Константин Бояндин - Двести веков сомнений
Он поднялся на ноги, ощущая тошноту и хватая ртом воздух. Хороши экзамены, нечего сказать. Что его, угробить решили? Таким странным образом? Голова болела непереносимо, и Клеммен понял — стоит ему произнести хотя бы слово или пошевелить головой, как его стошнит. Комок величиной с арбуз прочно завяз в горле.
Что-то коснулось его головы.
Тошнота и головная боль тут же схлынули. Краткий миг — и их не стало. Звенящая пустота наполнила голову. Клеммен открыл глаза. Рептилия стояла рядом с ним, прижав свою ладонь к его затылку. Заметив удивлённый взгляд, кивнула и отошла в сторону.
— Что это… — начал было Клеммен, поворачиваясь, чтобы указать на коварный символ, и осёкся. Ни в коем случае нельзя смотреть на него!
Д. улыбнулся.
— Молодец, — ответил он. — Поступаешь правильно. Не беспокойся, там ничего уже нет.
Клеммен осторожно повернулся. Просто стена, скупо освещённая дрожащими язычками двух свечей. И всё.
— Я довольна, — произнесла К., прижав ладони к груди. — Приношу извинения, Клеммен, за причинённые неудобства. Это наименее мучительный способ.
— А как же экзамены? — спросил юноша, часто моргая. — Извините, Д., если я чего-то не понимаю…
— Оба экзамена сданы успешно, — ответил Д. — Даже если тебе показалось иначе. Теперь некоторые формальности — и сможешь приступать к новой работе.
Втроём они вернулись в предыдущую комнату и уселись — К. за стол (сидение было причудливым и довольно высоким — наверное, потому, что сама она была всего-то метра полтора ростом), Д. и его ученик напротив.
— Действуем обычным образом, — объявила К., сделав несколько пометок на листе бумаги. — Две недели на подготовку. Вначале придётся работать дежурным, но с этого начинают все. В течение двух недель вы, Клеммен, можете отказаться работать с нами.
— С кем? — не понял Клеммен. — Извините, но я хотел бы знать, где я буду работать.
— Названия как такового нет, — пояснил Д. — Будешь заниматься расследованием разного рода дел по заказу Наблюдателей или родственных организаций. Своего рода бюро расследований.
— А что… я могу отказаться?
— Можете, — кивнула К.
— Можешь, — кивнул Д.
— И ничего не случится?
К. непонимающе посмотрела на Д., а тот рассмеялся.
— Случится, случится, — пообещал он. — Мы отрежем тебе голову и зажарим на обед то, что останется. Разумеется, ничего не будет. Выйти можно в любой момент. Правда, придётся забыть всё время, которое работал в Бюро.
Юноша долго смотрел то на человека, то на рептилию.
— Так просто? После того, как вы потратили столько сил? — о деньгах он предпочёл не вспоминать.
— Почему бы и нет? — пожал плечами бородач. — Но обратного пути у тебя не будет. Займёшься, чем сможешь… но уже сам по себе.
— То есть это — на всю жизнь? — усмехнулся Клеммен невесело.
— Как правило, да, — ответила рептилия. — Но за вредность полагается и хороший отдых, и разумное вознаграждение. Последнее слово за вами.
— Я должен решить прямо сейчас?
— Нет, — Д. переглянулся с рептилией, и та кивнула. — В течение двух недель. Первое время я буду тебе помогать… впрочем, помогать-то я буду всегда, но первое время — особенно много. Твоим непосредственным начальником будет она, — указал он на рептилию.
— А ваши имена мне знать не положено? — спросил Клеммен, не удержавшись.
— Моего имени не положено знать даже мне, — вздохнул Д. — А её она назовёт, если захочет.
Клеммен почувствовал, что в нём борются два желания. Первое — убежать подальше. Во-первых, у него руки растут откуда положено, и заработать на жизнь будет не так уж сложно. Ну их подальше, с тайнами и расследованиями!
Миг спустя это желание как-то прошло. Само собой. И второе желание — согласиться — стало не менее сильным. Всё же он некоторое время сидел и делал вид, что изо всех сил размышляет.
— Я согласен, — произнёс он, наконец, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. Увы, старался он напрасно.
Оба его собеседника кивнули и вновь переглянулись.
Парк Времени, Каммтон 5, 435 Д., утро
— Правда, незабываемое зрелище? — Д. наслаждался видом. Я, отчасти, тоже. Признаться, это походит не на парк, а на руины. Живописные, красивые, но руины. Жалко, что начало работы приходится на Каммтон, самое начало лета. Эх, сейчас бы искупаться…
— Действительно, — отозвался я. — А что мы тут забыли?
Он посмотрел на меня, как будто я сделал что-то неподобающее.
— Странно, — выговорил Д., почёсывая затылок. — Мне казалось, что подобные вещи тебя заинтересуют. Ну а потеряли мы здесь некоторых хороших знакомых. Дел пока нет, отчего бы не отдохнуть? Или у тебя иные планы?
Так я ему и сказал! Правда, я уже успел — надеюсь, незаметно для Д. — осведомиться, куда именно уехала та памятная выставка… оказалось, далеко на юг, в Оннд. Не судьба мне в ближайшее время снова встретиться с…
— О, посмотри-ка вон туда! — Д. приставил ладонь ко лбу, вглядываясь в южном направлении. — Вот, кстати, очень интересная личность. Ну-ка…
Силуэт вдалеке шевельнулся и Д., убрав ладонь, удовлетворённо кивнул и улыбнулся.
— Чёрточка, — пояснил он. — Давай, парень, познакомься с ним. Рано или поздно придётся. Очень интересный собеседник.
— Что за чёрточка? — опешил я. Ничего общего силуэт в оранжевой одежде с чёрточкой не имел. Напротив, приземистый, толстенький… ничего не пойму!
— Давай-давай, — поторопил меня Д., не переставая улыбаться. — Не то ускользнёт.
Я пожал плечами и отправился в путь. Конечно, здесь полным-полно интересных штуковин, но Д. прав: голова у меня совсем другим забита. А напрасно. Надо как-то произвести впечатление на Бюро… поскольку, откровенно говоря, я так и не понял, с чем именно придётся сталкиваться.
…Невысокий человек в оранжевой рясе. Что-то я про таких слышал. Опять же, не очень лестное. Гхм. Ну и что я должен делать? Ладно, для начала поздороваемся, а там видно будет.
— Здравствуйте, — Клеммен остановился шагах в пяти. Человек в оранжевом сидел, устремив взгляд на невысокую каменную плиту прямо перед собой и пытался, судя по движению головы, что-то разобрать на ней. При звуках голоса он встал, оглянулся, поправил съехавшие с носа очки и вежливо поклонился.
Клеммен поклонился в ответ.
— Д. сказал, что мне стоит познакомиться с вами, — честно признался Клеммен в ответ на вопросительный взгляд. Выражение лица у человека было на редкость загадочным. Отчасти — хитрым.
— А, так вы его новый ученик! — воскликнул он. — В таком случае, вас зовут Клеммен. Очень приятно. Я — У-Цзин.
— Уцзин?
— Нет, У-Цзин, через чёрточку, — поправил человек с важным видом, и Клеммену потребовалось немало усилий, чтобы не улыбнуться.
