Джульет Маккенна - Долг воина
Казуел возмущенно вдохнул, а юноша засмеялся.
— Хоть что-то не изменилось за все поколения, которые я пропустил.
— Но есть много такого, что тебе необходимо знать. — Казуел энергично наклонился вперед. — Я тут сделал предварительные наброски, но нам нужно установить, что конкретно мы будем…
— Пожалуйста, не сегодня, — взмолился Темар.
— Дай парню хоть дух перевести, — добродушно упрекнул мага Райшед.
На Д'Алсеннена вдруг навалилась усталость. Нетвердой рукой он поставил на стол недопитую рюмку.
— Я охотно узнаю у тебя все что можно и принесу свою благодарность, но пока я пожелаю вам доброй ночи.
— Да пошлет тебе Аримелин приятные сны, — откликнулся Райшед.
Темар пристально взглянул на него, но не увидел на лице воина ничего, кроме доброжелательности.
— И тебе, — с запинкой ответил юноша и торопливо вышел из салона.
Усыпальница Острина, Бремилейн, 10-е предлета в третий год правления Тадриола Предусмотрительного, утро
Это такая банальность — желать, чтобы богиня наградила кого-то сладкими снами: слова слетели с моих губ сами собой. Но испуганный взгляд Темара пробудил во мне беспокойство, и когда я пожелал Казуелу спокойной ночи и стал подниматься по освещенной свечами лестнице, я вдруг обнаружил, что мне страшно не хочется идти наверх. Я-то думал, что почти год единоличного владения собственной головой исцелил меня от ужасов вторжения в мой разум кого-то другого, но оказалось, нет. Я даже прикидывал, не вернуться ли за бутылкой, чтобы утопить всяческие сны в вине, но строго напомнил себе, что еще в безусой юности отбросил такие средства как весьма бесполезные. Присутствие Темара в соседней комнате вызывало тревожные ощущения, но я решительно направил свои мысли к Ливак. Гадая, что она затевает, я прислушивался к курантам усыпальницы, бой которых разносился далеко в ночи.
Видимо, у Аримелин нашлись другие дела. Когда я наконец уснул, мне ничего не приснилось — ни моя рыжеволосая возлюбленная, ни что-либо другое, — и проснулся я погожим солнечным утром. Быстро умылся, побрился, оделся и сошел вниз достаточно рано, чтобы испугать служанку, подметавшую холл.
— Мы уже прибрались в столовой, сударь. — Девушка вымела пыль в открытую дверь, и она золотистой дымкой заклубилась в воздухе. — Вы можете приготовить себе настой, или мне принести что-нибудь с кухни?
Я покачал головой.
— Я позавтракаю вместе со всеми.
На буфете в салоне стояли изящные керамические чашки и целая шеренга банок с серебряными бирками на горлышках с названием трав и пряностей, находящихся внутри. На маленькой угольной плите, встроенной в камин, закипел чайник, пуская в дымоход нежные завитки пара. Я искал ложку, когда дверь за моей спиной открылась. Это оказался Темар. После хорошего сна он выглядел намного лучше.
— Настоя? — покачал я дырчатым серебряным шариком на цепочке.
Парень чуть улыбнулся, но его бледные волчьи глаза остались настороженными.
— Мы в Кель Ар'Айене используем лоскутки муслина.
— Как и большинство людей на этой стороне океана. — Я со щелчком открыл маленькую сферу и насыпал в нее немного мелиссы. — Но знатные гости привыкли к своей маленькой роскоши.
Темар издал какой-то звук — то ли согласия, то ли возражения. Изучив хрустальные банки, он положил себе мяты.
— В мое время эта усыпальница стояла на отшибе, возведенная для созерцания и изучения Высшего Искусства. — Широкая улыбка согнала мрачное выражение с его лица. — «В мое время»! Я говорю, как какой-то дед, сетующий об ушедшей молодости. — Улыбка пропала. — Что ж, она действительно ушла — вместе с моим дедом и всеми остальными, кого я знал.
— Но у тебя есть новые друзья, — решил я подбодрить его. — И Дом Д'Олбриота примет тебя так же тепло, как одного из своих собственных сыновей.
Забыв про настой, Темар уставился в окно.
— Я знал, что все исчезло, что все они умерли, но в Кель Ар'Айене все воспринимается иначе. Мы потеряли все, ради чего работали, но мы это знали. Мы видели, убегая, как эльетиммы уничтожают то, что мы построили… — Юноша неуверенно умолк.
Я взял заварочный шарик из его несопротивляющихся рук и добавил немного золотого корня — любимого средства моей матери от уныния.
— И теперь ты здесь? — Сходив за чайником, я налил воды в обе чашки, надеясь, что нас никто не прервет.
Темар вздохнул, сплетая длинные пальцы вокруг уютного тепла чашки.
— Я не знаю, где я. Бремилейн был рыбацкой деревней, несколько лодок вытаскивали крабов со скал. — Мы оба посмотрели на море, на внушительную флотилию, возвращавшуюся с ночного лова. Над гаванью, защищенной массивной стеной, кружили морские птицы. — Адепты основали здесь свое святилище, потому что это место было таким уединенным, никому не нужным и неинтересным. Теперь все изменилось. — Он указал на импозантные дома, расположившиеся за стеной усыпальницы.
— Через этот порт проходит вся гидестанская торговля, — объяснил я. — Товары с гор спускаются по реке в Инглиз и на кораблях доставляются сюда.
— Чтобы идти дальше, на запад? — Темар кивнул на мелкую расселину в затянутой дымкой гряде. — Даже очертания гор изменились. Когда тот обвал закрыл старую дорогу?
Теперь и я разглядел ущелье там, где огромная масса камней и земли упала сверху в каком-то прошлом поколении. Оно не бросалось в глаза, поскольку за это время успели вырасти деревья и кустарники.
— Думаю, это случилось еще до рождения моего прадеда.
— Может, спросим у твоего друга Казуела? — предложил Темар.
Обрадованный его полуулыбкой, я решил ему кое-что напомнить.
— Я знаю, что ты чувствуешь.
Юноша пригубил настой и взглянул на меня с откровенным скептицизмом.
— Откуда?
— Алдабрсшский архипелаг был для меня таким же чуждым местом, как все здесь для тебя. Но я освоился там. Освоишься и ты. Нам потребуется довольно много времени, чтобы пересечь страну, и хочу сразу предупредить: Казуел твердо решил научить тебя всему, что ты должен знать, и, бьюсь об заклад, куче всего ненужного тоже. Во всяком случае, праздник Солнцестояния длится только пять дней, и, когда он закончится, ты сможешь вернуться в Келларин, как только пожелаешь.
Темар внезапно поставил свою чашку.
— Ты попал из-за меня в рабство, а я даже не попросил у тебя прощения.
Его слова захватили меня врасплох.
— Ты же не знал, что происходит. Ты был пойман в заклинание так же, как я. И вообще — что сделано, то сделано. Нам надо смотреть в будущее, а не ворошить прошлогодние листья. — Мне удалось все превратить в шутку. Кроме того, Планира я винил куда больше, чем Темара.
