Яна Алексеева - Некроманты, алхимики и все остальные
Нирине это прекрасно видно, и можно даже разобрать, что так возмутило главу каравана. Наконец тот махнул рукой, и отдал приказание зажигать общий костер. Десяток солдат под предводительством кутающегося в синее одеяние старшего начали обходить торговцев.
– Да как вы смеете…
– Тихо, дети спят…
– …хорошо, вот мои доверенности… понимаю.
– Ситуация такова… жаловаться вашему кагану!
Неразборчивый тихий шум над поляной не превышал определенного порога. Он был деловит и аккуратен. Но под причитания женщин и возмущенный ропот возниц расшнуровывались пологи, вскрывались запечатанные подполья, ворошилась одежда. Причем хозяева безжалостно выдворялись в круг, к пылающему костру, над которым уже во всю дымился котел с горячим вином.
Нирина, сбросив палетту и платок, прикрывающий лицо, прищурилась навстречу досмотрщикам. Встала, упираясь одной ногой в сиденье:
– И не думайте даже, что разрешу вам лазать по моим подпольям… без присмотра. Мгновенно нахмурившийся старший расслабился.
А женщина задумалась, насколько хватит самообладания у пассажиров. И вообще, предупредила ли она мальчишку о заговоренных оберегах? Нет, точно нет.
Спрыгнув вниз, она вручила старшему пергаментный свиток с большой алой печатью.
– Дело в том, шаер, – уважительно поклонившись, продолжила она, – у меня контракт на поставку огненного камня…
У мужчины удивленно-уважительно округлились глаза. Он поддернул пышные рукава, изучая документы, снаружи, даже и не пытаясь их вскрывать.
– Да, – кивнул, – дом Вирин, со всем моим уважением… Разумеется, проследите, дабы мои люди не нарушали печати.
Нирина кивнула, вспрыгнула на козлы и дернула веревки, раздергивая плотную ткань.
– Прошу, – и нырнула внутрь первой, раздвигая внутренние занавеси. Тройка стражников послушно дождалась разрешения. Прищурив и без того узкие глаза, они осматривали фургон. Один поворошил кучу одеяний, небрежно висящую на крюке. Второй, взглядом испросив разрешения, залез в окованный полированными заклепками спальный ларь.
Ну да, в него как раз может поместиться человек. Отступив на шаг, Нирина нагнулась и невозмутимо подняла лючок, взмахнула рукой.
– Побыстрее, сай шаери, будьте любезны. У меня еще есть дела.
Двое, стукаясь мягкими шлемами, нагнулись над темным проемом, караванщица услужливо подала лампадку. Обшарив взглядом заставленное сундуками пространство, они выпрямились.
– Все?
– Со всем уважением, – кивнул один из дознатчиков. – Все печати в сохранности. С силой захлопнув лючок, Нирина выпроводила незваных гостей.
Лавка травника, точнее ариш-шаери, была, конечно же, уже заперта. В конце концов, ночь на дворе. Но сквозь задернутые тонкой тканью окна просачивался свет, обрисовывая смутные очертания деревьев, черепа какой-то ящерицы на высоком шесте, и соседних, немного кособоких, глиняных лачуг. Прохладно, издалека доносился вой сторожевых шакалов, выпущенных на охоту.
Пнув ногой калитку, Нирина вздрогнула. Забор пошатнулся, а над ухом раздался раздраженный рык.
– Ариш-шаери, нариэш рассит! – раздраженно выдала женщина невежливый приказ, когда после еще одного удара никто так и не соизволил ответить. В конце концов, покупатель пришел, и явно стоящий выше по положению. Дверь приоткрылась:
– За чем пожаловали? – голос старческий, скрипучий.
– Эликсир очищения, ариш-шаери, – выдохнув, сказала женщина.
– Чужачка, ты знаешь, что его запрещено продавать? – силуэт старика, закутанного уже, похоже, в ночное одеяние, обрисовался на пороге домика.
– Какая я тебе чужачка! Баш на баш!
– У тебя есть огненный камень? – травник явно заинтересовался. Еще бы, эликсир этот готовят на настоянной на огненном камне воде, а эти драгоценности редки и дороги.
– Так и будешь на пороге держать? Придержи свою псину.
– Шарки! Место!
Рыча, сизый зубастый меховой ком удалился в дальний угол. А старик, дрожа от нетерпения, скатился по скрипучим ступеням, жадно глядя на сложенные лодочкой руки караванщицы. В ладонях тускло светятся, разбрасывая радужные искорки, мелкие осколки солнца. Нирина, шагнув вперед, едва не тыкает ими в нос похожему на стручок фасоли лекарю.
– Мне – полную бутыль, – высказав пожелание, она выжидающе уставилась на старика. Тот покивал и торопливо вернулся внутрь. Что-то громыхнуло, звякнуло.
Звуки в ночи далеко разносятся. Нирина поморщилась. Скорее бы он там… Наконец лекарь выбрался наружу. В руках его была большая бутыль, полная поблескивающей в бархатной тьме жидкости.
Обменяв ее на горсть второсортных камушков, женщина поспешила к стоянке. Хотелось поговорить с нормальным, взрослым человеком, способным четко обрисовать ситуацию. Хотя бы уточнить маршрут.
Завернув бутыль в захваченную запасную рубаху, чтобы не сверкал в темноте, прокралась по узкой тропе до главного колодца, проскочила площадь и нырнула в заросли. Поругиваясь, пробралась через колючие заросли цветущей, одуряюще пахнущей ночной мирозы. Облегченно выдохнула, выбравшись на площадку, где стоял спящий караван. Вдоль ряда деревьев добралась до фургона, пристроила увесистый груз на скамью. И обернулась на тихий окрик, донесшийся от прогоревшего костра:
– Шаери Вирин? Ваша доля… – это один из ночных дежурных.
Женщина подошла, благодарно кивнула, приняв в ладони еще теплый кубок. От подогретого вина поднимался ароматный парок.
– Не спится? – парень поворошил угли.
– Увы, возраст, – она пожала плечами, вглядываясь в молодое лицо. – Каррин? Тот кивнул.
– Да… возраст. А с твоим братом все в порядке. Я недавно получила письмо от моего управляющего. Мальчика пристроили в Геронийской столице, в одном из торговых домов конюшим.
– Благодарю вас.
– Не стоит. Мы – Гильдия. Где бы я была сейчас, если бы мне в свое время не помогли? Я просто отдаю долги молодым.
– Не прибедняйтесь, шаери, вы великолепны. Ваш возраст, ваше богатство…
– Ну уж… доброй ночи.
– Доброй, – парень кивнул, погружаясь в созерцание костровища, медленно мерцающего алыми угольями.
Нирина хмыкнула. Вот здесь и сейчас это дежурство – простая формальность. Но на предстоящих еще пустынных ночевках… Это далеко не так.
Мальчишка-аланиец сидел в подполье тише мыши. Заглянувшие вниз стражники его напугали едва ли не до икоты, но он похвально удержался от паники, поняв, что его даже не заметили. Вот бы и дальше так. А его спутник и наставник все еще без сознания. И это плохо.
Нирина, зевая, сползла вниз, откинула задний бортик, давая больше доступа свежему ночному воздуху.
