Сергей Волков - Пастыри. Черные бабочки
«Почитаемый эрри! Во славу Атиса сообщаю вам, что, благодаря действиям живущих и смертных, контролируемых нами в высших эшелонах власти, экономическая база Слепцов подточена, и они лишены легальной возможности пополнять свои материальные ресурсы.
Под видом передела собственности в буферных государствах Восточной Европы нанесено несколько эффективных ударов по структурам, подчиненным Слепцам, и в данный момент эти структуры выведены из их подчинения.
В ходе тактических операций лояльные Великому Кругу живущие и смертные из числа так называемой элиты страны Изгнанных обнаружили и под видом государственных проверок и антитеррористических операций фактически уничтожили семь тайных баз Слепцов, на которых производилось вооружение, а также высокотехнологичные изделия двойного назначения.
Согласно информации от собственных источников, несостоявшийся Губивец в настоящее время все еще недееспособен, хотя процесс восстановления идет быстрее, чем мы ожидали. Подчиненные ему на добровольных и коммерческих началах живущие и смертные после успокоения Хтоноса потеряли инициативу и перешли от активных действий к обороне, одновременно конспирируя свою организацию.
В связи с этим обращаю ваше внимание, почитаемый эрри, на опасность потери контактов с целым рядом подразделений подпольной сети Слепцов. Позволю себе привести высказывания Первого Пастыря, эрри Сатора Фабера: «Невозможно найти всех скорпионов. Но их можно выманить ярким светом костра».
Важно: в городах Уральского и Сибирского региона Слепцы интенсивно ведут поиск и вербовку молодых мужчин с опытом военной службы, либо, что предпочтительнее — участвовавших в боевых действиях. Осмелюсь высказать предположение, что организация готовится к созданию мобильных боевых групп, предназначенных для ведения активных боевых действий.
Мои агенты, имеющие доступ к циркулирующей внутри организации информации, сообщают, что даже среди рядовых ее членов все чаще происходят разговоры о грядущей войне. Процитирую ныне чрезвычайно популярное в стране Изгнанных изречение одного из ее монархов: «У России есть только два союзника — армия и флот».
Предполагаю, что при внезапно повысившейся активности Хтоноса Слепцы могут попытаться взять власть в свои руки. Создание боевых подразделений косвенно указывает на то, что они ожидают такой активности.
Далее привожу подробный перечень выведенных из подчинения организации нашего противника предприятий и компаний и вероятный экономический ущерб, нанесенный Слепцам…»
Эрри Орбис Верус отложил донесение и задумался. Война — войной… В конце концов это всегда было, есть и будет. Однако мысли Пастыря занимало другое. Поворачивающий Круг хотел войти в историю как иерарх, положивший конец торжеству Хтоноса в восточных землях. Это легко удалось бы, не будь у древних сил такой мощной и целенаправленной поддержки среди живущих и смертных.
Подчинить их воле Великого Круга, навязать этим упрямцам иные ценности — вот какая задача виделась сегодня эрри Орбису Верусу главной!
Но беда заключалась в том, что подобное уже было однажды проделано, и не без участия злосчастного эрри Удбурда, в семидесятые-восьмидесятые годы ушедшего столетия Стоящего-у-Оси Великого Круга. Умиротворив Хтонос и развалив красную империю, Пастыри тогда посчитали, что дело сделано, и страна Изгнанных упадет к ним в руки сама, точно перезрелый плод.
Однако выяснилось, что многоликий Хтонос вовсе не утратил своих позиций. Его влияние и связь с живущими и смертными в России были куда более глубокими и прочными. В то же время крушение восточного колосса существенно ухудшило всю международную обстановку. Направление, по которому двигался Великий Круг, сами Пастыри признали не совсем верным, но эрри Удбурд воспротивился, создал оппозицию, затем началась вся эта история с Новым Путем, и в итоге для Стоявшего-у-Оси все закончилось изгнанием…
Вздохнув, эрри Орбис Верус поднялся и, пройдя коротким коридором, вышел под прозрачный колпак обзорной палубы «Боинга».
Бездонное звездное небо раскинулось над головой Пастыря. Внизу лежали бесплотные в призрачном серебристом свете гряды облаков. Пораженный тихой умиротворенностью, царившей над спящими небесами, эрри Орбис Верус вдруг, впервые в жизни, пожалел, что в свое время согласился стать Поворачивающим Круг. И дело тут было не в ответственности, отнюдь.
Одиночество, знакомое, наверное, лишь тиранам и диктаторам живущих и смертных, навалилось на не знающего душевных и телесных болезней Пастыря хуже любой депрессии.
— Мне нужен союзник… — прошептал эрри Орбис Верус, и в тот же миг откуда-то из созвездия Треугольника белой спицей скользнула вниз падающая звезда.
И иерарх Великого Круга, ухмыльнувшись, загадал желание…
* * *Громыко ворвался в подземные апартаменты Торлецкого, словно ураган «Катрина» на улицы Нью-Орлеана.
Отфыркиваясь и задушенно матерясь сквозь зубы, он прогрохотал по лестнице, зацепился плечом за косяк двери, не глядя метнул на диван в углу пухлую бордовую папку и тяжело рухнул на стул.
Несколько мгновений за столом царило удивленное молчание. Громыко устало обвел всех мутным взглядом, точным движением вытащил из внутреннего кармана плоскую фляжку «Реми Мартин», поставил перед собой и заявил:
— Братцы, нужен совет и помощь. Кажется, без вас я не справлюсь.
— Во-первых, здравствуйте, Николай Кузьмич! — сварливо проскрипел граф Торлецкий. — Что, никак нашествие марсиан случилось на первопрестольную?
— Здравствуйте, граф, здравствуйте! — Громыко свинтил с коньячной бутылки крышку и начал шарить глазами по столу в поисках свободного стакана. Не найдя такового, он досадливо сморщился и отставил фляжку: — Ребята, дайте посуду, а? Я щас выпью и все расскажу. Митька, Янка, Илюха! Ну будьте человеками, видите, дяде Коле плохо совсем…
Прежде чем поименованные Громыко лица успели подняться, Торлецкий ловко вынул откуда-то из-за спины чайный стакан, надел его на горлышко бутылки и сурово буркнул:
— Угощайтесь, Николай Кузьмич, но не забудьте, что Господь велел делиться…
— Да, да, едрена копоть!.. — торопливо закивал Громыко, быстро набулькал себе полстакана и очень обыкновенно, как компот, выцедил янтарную жидкость.
Вновь воцарилось молчание, причем куда более долгое, чем вначале. Все внимательно наблюдали за разительными изменениями, происходящими с отставным майором.
Мутные глаза его налились цветом и заблестели, совиное лицо из пятнисто-бледного стало привычно-багровым, осанка выпрямилась, и даже взъерошенные волосы, казалось, сами собой улеглись в некое подобие прически.
