Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж
— Гм… Гудраш… Вы меня убьете? — и кто меня за язык тянет — нельзя было хоть до утра подождать?
— Зачем убивать? — слегка ошалело посмотрел на меня Гудраш.
— Ну, я… это…. Того… — красноречие никогда не было моей сильной стороной.
— Эх, дитятко! Что ж ты себе навыдумывала-то, а?! — рассмеялся главарь разбойников.
Отсмеявшись, он почти ласково потрепал меня по макушке:
— Не думай о жизни хуже, чем она есть… — многозначительно высказался главарь и, заметив мой недоверчивый взгляд, добавил — Эх… утро вечера мудреней, девонька.
Так, у него еще и предки из приграничных с Бруйсью краев Фелитии, а может даже и из самой Бруйси…
Разбойники разбрелись по поляне, занимаясь нехитрыми обязанностями, но не мое дело разглядывать, еще нарвусь на неприятности. А дело к ночи идет, постепенно в лагере все стихает. Те бравые мужички, что помогали вначале, оттащили котел к ручью, решив исполнить святой долг по мытью посуды — благодать! Я увязалась с ними, ни в коем разе чтобы помочь! Просто… я уж который день блуждаю по лесу, понятие чистоты из области чего-то нереального, а так хоть лицо умою.
А ручеек милый, правильнее даже сказать маленькая речушка: чистые воды лениво текут в пологих берегах, каменистое дно играет бликами в свете луны. Чуть спустившись вниз от того места, где мужички возились с котлом, я набрела на маленькую запруду (которую вполне можно в иное время принять за глубокую лужу!). Вода за день в запруде успела прогреться, и я, не удержавшись, скинула юбку и в одной рубашке зашла в нее. Воды — чуть выше колена, но мне и этого хватит, чтобы вымыть лицо, шею, руки и ноги. Хотелось бы большего, да только постоянные шорохи и тревоги не дают расслабиться. Похоже, нормальное купание — моя несбыточная мечта. Разбойникам, как я погляжу, абсолютно все равно: грязные они или чистые. Сие есть не кредо их жизней, как сказал бы кузен Зивинта. Как же я от этого устала! Пора подумать и о ночлеге. Интересно, уступят мне ту лежанку, на которой я спала, или придется искать что-то иное?..
Все-таки люблю я ночь. Да, обожаю яркие краски дня, громкий говор птиц, лазурь небес и ослепительную белизну облаков. Но ночь… с ее игрой полутонами, с загадками теней… В вечерние часы, когда в домах гаснет свет, смолкают животные, будто сама Жизнь засыпает, по тихим улочкам и дворам бродит ночной ветерок и черные небеса с улыбкой заботливого родителя взирают на угомонившихся детей-непосед. Неважно ясная ночь или пасмурная, тайна, тишина оплетают паутиной сказки дома, деревья, травы, пруды. Только ночью даже взрослый верит в чудо, как ребенок.
А здесь совсем иные звезды: их не так уж и много видно за елями-великанами. Кажется, будто фонарики развешаны на макушках елей, да рука фокусника подбросила сверкающие камушки — еще миг, и они посыплются на землю, только успевай подбирать. Тут совсем не видно Млечной Дороги! Правда мне больше нравится ее эльфийское имя — Звездная Радуга, потому что так и есть: мириады звезд сверкают, переливаются алым, желтым, синим и даже зеленым светом — только приглядись. Жаль, я так плохо знаю астрономию, не то, что мой старший брат Сарга: тому ткни пальцем в любую звезду, и он тут же назовет ее имя, расскажет в каком она созвездии, какова ее яркость, время восхода и захода, небесный годичный, вековой и эпохальный пути. Вот только видит ли он их волшебство? Их сказку? Помню однажды летом мы с братом и деревенскими мальчишками убежали ночью на пруд (маман и папа никогда не противились нашему общению с детьми из деревни, скорее наоборот). Плавать я тогда толком не умела, но мне тоже хотелось приключений, и Сарга, под угрозой срыва сего мероприятия, был вынужден взять меня с собой. Я просто лежала на спине, раскинув руки и ноги, мня себя еще одной звездочкой или хотя бы ее отражением на черной глади пруда. Случайно бросив взгляд в ночное небо, я буквально замерла… не знаю, как иначе сказать. Черно-синий бархат небес был похож на купол. Казалось, что вот-вот и из россыпи Звездной Радуги или ее Крыльев скатятся звездочки прямо в мою ладошку. Тогда, ребенком, я будто попала в сказку, в ту, что живет рядом, шагает вместе с тобой, но призрачным пологом лишь мелькает в редкие минуты жизни. Конечно, подобных слов в голове ребенка не водилось, но чувство было именно такое. Может с тех пор, а может и раньше, я полюбила ночь… Да, на эту тему могу говорить часами, жаль собеседников нет: разбойники, кроме часовых, уснули, а никого иного рядом не наблюдается, Лешего звать не буду принципиально! А спать совсем не хочется…
Утро ясное, в отличие от дня прошлого, встретило очередными неприятностями, хорошо хоть не для моей персоны. Но тут как посмотреть: оказалось, Кифог, гуляя накануне вечером (это он когда на меня обиделся), измудрился потерять секстант, да не простой, а с золотой дужкой (куда ее могли прилепить-то?), принадлежавший еще прадедушке Гудраша. Какой поднялся шум!.. На вопрос "зачем он его взял", Кифог ответил вполне разумно: "Чтобы в лесу не заблудиться"… Как его не убили на месте, не знаю, хотя вопили очень много и очень громко! Вот с такими-то воплями и далее разбойники разбрелись по близлежащим кустам в поисках пропажи. Ох, носом чую: что-то будет…
Глава 4
Скажи мне кто, что я добровольно возьмусь за призывание золота, не только не поверила, а еще и приложила чем-нибудь тяжелым в район такой бедовой головы. Но вот сейчас именно этим и собираюсь заняться! Дело все в том самом потерянном секстанте: то ли он был так дорог сердцу главаря разбойников, то ли он с ним сроднился, как и многие в его роду, то ли действительно необходимая вещь в разбойничьем обиходе. Вообще-то всегда считала, что секстантами принято пользоваться в море или океане, на худой конец на реке (сомнительно, конечно), но бывают в жизни исключения и это видимо одно из них.
Вначале, когда только выяснилось что секстант пропал (как именно это выяснили я пропустила по причине хорошего утреннего сна — давно так не отдыхала, даже не чувствовала неудобств лежанки и колючести чужого плаща), разбойники дружною толпою гоняли по поляне виновника сего бедствия — Кифога (именно это действие меня и разбудило)! Потом, когда Гудраш перестал изображать рев оскорбленного до глубины души быка и попытался привести в порядок себя и свои мысли, а заодно и подчиненных, народ задумался над проблемой и единодушно решил: секстант надо найти… НЕМЕДЛЕННО! Чем собственно все и занялись. По здравому размышлению, я не стала вмешиваться в сей процесс. Поначалу. Когда солнце повисло над макушками елей, лично мне стало ясно, что блуждание в окрестных кустах ничего не даст. Стоило бы хоть чуть удалиться от стоянки. Но видимо разбойники не меньше Кифога боялись заплутать в лесу и упорно нарезали круги вокруг поляны. Волей не волей, но придется вмешаться в процесс, поскольку рано или поздно (в моем случае — рано) народ станет опять ругать Кифога за то, что взял секстант, потом ругать, что куда-то пошел, а уж тогда недолго и задаться вопросом: почему он вообще куда-то пошел. А тут сразу и выявится причина его ухода в моем лице. А мне оно надо?
