Леонид Кудрявцев - Еретик
— Ну как, понравилось?
— Еще бы, — ответил Безымянный.
— Да, в этот раз получилось вполне пристойно. Можно сказать, очень неплохо. Лет через десять я доведу акустику своей ячейки до совершенства. К этому же времени наверняка закончу подгонку исполнителей… И вот тогда у меня должно получиться нечто и в самом деле замечательное.
— Наверняка, — сказал Безымянный. — А что потом?
— Ну-у-у… — засмеялся музыкоед. — Потом буду все это доводить до совершенства.
— А потом?
— Никакого потом. Если оно и есть, то очень-очень не скоро. Понимаешь, старик, в музыке совершенство является вещью недостижимой. И как всякая недостижимая вещь оно потребует бесконечного количества времени. Хотя… кто знает? Возможно, мне удастся его достичь. По крайней мере бесконечным количеством времени я обладаю. Поэтому… Почему бы не попытаться?
— А что будет, когда ты его все-таки достигнешь? — не унимался Безымянный.
Музыкоед хихикнул:
— Всякое совершенство — сиюминутно. Таким образом, если мне даже в каком-то очень-очень далеком будущем удастся его достигнуть, наверняка оно почти сразу же перестанет быть самим собой, и значит, появится возможность устроить за ним новую погоню.
Безымянный подумал, что, возможно, это и в самом деле достойная цель, на которую стоит угрохать бесконечное количество времени. Именно — возможно. Вот только ему сейчас не до подобных экспериментов. Хотя когда он получит свободу… Почему бы не подыскать себе похожее занятие? Конечно, оно не будет иметь к музыке никакого отношения, поскольку он в музыке не понимает ничего. Но сама идея достижения недостижимого… В ней есть нечто заманчивое, завораживающее.
— Еще? — спросил музыкоед, указывая на пустой стакан.
— Нет, пока не надо. Да и вообще, пора мне уходить. Это тебе, поскольку ты отошел от дел, можно разбрасываться временем налево и направо. А у меня очередное задание, и на него отведено совсем немного времени.
— Вот как, задание? — Музыкоед слегка приподнял правую бровь. — А ты, стало быть, явился ко мне за помощью? Ну, говори же, рассказывай.
— Слишком долго рассказывать. Да и не стоит тратить на это время. Лучше ответь мне на один вопрос.
— Если смогу.
— Ты — сможешь. Прежде чем уйти на покой, как рассказывают, ты был довольно лихим парнем и частенько за деньги обделывал разные щекотливые делишки для великих магов.
— Ну, все это происходило так давно, что быльем поросло, — промолвил музыкоед.
Безымянный заметил, как его глаза слегка сузились.
Ага стало быть, насторожился. Этого следовало ожидать. И пока это не опасно.
— Мне нужен всего лишь совет. Никто о том, что ты его мне дал, не узнает.
— Другими словами, — уточнил музыкоед, — ты нуждаешься в сведениях.
— Вот именно.
— И ты, конечно, понимаешь, что ничего в этом мире даром не дается?
— Безусловно. Сколько денег тебе нужно? Я попытаюсь достать необходимую сумму.
— Они мне не нужны. Сведения я, как правило, меняю только на сведения.
Безымянный снова взглянул на музыкоеда. Теперь рядом с ним сидел совсем другой человек. Торговаться, а тем более спорить с этим человеком не хотелось. И это было плохо, это не оставляло ему, Безымянному, никакого выбора. Ну что ж, значит, так должно быть.
— Согласен, — сказал Безымянный, — пусть будут сведения в обмен на сведения. Что ты желаешь знать?
— Сначала мне хотелось бы услышать поставивший тебя в тупик вопрос.
— Он достаточно прост: Каким образом можно определить, что перед тобой находится маг, если он не желает, чтобы ты это сделал?
Музыкоед присвистнул:
— Ничего себе! Значит, в этот раз ты охотишься на мага?
— Это те сведения, которые ты хотел получить в обмен на совет?
— Пока — нет.
— В таком случае имеет ли это большое значение? — Музыкоед ухмыльнулся:
— А тебя не так-то легко заставить проговориться.
— Возможно. Ну, так как?
Музыкоед пожевал губами, подумал, потом спросил:
— А маг этот достаточно сильный?
— Почти великий. Если точнее, то он мог стать великим, но не захотел.
— Маг, не желающий стать великим? Любопытно. О таком я еще не слышал, — пробормотал музыкоед. — Хотя был один такой, но его навеки изгнали. Значит, появился еще один?
— Нет, это тот же. Он вернулся. Только как же с ответом на мой вопрос?
Музыкоед снова просвистел несколько тактов, потом покрутил ручку приемника и извлек из него спокойную, даже несколько меланхоличную мелодию. Осторожно откусив от нее кусок, он пожевал его и проглотил. Довольно кивнув, он отправил оставшуюся часть мелодии в рот и, вновь откинувшись на спинку шезлонга, закинул руки за голову.
— Ну же, — поторопил его Безымянный.
— Подожди, дай подумать, — ответил музыкоед. — Думаешь, так просто найти ответ на твой вопрос? Выпей лучше еще коктейля.
— Не сейчас. Может, после того, как выполню задание. На обратной дороге в замок Господина.
— В таком случае просто помолчи пару минут. Дай мне подумать.
— Хорошо, пусть будет так.
Безымянный потянулся и хрустнул пальцами.
Внимательно оглядев крону ближайшего дерева, он попытался прикинуть, кто в ней может прятаться. А если точнее, то кто в ней мог петь. Птица? Мелкий зверек? Дух этого самого дерева? Кто? Конечно, в данный момент это для него не имело большого значения… Хотя если это и в самом дух дерева, то кое-что в его планах придется сменить. Или… Да нет, откуда ему здесь взяться? Вот если бы музыкоед был магом…
И тут ему повезло.
Потратив на разглядывание дерева несколько минут, он вдруг увидел, как в его кроне на мгновение показалось некое существо. Показалось и тотчас исчезло. Безымянный не успел рассмотреть его так, чтобы точно определить, является оно зверем или же птицей. Но то, что никаким духом дерева оно не являлось, определить было просто. И если пело именно это существо…
Безымянный облегченно вздохнул.
И тут музыкоед сказал:
— Да уж, задачку ты мне задал.
— Неужели она оказалась тебе не по зубам? — удивился Безымянный.
— Да нет, ответ на нее существует. Правда, возможно, не совсем такой, какой тебе требуется.
— Ну, говори.
— Вероятностная волна.
— Как это?
— Да очень просто. Существует единственный действительно надежный способ определить, видишь ли ты мага. И без вероятностной волны тут не обойтись.
— Как это?
— Вероятностная волна на магов не действует. Но после того, как она проходит, все, на что она воздействовала, по инерции, в течение некоторого времени, слегка изменяет свою форму и цвет, словно мерцает. Заметил?
