Алина Сычёва - Дыши огнём
Арозон развёл руками.
- Вот чего пока нет, так это одежды для девочек. Я даже подумать вчера не мог, какая гостья ожидает меня. А я не могу покинуть её даже на полчаса. Она боится оставаться одна, думает, что я брошу её здесь.
- Попроси кого-нибудь купить ей одежду.
- Кого интересно? Тебя если только.
- Меня? - усмехнулся я. - Я ничего не понимаю в этом. Хочешь, я попрошу Латишу?
- Вот только не её! - категорично заявил Арозон.
Я не удержался и улыбнулся. Между ними двумя всегда существовала своего рода конкуренция. На моей памяти они вообще редко разговаривали и оставались в одной комнате наедине.
- А может?.. - неуверенно начал Арозон.
- Что?
- Гм... Может быть, ты посидишь с Джасмин, а я сам схожу в магазин?
- Мысль неудачная, - покачал я головой, хотя сама идея вызвала во мне какой-то всплеск эмоций. - Она меня боится, забыл?
- Это всё ерунда, - отмахнулся Арозон. - Кстати, пойдём на кухню. Скоро ужин, а я ещё ничего не приготовил.
- Почему же это всё ерунда?
- Мы сегодня утром поговорили насчёт этого. Оказывается, ты для неё... хм... прости, Ливви, - тихо засмеялся Арозон. - Ну, то есть... Это вообще всё глупо.
- Ты можешь сказать нормально? - недовольно спросил я, усаживаясь на привычное место за барной стойкой, чтобы не мешать другу в приготовлении.
- Ты знаешь, что детишек пугают бабайкой? Что, если не будешь есть кашу, ночью эта самая бабайка и заберёт к себе.
- Нет. Увы, ничего подобного не слышал.
- Поверь мне. Так детей воспитывают. Сам был в шоке. Так вот. А Яра, как я понял, далеко ходить не стала, или из-за скудности фантазии пугала девочку... м-м... тобой.
- Мной?
- Да. Если не будешь спать после обеда, то страшный и коварный Ливви заберёт тебя к себе. Как тебе? Я, когда узнал, чуть не помер со смеху!
- Ничего смешного не вижу.
- Ну, да. Я тоже. - Арозон громко расхохотался, видимо увидев выражение моего лица. - Брось, Лив! Я сказал Джасмин, что всё это ерунда. Она же с тобой поздоровалась. Так что, ничего не будет страшного, если ты с ней посидишь. Как насчёт завтра?
- Завтра я собирался в Совет.
- Собрание не назначалось, - неуверенно проговорил Арозон.
- Не назначалось. Просто мне нужно туда. Хочу попробовать узнать что-нибудь про родителей Джасмин.
Арозон замер около холодильника.
- Неужели ты никогда не успокоишься?
- Послушай, я ничего больше не имею против того, чтобы она оставалась у тебя. Но позволь мне самому хотя бы узнать о ней чуточку больше? Считай это нездоровым любопытством.
Секунду мой друг смотрел на меня исподлобья, но потом вдруг улыбнулся и подался вперёд, перегибаясь ко мне через стойку.
- Это судьба.
- Что? Причём тут это?
- Любопытство, пусть и нездоровое, но всё же возникло у тебя.
- Оно у меня и было...
- Нет! Вот только не ври мне, пожалуйста! Я знаю тебя даже лучше, чем ты себя знаешь. Признай, что вы с Джасмин встретились неслучайно. Из-за неё у тебя появился хоть какой-то интерес к жизни. Ты понемногу оживаешь.
- Это временное...
- Да-да, конечно. - Арозон повернулся к холодильнику.
Сегодня он что-то разошёлся и приготовил индейку с яблоками, а на десерт мой любимый лаймовый пирог. За всё время, что мы провели на кухне, Джасмин пришла только раз. Она показала нам свой рисунок (зеленоватое море, из которого торчит одинокая скала), взяла с полки яблоко и тихо вышла, не проронив ни слова. Ужинали мы втроём. Джасмин ела с аппетитом, но смотрела только себе в тарелку. Арозон хотел разговорить её, но кажется, Яра так сильно вдолбила ей бояться страшного Ливви, что девочка никак не реагировала на его попытки. Десерт она совсем не ела, пробурчав что-то под нос. Мы не стали её останавливать, когда она тихо встала и вышла из-за стола.
- И ты хочешь, чтобы я посидел с ней? - спросил я в конце ужина.
- Я больше никому её не доверю.
- Она до сих пор избегает меня.
- Джасмин очень скромная девочка, - неуверенно произнёс Арозон.
Минуту я думал.
- Ладно. Я попробую. Но ничего не обещаю...
Сам не знаю, почему согласился, но всю дорогу домой я думал только о причине моего снисхождения к Джасмин. Может быть, из-за любопытства мне захотелось побыть с ней. Она так очаровала Арозона, что мне поневоле стало интересно, что она может сделать со мной. Она на самом деле такая солнечная? Или только на моего друга распространяется вся её яркость? В любом случае, завтра всё узнаю. А теперь я надеюсь, что очередная ночь не будет бессонной...
- Ливви! Мне только что звонила Мохини! Она сказала, что ты вместе с ней улетаешь в Брюссель! Как это понимать?! - Голос Латиши звенел в голове, как сотня колокольчиков, от которых начинает болеть голова.
Резко сев в кровати, увидел, что она стоит посреди комнаты и верещит на чём свет стоит. Я поморщился. А я ведь был уже готов! Готов, кот её дери, уснуть! Тихо зашипев, почувствовал, как накаляются ладони.
- Ливви! Я тебя не понимаю! То ли ты устал ото всех, в том числе и от меня, то ли ты едешь с этой каргой в Европу! Определись уже!
Жар накатывал на меня снизу вверх. Между пальцами на руках засверкали искры. Латиша не замечала этого, поглощённая своим триумфальным выступлением. Она больше внимания уделяла тому, каким тоном ей надо разговаривать со мной, и каким образом махать руками. То, что жизнь её тела повисла на волоске, её мало волновало.
- И после всего, что между нами было, ты позволяешь себе так обращаться со мной! Я совершенно не могу понять тебя, Лив... Ливви?
Она, наконец, замолчала, уставившись на меня. Уже не искры, а языки пламени скользили по моим пальцам. Я был готов подскочить к ней и подпалить её! Не понятно, как она довела меня так быстро, но я порядком был взбешен её поведением. То, что я терпел её присутствие в моём доме чаще, чем присутствие других (не считая, конечно, Арозона), она раздула до глобального понятия любви.
- Ливви, что ты делаешь?
- Если ты хочешь дойти до машины на собственных ногах, тогда сейчас же покинь мою комнату!
Латиша смотрела на огонь в моих руках, не моргая. И не шевелясь, к сожалению. Должно быть, она думала, что я шучу.
Не распинаясь больше ни на какие слова, я взмахнул рукой, и яркое пламя перескочило на Латишу, будто бешеная собака, вцепившись ей в руку. Громко вскрикнув, демоница попыталась потушить мой огонь своим собственным, но этим самым сделала себе только ещё больнее. Кожа на её руке становилась темнее на глазах, по воздуху поплыли кусочки пепла.
- Ливви, помоги!
Латиша бросилась из комнаты, поскуливая, как раненная волчица. Сомневаюсь, что после этого её тело будет служить ей. Скорее всего, ей придётся найти новое, а зная её привередливые вкусы, сделать это будет не просто.
