Татьяна Нартова - С первого аккорда
— Я вещи в сушилку бросил, думаю, должны высохнуть быстро. Если ты, конечно, меня не решишь выставить через пять минут.
— Все зависит не от меня. Так, зачем я тебе понадобилась? — отпивая из кружки крепкий напиток, перешла я к сути дела.
— Хочу пригласить тебя на мой концерт. Он будет несколько скромнее, чем первый. Но уверен, ты не пожалеешь. Там соберутся только почетные гости. Вы с Аринкой входите в список. Ей я уже приглашение отослал, а вот тебя решил пригласить лично. Как коллега коллегу.
— Даже так? — удивилась я. Берестов потягивал коньяк, даже не морщась. Меня обычно на такие подвиги не хватало.
— Потом можем сходить куда-нибудь. Если дожди кончатся.
— На следующей неделе обещали потепление и прекращение этой ерунды. Думаю, я приду. — А что одевать надо? — последнюю фразу Берестова я старательно обработала, выловив из нее только самую корректную информацию. Конечно, мне было лестно, что он так относиться ко мне. Но вот ни на какие встречи, не связанные с творчеством, он мог даже не рассчитывать.
— Что хочешь. Никаких ограничений. Это же не светское мероприятие общегородского масштаба. Человек пятьдесят, не более. Однокурсники, друзья. Познакомлю тебя кое с кем из нашего ансамбля. Хорошие ребята, я с ними с первого курса дружу.
— Весь курс придет?
— Нет. Намного меньше. Там помещение маленькое выдали, как бы я не старался, все не влезут. Я не волшебник, раздвигать пространства не умею.
— Да ну? А я думала, что ты все можешь, — хмыкнула я. Парень закатил глаза.
— Почто со мной ты так жестока, а? Я все для нее, а она мне — шиш.
— Да ладно тебе, — махнула я рукой, — Не обращай внимания. Желчь — это единственное вещество, пребывающее в моем организме в избытке.
— Угу, жалко, что некоторым товарищам этого не докажешь. Я вот тоже не такой плохой. Просто у меня повышен уровень самооценки и самоуважения. Это у меня от мамы. Но отчего-то другие принимают особенности моего характера за высокомерие и презрение к другим.
— Да, я тебе показать кое-что хотела. Как коллега коллеге, — Берестов улыбнулся, — надеюсь, понравится.
— Я тоже надеюсь, — я шмыгнула в комнату, доставая из укромного уголка свою потрепанную тетрадь. Уже через минуту она лежала на кухонном столе, а Константин внимательно вглядывался в мой корявый почерк. Я ждала его реакции, покусывая губы. Лицо парня с каждой секундой становилось все серьезней, сосредоточенней и мрачнее. В конце концов он заговорил, осторожно выцеживая каждое слово, словно взвешивая его на весах:
Боясь подходить к зеркалам, боясь навсегда их разбить,
На сотни кусков, пополам, теряя заветную нить.
В прозрачной воде, где камыш закрыл легкий след от руки,
Ты снова и снова глядишь, и губишь поверхность реки.
Закатное солнце ушло, и звезды лучи растеряв,
Уходят на чистое дно, с себя обязательства сняв.
Закроешь глаза, только свет и крики далекой совы
Обнимут тебя на послед, ломая о стекла персты.
Виновен ли тот, кто не зряч, что видит одну пустоту?
Разбей, если хочешь, и спрячь, а ветер развеет вину.
Круги по воде к берегам расплещут подробности все.
А зеркало будет лежать, и память хранить о тебе.
И в первый предутренний час дойдут до него облака.
Одна одинокая часть, без сносок и скобок штриха.
Ударь кулаком, не беда. Обратно вернется удар.
Не бойся разбить зеркала, река превращается в пар.
— Интересно, и где же ты таких идей набралась? — протянул Берестов, — Был у меня знакомый, который тоже обожал такие вот рассуждения. Лично я всегда придерживался другой точки зрения.
— Какой же? — прищурилась я.
— Никто не может видеть тебя лучше, чем ты сам. И иногда надо себе врать, потому что иначе ты начнешь себя очень недооценивать. Вряд ли есть человек, который не имеет скелета в шкафу. И каждый раз, наталкиваясь на очередную косточку этого скелета, ты начинаешь все более себя ненавидеть. Так, может, принять все как есть? Скажем, если ты знаешь, что не должен кого-то любить, быть с кем-то, надо зарыть на это глаза ради этого человека? Как ты думаешь?
— Ты насчет чего? — изумилась я.
— Это я так, для примера, правда. У меня никогда таких проблем не было. А вот у моего приятеля, о котором я до того упоминал, были.
— И что он сделал? — я вся напряглась, стараясь не выдавать волнения.
— Он честно собрал все косточки и даже потом гордился этим, — Берестов допил последний глоток, отставив бокал, — Так где ты таких идеек набралась?
— В воздухе витали, — с самым невинным видом сообщила я. Но почему-то лицо Костика стало еще серьезнее. Мне даже показалось, что он так и шарит глазами по стенам, мебели и потолку, словно пытаясь эти самые мысли найти. Но в кухне ничего не летало, кроме пыли, которая, в прочем, без солнца не была видна, — Слушай, а во сколько концерт-то и когда?
— Точно, — парень рассмеялся, звонко шлепая себя по лбу, — в следующее воскресенье, в актовом зале института. Значит, ты согласна прийти?
— А как же.
— Что ж. Думаю, я смогу тебя удивить.
— Ты и так удивляешь меня все больше. Вот вдруг появился у меня дома. Ты знаешь, мне даже без всяких сюрпризов приятно будет тебя послушать. Я когда прошлый раз была, мне очень понравилось.
— Правда? Ты льешь бальзам мне на душу.
— Это точно, — вздохнула я, убирая посуду со стола, — Бальзам на душу и коньяк в желудок.
Берестов весело рассмеялся, утирая слезы. Я только хмыкнула, отворачиваясь в сторону раковины. На какой-то момент мне показалось, словно по кухне прошел ветер. Я даже огляделась, но ничего не заметила. И только на холодильнике пугливо притаилась странная тень. Осторожно отложив чашку и бокал, я повернулась на Константина. Но ничего странного в его внешнем виде не заметила. Парень сидел, прикрыв глаза и только пальцы судорожно сжимали полу халата.
— Пойду я, наверное, — произнес он, вставая.
— А одежда?
— Ничего страшного. Я горячий, да и она уже высохла.
— Не заболеешь? — попыталась уговорить я его. Но Костик только покачал головой.
— Нет. Не в первый и не в последний раз промокаю до нитки. К счастью, в данном случае у меня еще есть теплая компания и халявная выпивка. Не пропаду!
Я пожала плечами. Пока Берестов переодевался, я пыталась как можно более аккуратно запихать пузатую бутылку в шкаф, что бы скрыть следы моего вмешательства в ее покой. Кажется, мне это даже удалось, так что провожала я Костика с легким сердцем:
— Значит, до встречи?
— Ага, — подтвердила я, — Удачи тебе.
