку старика. Достал он нашего ветерана, до животных колик достал!
– Сомневаюсь,– пробормотал Ур.– Не может тут ни у кого быть животных колик, согласно тестам с вашим здоровьем хоть завтра на полосу препятствий.
– Отбор,– поджала губы Магда,– построже будет, чем в ваш отряд. Правда, стрельбе нас не учат.
– Однако стреляете,– покачал головой Ур.– Как с сынком справляться думаете? Или на большой земле он паинькой становится?
– Не то что паинькой.– Она словно задумалась на мгновение.– Нет. Но там простора больше. Да и в школе, в которую я собираюсь его определить, ему не дадут расслабиться. Загрузят так, что запищит. Праздность портит... людей, праздность.
– Я слышал, что Сенд тут и уборщик, и повар... временами,– заметил Ур.
– Ерунда,– отрезала Магда, опуская пробник в сыпучую субстанцию.– Пытался быть поваром, да. От скуки. А потом уборщиком, когда от его стряпни отказался даже всеядный Хард. У Сенда лучше всего получается пакостить. Подслушивать, подглядывать, затевать всякие каверзы. Да хоть тех же виртуальных монстров, что бродили вокруг станции. Наш старичок едва не обделался, когда увидел их в первый раз. Однако ящик с оружием, как рассчитывал Сенд, не открыл. Решил выждать! Хотя почти отправил кодированное послание о контакте. Не знаю, что его удержало, заподозрил что-то. А уж когда Боб раскрыл старику затею сыночка, Барни был в бешенстве. А Сенд тем временем вместо того, чтобы сканировать код от оружейного ящика, сканировал систему запуска кода. И воспользовался этим.
– Зачем? – не понял Ур.
– За тем же, зачем и стрельнул из выруба,– усмехнулась Магда.– Чтобы убраться отсюда. Чтобы его отослали прочь! Как пакостника, которого не могут больше терпеть! Или тебе, лейтенант, нравится в этих тоннелях?
– Остальным, значит, нравится? – поднял брови Ур.
Она хмыкнула, пробежала по скулам лейтенанта холодным взглядом и повернула к нему экран анализатора.
– Вот. Обычная пыль, аналогичная материковой породе. Кремнезем и прочее. Ничего особенного
– Понятно,– кивнул Ур.– Сенд уже собрал вещи?
– Я их собрала. Бокс давно у меня в комнате стоит.
Магда захлопнула контейнер, стянула с длинных пальцев перчатки, едва не разодрав одну из них о перстень, поднялась, оказавшись одного роста с лейтенантом.
– Муж притащил его сюда, думал найти с парнем контакт, захотел почувствовать себя отцом, но есть вещи, которые даны не каждому. У тебя есть дети, лейтенант?
– Нет пока,– ответил Ур.
– У меня тоже пока нет,– прогудел великан Тик.
11
Хард, веселый чернобородый здоровяк, шириной плеч, пожалуй, мог сравниться даже с Тиком, вот только ростом едва возвышался над поясом великана-десантника, зато проходил в низкие дверные проемы станции, не нагибаясь. Напомнил он Уру гнома из детской сказки, да и выглядел он в компании двух парней в экзоброниках забавно, особенно когда попытался ради шутки пробить броню на животе Тика кулаком. Орал громко и тряс разбитой кистью долго. Впрочем, с таким же успехом он мог ударить любому бойцу Ура в живот и после того, как они сняли броники.
«Интересно, что нашла в коротышке Магда Уильямс,– подумал лейтенант,– или все измышления Сома полная ерунда? Впрочем, какая разница? Главное было другое,– веселость Харда казалась напускной, глаза полнились льдом».
«Они здесь все проморожены,– отметил про себя Ур.– Насквозь проморожены Белой».
– Что это значит? – спросил лейтенант.– «Я не хочу в сумерки»?
– Вы об этой надписи? – хмыкнул Хард.– Говорил я Уильямсу, нечего заливать пакости сына пеной, хочешь что-то спрятать, не прячь. Брось на видном месте. Никто не найдет. Хотя, что искатьто? И так все на виду. Разве это семья? Мрак один. То-то, что сумерки. Парень недолюбливал собственную мать, она ж все по вахтам, а сыночка сызмальства по пансионатам держала. Да и за отца был обижен, Магда-то из его папеньки за долгие годы рохлю вылепила. И еще кое-что не устраивало. Из того, что не спрячешь, как ни прячь. Вот и вырезал в камне... крик души! Да вы бы самого Сенда спросили!
– Спрашивали,– развел руками Ур.– Молчит. Замыкается и молчит.
– Это он из-за Райвы,– прищурился Хард.– Влюбился. Вот и бежать отсюда решил вслед за ней. Она красивая была, да только и смотреть на мальчишку не хотела. Она ни на кого смотреть не хотела. Вся в науке! В мечтах о признании! Поставила его, значит, на место. Тут парня и понесло. Дети на презрение остро реагируют. Я знаю.– Взгляд Харда оставался спокойным.– Помню, точнее. Мне с детства доставалось за маленький рост.
