Ольга Златогорская - Правило серафимов
— Кажется, да. Если собрать кадавра из разных частей и наложить на него это заклятие …
— Получится то, что ты видела.
— Всё равно не понимаю. Оживляешь покойника — он на человека похож. А у тебя какие-то монстры получились.
— Правильно. Потому что матрица в кадавре заложена. А если из частей собирать, то какую угодно можно внешность придать. Только нужно рассчитать специально и в заклинание встроить.
— И ты всё это сам придумал? — недоверчиво спросила Таури.
— Если честно, не совсем. Многое в книгах подсмотрел. Меня в Серой ложе часто ставили дежурным по библиотеке…
— И все равно не понимаю. Откуда столько костей взялось?
— Знаешь, сколько их в реке? А тут еще стражи помогли. Куриных костей обглодали — на десяток монстров хватит.
Таури засмеялась, представив, как половинки жареных куриц, услышав зов мага, выскакивают из сумок и скачут на одной ноге, торопясь свести счеты с естественным врагом. А Ёрк вдруг спросил:
— Мы не слишком медленно идем?
— Ты отдохнул?
— Я и не устал.
— Тогда пойдем быстрее. Нам нужно торопиться.
Чередуя быструю ходьбу с медленной, маг и серафим упорно продвигались на восток. Дважды беглецы ненадолго останавливались — отдохнуть и перекусить. На втором привале Ёрк опасливо спросил:
— Долго еще идти? А то припасов не много осталось.
— Завтра к вечеру будем на месте. Ты не опоздаешь на свою аттестацию?
— Не должен бы.
— Это хорошо. Найдем заказчика, получим подтверждение о доставке и можно будет телепортироваться. У меня ни одной активной безделушки не останется.
— Как думаешь, маги Белой ложи нам не помешают?
— Не знаю. К сожалению, они не глупее нас с тобой. И, боюсь, кроме Стражи, они наняли других специалистов. Посерьезнее. Так что игра еще не закончена. И чем дальше, тем выше в ней ставки.
— И кто, по-твоему, эти специалисты?
— Да кто угодно. Маги, следопыты. Наемные убийцы, в конце концов.
— Ты говорила, что они хотят взять тебя живой?
— Это пока. Не сумев отнять артефакт, они придут к простому выводу. Догадываешься к какому?
— Мертвые не сопротивляются, — кивнул Ёрк. Подумал и добавил: — Но для этого им сначала придется убить меня.
— Думаю, их это не пугает. Один покойник или два — какая разница?
Ёрк насупился, но спорить не стал. Молча поднялся и закинул за спину рюкзак. Таури тоже встала, отряхнув со штанов крошки. Нужно идти дальше.
К вечеру они снова нырнули в густой подлесок. Это устраивало серафима. Пусть велика опасность наследить, зато и незаметно подобраться трудно.
— Костер будем разводить? — деловито осведомился Ёрк.
— Лучше так. Мало ли что…
Ёрк не ответил. Зашуршал поклажей. Вокруг сгущались сумерки, постепенно превращаясь в ночную тьму.
Поев, маг и серафим привычно улеглись на одеяло спина к спине. И тут у Таури шевельнулся амулет.
Пугать спутника раньше времени не хотелось. Таури осторожно спросила:
— Ёрк, ты никаких заклинаний не читал сейчас?
— Нет, — удивленно откликнулся маг. — А в чем дело?
— Может, и ни в чем. Но возможно, рядом кто-то колдует.
Маг замер. Таури прислушалась.
Враги, если они были, никак себя не обнаруживали.
— Может, показалось? — прошептал маг.
— Может. Но в нашем с тобой случае лучше перестраховаться, — так же, шепотом, ответила Таури. — Координаты по карте возьмешь?
— Запросто.
— Нас двоих в Белую пустошь доставишь?
— А как же амулет?
— Я задала конкретный вопрос, — начала злиться Таури. — А ты как торговец вертишь! Можешь или нет?
— Могу.
— Тогда давай живо. Не нравится мне всё это.
— Соберем вещи?
— Не до них.
Таури передала карту магу. Ёрк развернул её на одеяле, вытянул ладонь… и упал лицом вперёд.
— Что за… — пробормотала Таури, уже понимая, что попалась. Тело налилось тяжестью, глаза сами собой закрылись.
Уже не помня себя, Таури мешком повалилась рядом с магом.
* * *Таури пришла в себя от холода. Не открывая глаз, она осторожно пошевелила пальцами рук и ног.
Получилось.
Тогда она попыталась пошевелить рукой.
Не вышло.
Приоткрыв глаза, она обнаружила, что полностью раздета и распята на чем-то плоском и жестком. Похоже на крышку массивного стола.
Полумрак разгоняли два факела, воткнутых в бревенчатую стену. Под стать стенам оказался стол — из цельных брёвен, оструганных сверху. Плот, а не стол. Но перед ним расставлены чурбаки, заменяющие стулья. А в углу — как насмешка — аккуратный табурет. Обычный, городской, совсем не подходящий для лесной избушки.
Таури осторожно повернула голову в другую сторону и услышала довольный смешок:
— Полюбуйся на своего дружка.
Голос шел с торца стола, куда привязанная Таури посмотреть никак не могла. Зато она увидела Ёрка, подвешенного за связанные руки на балку у стены. Лицо его заливала кровь: наверное, рассечен лоб. Но вроде в сознании, голову держит.
Обладатель голоса встал так, чтобы попасть в поле зрения пленницы. Таури окинула его взглядом и отвернулась. Форменные плащи магов Белой ложи знает даже ребёнок. А запомнить особые приметы можно за мгновение. Невысокий, плешивый, с животиком и наверняка кривыми тощими ногами.
Маг белой ложи демонстративно осмотрел беспомощную Таури и покачал головой:
— Будет жаль уродовать столь прекрасное тело. Скажи сама, деточка, где амулет?
Таури усмехнулась. Ещё один наивный деточку нашел. Неси, скотина, родовую книгу, померяемся возрастом… И на свои уловки малолеток лови. Тело они, может быть, уродовать не будут, но воспользуются им наверняка. Не родился ещё мужик, который не соблазнится голой пленницей, которой так или иначе надо развязать язык. Сначала сам — вот глазки-то похотливо как блестят, — потом помощникам разрешит. У него должно быть минимум два лба в услужении, не магическое это дело — верёвки натягивать.
— Ну так что? — деловито осведомился маг. — Сама скажешь?
Таури спокойно поинтересовалась:
— Ты не боишься?
— Чего мне бояться?
— Ты остановил серафима на пути. Знаешь, что делает в таких случаях Орден?
Маг вдруг присел на крышку стола и мирно сказал:
— Знаешь, я тебе, пожалуй, расскажу, что ты несла. Может быть, тогда ты сама отдашь амулет. И разойдёмся миром.
Таури с трудом сдержала смех. Серафиму все равно, что он несёт. И груз он не отдаст добровольно никогда, путь хоть земля пополам треснет. Но стать жертвой насилия и пыток Таури не торопилась, поэтому сказала:
— Ну, давай.
