Альфред Аттанасио - Темный Берег
Мир рушится, подумал Бульдог и запустил руку под бороду, чтобы выключить два из трёх амулетов. Жуткая картина исчезла, и он смог оглядеться по сторонам. За сводчатой колоннадой Аукциона по ту сторону Торговой площади кипела деловая жизнь. Никто здесь не знал о гибели летающей столицы Илвра — не говоря уже о ставших в одночасье реальными змеедемонах и бесполезности Чарма.
В тумане аллеи Всех Земель одна за другой проплывали покрытые дерюгой повозки. По бокам их висели дюжие грузчики. Бульдог знал, что лежит под дерюгой — мергель, добытый в обледеневших жеодах Края, где находилось единственное на Ирте месторождение магического камня. Грузчики, чиркая подошвами по булыжнику, старались подвести летающие повозки к разгрузочным причалам, где лавиной сыпались камни, поднимая в воздух густую белую пыль. Рядом с причалами толпились оценщики и покупатели от фабрик вперемешку с торговцами и чармоделами-одиночками. А вокруг рыскали воры и охранники, укрываясь среди куч розовой, как закат, грязной породы.
Бульдог всерьёз обдумывал услышанное. Возможно ли, чтобы Сто Колёс солгала? Допустим, ей не удалось поймать его, Бульдога, с поличным и она захотела таким способом сорвать на нём свою злость… Бульдог фыркнул и зашагал прочь, вниз по Зрячему переулку, где сверкали на солнце хрустальные занавеси и круглые окна в многочисленных лавках стекольщиков. И всё же Сто Колёс не могла солгать… Амулеты, даже такие дешёвые, как у него, обязательно среагировали бы на мистификацию такого масштаба.
«Нет, — решил Бульдог. — Сто Колёс говорила правду. Мир действительно рушится!»
Он пошарил по карманам плаща и нащупал свой последний, тринадцатый амулет — наверное, самый главный из всех, которыми он владел. Искатель. Как все Искатели, это была сотканная из золотых нитей звёздочка с центральным самонаводящимся элементом. Искатель указывал направление на того, чей локон в нём закреплён. Светлая прядь в амулете Бульдога принадлежала его партнёру. Хитроумный замочек амулета был устроен так, что прядь исчезла бы, если бы его открыл кто-нибудь, кроме Бульдога.
Искатель обнаружился в потайном кармане у ворота — но Бульдог не стал доставать его. Днём его напарник спал. По меньшей мере странная привычка для того, кто обладает хоть малой толикой Чарма. Только беднейшие из бедных вынуждены бывают подвергать себя подобной опасности. Но напарник Бульдога хотел спать. Более того, если его осмеливались разбудить, он приходил в ярость.
Бульдог разжал пальцы и опустил Искатель в карман. Он решил не трогать напарника — по крайней мере до вечера. А пока надо пойти и всё-таки встретиться с наводчиком. Он снова перепрыгнул через ограждение, приземлился на широком Купеческом бульваре и сел в трамвай, идущий к тому самому Плавильному спуску, откуда он не так давно удирал.
На встречу Бульдог опаздывал. Он нёсся сломя голову, петляя между жалкими домишками и мастерскими жестянщиков, и дважды пробегал мимо нужной ему едва заметной двери. За дверью открывался узкий подземный ход, заканчивавшийся крутой, открытой всем ветрам каменной лестницей. Называлось это место Чёртов проулок.
Бульдог мчался вниз, перепрыгивая через ступени. Быстрее бежать он просто не мог — лестница была старой и полуразрушенной, и ему приходилось внимательно смотреть под ноги. Стоит один раз поскользнуться, и лететь ему до самого океана… Но даже в минуту опасности Бульдог мог думать только об одном: на них не действует Чарм.
Эта мысль была настолько невыносима, что он остановился и прижался спиной к щербатой каменной стене. В этой позе он мог поднять руки и, запустив их под бороду, настроить спрятанные там амулеты таким образом, чтобы легче было справиться с подступившим ужасом. Но легче не стало. Едкий туман сомкнулся вокруг плотной фигуры Бульдога. Занятый своими невесёлыми мыслями, он не замечал теперь даже зловония Чёртова проулка — но ужас не отступал.
Пришла беда — отворяй ворота. Грубые пальцы Бульдога нашарили какую-то зацепку в шершавой стене. От невероятной правды голова шла кругом. «Если на Чарм надеяться нечего, зачем я торчу в этой вонище? С тем же успехом можно отправляться к Умной Рыбке и развлекаться там, пока не придут змеедемоны».
— Бульдог! — окликнул его кто-то пронзительным голосом. — Ты ли это? Что за скулёж?
— Вороний Хлыст? — удивился Бульдог. Он поднял голову, но в грязном тумане ничего не было видно.
— Ты опоздал, Бульдог. Полдень был давно.
— Разве это не одиннадцатый поворот? — спросил Бульдог, изворачиваясь, чтобы разглядеть тёмную фигуру у себя над головой.
— Там ты меня и проскочил, — сообщил Вороний Хлыст. — Это уже двенадцатый. — Он уселся таким образом, чтобы его узкое, как нож, лицо оказалось на уровне глаз собеседника — Бульдог был намного выше его. — Я думал, тебя сцапала Сто Колёс. Но за тобой никто не гонится. Что-нибудь не так?
— Все, — мрачно ответил Бульдог.
— И всё-таки, — повторил Вороний Хлыст, — что случилось?
Бульдог больше не мог в одиночку бороться со страхом.
— Я только что узнал, — забормотал он. — Я ведь поэтому и опоздал. Я только что узнал… Вороний Хлыст изменился в лице.
— Я тоже, — признался он. — Меня Крабошляп подкараулил, когда я сюда шёл. Значит, ты уже слышал? Арвар Одол…
— Рухнул в джунгли Илвра!
— Да! Так говорит Краб. Где он тебя нашёл?
— На Плавильном спуске — и не он, а Сто Колёс. Драпал от неё до самой аллеи Всех Земель.
— Расскажи это Властелину Тьмы, — недоверчиво усмехнулся управляющий.
— Я думаю, это ловушка, Хлыст, — решительно заявил Бульдог. Он был доволен, что кто-то, кроме него, слышал эту странную историю. — По-моему, агенты сами выдумали этого Властелина Тьмы вместе с его змеедемонами. Так они хотят запугать тех, кого не могут поймать с поличным.
Морщины на лбу Вороньего Хлыста стали ещё глубже.
— И когда мы соберёмся у заводских ворот, они вместо обещанного обучения просто отправят нас к мусорщикам?
— Почему нет? — Бульдог тряхнул головой, отбрасывая назад свою густую гриву. — Думаю, не стоит слушать тех, кто только и мечтает запугать нас.
— Не веришь? — приподнял бровь Вороний Хлыст. — А работать сегодня будешь?
— Зачем бы я иначе торчал в этой вонище? — фыркнул Бульдог. — Что у тебя там?
— Я знаю, где ты можешь взять столько грезоткани, сколько унесёшь. Немаркированной!
Маленькие глазки управляющего сузились от возбуждения.
— Представляешь — никто не сможет проследить, куда она делась! Бери хоть всю — если не боишься визгунов.
— И много их там?
— Много. Пропляшешь всю дорогу до выхода. Бульдог одним пальцем отодвинул управляющего с дороги и зашагал вверх по лестнице.
