Олег Авраменко - Конноры и Хранители
После седьмого прикосновения все семь камней засветились семью цветами радуги. А когда Марика молча прикоснулась к восьмому, прозрачному камешку, их ровное свечение сменилось пульсирующим.
Взмах рукой в воздухе слева направо — и внешний арочный контур засиял, как золото в ярких лучах солнца.
Затем Марика вновь в той же последовательности прикоснулась к пульсирующим камням, но на сей раз приговаривала:
— Али-Баба-и-сорок-разбойников-Сезам-откройся! — Это было её недавнее изобретение.
Участок стены с причудливыми узорами исчез, и пространство под сияющей «аркой» как будто заволокло густым белым туманом.
Марика подняла с пола свечу и смело шагнула в туман. В самый последний момент она отпустила шнурок, гобелен вернулся на прежнее место, прикрыв собой портал. Даже если её отсутствие обнаружат, то наверняка решат, что она незаметно выскользнула из своих покоев и теперь где-то шляется по замку. Или в худшем случае — спит в чьей-то постели...
А Марика находилась в маленькой тёмной каморке без окон на неизвестном расстоянии от Мышковича и в неизвестном конце света. Вернее сказать — неопределённом. Понятия расстояния и направления от точки входа до точки выхода в данном случае теряли всяческий смысл.
За спиной Марики сияла золотом «арка», под которой клубился густой белый туман. Убедившись, что в каморке никого больше нет, она погасила оба портала. Сияние пропало, туман в мгновение ока рассеялся. На стене появился причудливый узор из множества разноцветных камней — но не такой, как в кабинете Марики.
От возникшего в результате этих манипуляций слабого завихрения воздуха пламя свечи вздрогнуло и погасло. В каморке воцарилась кромешная тьма. Марика шёпотом выругалась, открыла сумочку, на ощупь нашла спички и вновь зажгла свечу.
«Надо бы запастись фонарём», — уже в который раз сказала она себе.
Когда свеча разгорелась и пламя стало ровным, Марика вернула спички в сумочку, подошла к массивной дубовой двери в противоположной стене каморки и тщательно прислушалась. Она не почувствовала присутствия людей в помещении наверху; даже если там кто и был, то он спал крепко, как сурок.
Марика нажала потайную кнопку на косяке и осторожно потянула ручку двери на себя. Раздался тихий скрип железных петель. «Пора уже снова смазать», — подумала она. Три года назад, при её первом посещении, покрытые многолетней ржавчиной петли скрипели так, что, казалось, всполошится вся округа.
За дверью начиналась крутая лестница. Осторожно, чтобы не споткнуться, Марика поднялась по каменным ступенькам на самый верх, остановилась и внимательно осмотрела сквозь тонированное стекло, которое с обратной стороны было зеркалом, просторное помещение, залитое рассеянным дневным светом, проникавшим через полуприкрытые шторами средневековые стрельчатые окна. Все окна выходили на север, и прямой солнечный свет никогда не попадал в эту комнату, где хранились бесценные старинные книги и картины из семейной коллекции сэра Генри.
Убедившись, что в фамильной библиотеке действительно никого нет, Марика отворила замаскированную под зеркало дверь и быстро проскользнула внутрь. Готово! Она вернула лже-зеркало на место, придирчиво осмотрела себя в нём, поправила причёску и смахнула с юбки и жакета пылинки. Обнаружив, что всё ещё продолжает держать в руке уже бесполезную и вновь погасшую свечу, Марика положила её на столик рядом с зеркалом и с хозяйским видом направилась к двери в коридор, на ходу доставая из сумочки ключ. Библиотека всегда была заперта, чтобы сюда без спросу не совались любопытные посетители. Сэр Генри не имел достаточно средств на содержание своего родового замка, поэтому семь лет назад был вынужден открыть его для туристов и прочих бездельников, мнящих себя любителями древности. Эти посещения приносили небольшой доход, а кроме того, статус исторического памятника давал определённую налоговую скидку. Марика с грустью подумала: неужели через несколько столетий и Мышковар превратится в этакую достопримечательность, или того хуже — лишится своих законных владельцев и станет именоваться музеем?.. Нет, этого нельзя допустить!
Выйдя из библиотеки в коридор, она столкнулась лицом к лицу с невысоким плотным мужчиной средних лет, в ливрее дворецкого и в клетчатой шотландской юбке, из под которой торчали чересчур тощие для его комплекции и очень волосатые ноги. При виде Марики он приветливо улыбнулся:
— Здравствуйте, мисс Мэри. Моё почтение.
— Добрый день, Брайан, — кивнула Марика. — Рада вас видеть.
— Я тоже рад, мисс. Но увы, как всегда, я прозевал ваш приход.
— Вы же знаете, что я невидимка, — полушутя, полусерьёзно сказала она. — Как себя чувствует дядя?
— Как обычно, — ответил дворецкий. — А вы ещё не виделись с ним?
— Нет, я только пришла. По пути решила заглянуть в библиотеку — думала, что он там.
— Сэр Генри сейчас отдыхает. Он будет счастлив вашему визиту. Жаль, что вы так редко у нас бываете.
— Мне тоже жаль, — Марика говорила это искренне. — Так значит, он у себя?
— Да, мисс.
— Тогда я потороплюсь. Прошло лишь несколько дней, а я уже соскучилась по нему.
— Сэр Генри начинает скучать, как только вы уходите, — заметил дворецкий. — Почему бы вам не поселиться у нас? А, мисс Мэри?
Марика вздохнула:
— Хотела бы, да не могу. К сожалению... Ну что ж, Брайан, приятно было с вами поговорить. Надеюсь, мы ещё увидимся за чаем. Удачи вам.
— Вам тоже, мисс.
Марика ещё раз кивнула, затем повернулась и энергично зашагала по коридору. Дворецкий глядел ей вслед, пока она не исчезла за углом. Странная девушка, эта мисс Мэри Мышкович, думал он. Запросто называет сэра Генри дядей, хотя она его родственница не ближе седьмого колена и родом откуда-то издалека — то ли из Польши, то ли из Югославии, а то даже из России. Впервые появилась здесь лет пять назад, совсем ещё девчушкой, и сразу же пленила сердце старого барона. Впрочем, не только его одного. Мисс Мэри нравилась всем без исключения обитателям замка — красивая, умная, обаятельная, с тонким чувством такта и безукоризненными аристократическими манерами. Правда, за пять лет так и не удосужилась досконально изучить язык; говорит хоть и правильно, но с сильным акцентом, тщательно подбирает слова, подчас употребляет в речи архаичные обороты, которые можно встретить лишь в книгах. Короче, всё в ней выдаёт иностранку — пусть и культурную, хорошо воспитанную, и тем не менее иностранку. А её появления и исчезновения — это вообще ни в какие ворота не лезет! Никогда нельзя было с точностью сказать, есть она в замке или нет, никто из тех, с кем говорил на эту тему Брайан, ни разу не видел, как она приходит или уходит; порой создавалось впечатление, что она вовсе не покидает пределов поместья, а прячется где-то рядом (к примеру, в той же каморке, что за зеркалом в библиотеке), готовая объявиться в самый неожиданный момент. И вот ещё вопрос: кто она, собственно, такая, эта мисс Мэри, чем занимается, где её родители? За пределами Норвика, родового поместья МакАлистеров, о ней ничего не слышали. Вернее, слышали лишь то, что сэра Генри время от времени навещает очаровательная племянница-иностранка. В былые времена, лет двести назад, её бы непременно заподозрили в ведьмовстве — но теперь уже люди не верят в существование колдунов и ведьм, всему ищут рациональное объяснение...
