Window Dark - Время Красной Струны
Правая рука поглаживала небольшую сумку с чёрной болоньевой обшивкой. Единственным светлым пятном выделялся квадратик с оранжевыми буквами «CAMBAG». В таких обычно переносят видеокамеры. Камерой Пашка не располагал. Только идиот потащит в летний лагерь достояние, стоимостью в триста с лишним гринов. Зато в сумке удобно устроился новенький «Polaroid 636», а в нём кассета с десятью карточками, готовыми выскочить по первому Пашкиному желанию и превратиться в полноценные фотоснимки.
Пашка не торопился вытаскивать своё сокровище. Мигнуть не успеешь, как налетевший отовсюду народ изведёт впустую кассету с животно-жаждущим рёвом: «Дай щёлкнуть! Дай щёлкнуть!» Пашке уже не хотелось просто запечатлеть друзей на фоне природы или обшарпанной котельной. Он ждал, когда в объективе окажется нечто сенсационное. А сенсация прямо-таки витала в воздухе. То один пацан, то другой заговорщицки отводил в сторону приятелей и по страшному секрету сообщал, что видел кого-то непонятного. Приятели весело посмеивались, хлопали рассказчика по плечу и списывали увиденное на фильмы ужасов, которые стали завозить в лагерь с завидной регулярностью.
Но Пашку версия послефильмовых глюков не привлекала. Во-первых, отринув её, приходилось признать невозможность сенсационных снимков. Во-вторых, все врать не могли. В-третьих, новейшие истории ничуть не напоминали традиционную Пиковую Даму, вызываемую с помощью зеркал и карт уже несколькими поколениями подряд. Запах свежачка щекотал ноздри и заставлял держать «Полароид» при себе даже в столовой. По теории вероятности очередь контакта вот-вот должна добраться до Пашки. И весьма замечательно, если при встрече у него окажется готовый к бою аппарат.
Наконец тягомотина с подъёмом флагов завершилась. Когда отряд добрался до своего корпуса, Пашка моментально исчез, ускользнув от всяческой отрядной обязаловки типа уборки территории. Его ждали успех и слава. Сенсация пряталась где-то рядом. Главное — не пройти мимо!
Первым делом Пашка порыскал возле столовой. Известное дело, даже монстрам надо чем-то питаться. Однако, у столовой никого не обнаружилось, и Пашка сделал вывод, что пищевые отбросы выходцев с того света не привлекали. Кинув прощальный взгляд на яму, куда сбрасывали мусор, Пашка с горя чуть не зафотографировал крысу. Но рука вовремя остановилось — пластинок на дело чрезвычайной важности выделено всего десять.
Народ из лагеря не пропадал. Следовательно, людей многочисленное воинство тьмы в пищу также не употребляло. Впрочем, вегетарианская версия Пашку тоже не устраивала. Сенсацию определяет лёгкий налёт страха. А вегетарианцы вызывают либо уважение, либо запоздалое сочувствие со стороны тех, кто пока не успел проникнуться новомодными теориями.
После столовой Пашка порыскал возле клуба. Мрачный громадный кирпич, обшитый рейками, не выглядел гостеприимным, даже когда в его гулких просторах проводились репетиции театрального кружка. А сейчас в нём притаилась тоскливая пустота. В одиночку сюда не отваживались соваться даже старшеотрядники. Компании, курившие здесь на постоянку, теперь перебрались к дальним лагерным воротам. Малышня инстинктивно сторонилась этого района уже несколько дней. К спортивной площадке через ближайший лесок начала протаптываться новая тропа. Только к вечеру клуб оживлялся, когда лагерные жители наполняли его до предела, чтобы посмотреть ещё одну кровавую историю. Забираться туда в одиночку уже никому не хотелось. Но Пашка был готов к подвигу ради снимка. Он смело вошёл в клуб и уставился на сплочённые ряды кресел, уходящие в таинственный сумрак. Кое-где темноту разрезали полосы солнечного света, прорвавшегося сквозь пыльные стёкла маленьких окошек у самой крыши. В лучах света медленно кружились сотни пылинок, исполняя пируэты причудливых танцев. Клуб пустовал.
Сенсация не желала являться перед объективом заморской техники, а Пашка не собирался сдаваться. Всяко разно, сенсация не кидается под ноги кому попало с истошными воплями: «Нате, фотографируйте меня! Я здесь! Я с вами!» Однако, она всегда оставляет следы. И если внимательно присмотреться… Когда Пашка покинул пыльное царство, то углядел в ровном ряду окаймляющих дорогу кустов уродливый проём. Сердце застучало в темпе отбойного молотка.
Не медля, отважный изыскатель нырнул в глубины неизведанного: густую чащу, уводящую к окраинам лагерной территории. Кто-то могучий продирался здесь в поисках пути. Сросшиеся стволы были безжалостно разорваны и расщеплены, словно сюда ненароком свернул пьяный бульдозерист. Белые надломы жалобно истекали горючими слезами. Пашкины ноздри затрепетали, жадно вбирая воздух, словно борзая, учуявшая дичь. Рос бы у Пашки хвост, он бы сейчас вытянулся в струнку.
Солнечные лучи яркими спицами пронзали волшебный полумрак. Пахло нетронутой малиной. Вот-вот из зелёной мешанины должны показаться небесно-голубые ровненькие досочки лагерной ограды, но вместо этого Пашку вынесло на подозрительно свежую просеку. По спине забегали мурашки надвигающегося приключения.
Вдруг прямо по курсу вспучился бугорок. Пашка отпрянул. Верх земляного холмика осыпался влажными комьями. «Крот, — мелькнула шальная мыслишка. Однако, и здоровущий!»
Из чёрной дыры высунулся непонятный остроконечный отросток.
Пашка навёл объектив на холм, ожидая продолжения. Продолжение не замедлило явиться в виде мохнатого шара, едва пролезшего в отверстие. Палец лёг на кнопку. Шар крутанулся. Две точки злющих багряных глаз уставились на фотографа одновременно с щелчком.
Гном!
Самый настоящий гном злобно смотрел на фотографа, только что словившего свою удачу. Любая газета с радостью поместит фотографию гнома, а рядом будет стоять вроде бы неприметная, но звучная Пашкина фамилия. И даже с инициалами, если повезёт.
А гном уже вывернулся из земли и бросился прочь по смятой траве. Стебли стегали его со всех сторон, но скорость крохотного беглеца только возрастала, словно каждая травинка казалась ему хлещущей вожжей. Ошалевший от восторга Пашка метнулся за ним, размахивая выскочившей из нутра «Полароида» карточкой. Одним глазом он смотрел на гнома, стараясь не потерять бегуна из вида. Вторым косил на картонку, сгорая от нетерпения, когда набор химикатов явит миру сенсацию, запечатлённую его, Пашкиной, рукой.
Когда картинка прояснилась, стало ясно, что первый блин получился выше всяческих похвал. С цветного квадратика пялилась не просто разъярённая гномья морда. Нет, к моменту, когда вечность остановилась, гном уже наполовину выкарабкался из убежища.
Радуясь первому полноценному попаданию, Пашка позабыл, что должен следить за дорогой. Расплата последовала незамедлительно. Сначала фотограф запнулся об узловатый корень и чуть не упустил камеру из рук. А когда равновесие чудом удалось удержать, просека была пуста. То ли гном свернул в лес, то ли невероятно ускорился. В общем, сбежать ему удалось.
