Лин Картер - Город магов
Так получилось, что старый воин достиг судна первым. С удивительной для его возраста ловкостью военачальник уцепился рукой за палубное ограждение и запрыгнул на борт. Встав на колени и прикрываясь щитом, протянул руку своему господину.
Но тут случилось нечто странное.
Тонгор остановился, споткнувшись, попытался ударить мечом по воздуху, качнулся, будто налетел на невидимое препятствие, — и исчез!
Том Первис разинул от удивления рот. Он слышал шум потасовки: тяжелое дыхание, ругань, звон оружия, — но ничего не видел. У старого даотара волосы зашевелились на голове, когда он заметил, как приминается сухая трава в том месте, где стоял до этого Тонгор. Казалось, по ней ходят невидимые ноги.
— Господин! Я иду! — крикнул он, выхватил меч и взялся рукой за ограждение, для того чтобы спрыгнуть на землю. Но вдруг раздался другой звук — топот множества ног! Невидимая армия приближалась к воллерам.
Из ниоткуда донесся сдавленный голос Тонгора:
— Назад! Назад, глупец!.. Сейчас же взлетайте! Не пытайтесь меня спасать. Взлетайте, пока невидимки не захватили корабли!
Том Первис в отчаянии застонал. На его лице каплями выступил пот, и ужас сдавил его горло, так что он едва мог говорить, — Но, господин! Мой король! — воскликнул он дрожащим от горя голосом.
Звуки борьбы удалялись. Тот, кто схватил сарка, оттащил его подальше, но в каком направлении — сказать было трудно.
Снова из ниоткуда донесся голос Тонгора. Но на этот раз слова прозвучали холодно, властно, по-королевски решительно:
— Я… приказываю… взлетать… и доставить кристаллы Иотондусу! Пусть ускорит изготовление оружия… установить его на… летучих кораблях!
— Мой господин!
— Затем возвращайтесь… и ищите меня…
— Господин! Тонгор!
Ответа не было. Валькар молчал. Тонгор, повелитель Запада, исчез, словно под землю провалился. По искаженному горем лицу Тома Первиса текли слезы, смешанные с холодным потом.
Воин, стоявший рядом с ним, вдруг вскрикнул и зашатался.
Из раны на груди потекла кровь, и он, взмахнув руками, уже мертвый упал за борт.
Тот Черный дракон, что держал щит над даотаром, закричал, когда невидимый топор ранил его в руку, и повалился, зажимая рану. Первис, почти ничего не понимая, оглядывался по сторонам.
На палубу воллера забирались невидимые воины!
Будто очнувшись от ужасного сна, военачальник поднялся на ноги. Другие Черные драконы тоже догадались, что враг добрался до них. Прямо перед Томом Первисом на блестящем урилиевом корпусе появилось мутное пятно. Зеркальная отполированная поверхность запотела, словно к ней прикоснулась потная рука. Палуба чуть качнулась — кто-то тяжелый перелезал через борт. Старый даотар почувствовал, как по его телу побежали мурашки.
Он вслепую ударил по воздуху. Клинок со свистом рассек пустоту — и вонзился в чье-то тело. Кто-то закричал, и палуба под ногами закачалась, будто за борт упал тяжелый предмет.
Воздушное судно слегка вздрогнуло.
Военачальник удивленно поглядел на клинок, который держал в руке. Тот был в крови от кончика до самой гарды! Очевидно, меч достал до горла противника.
Том Первис быстро развернулся и помчался по палубе. На корме он нагнулся и со всей силы ударил мечом по канату, который удерживал корабль. Немедленно, словно отпущенный воздушный шар, воллер рывком поднялся на десяток ярдов.
Перекрывая шум, прогремел могучий, словно рев медной трубы, голос даотара:
— Всем подняться в воздух! Рубить концы!
Как стая голубей, флот Патанги взмыл в воздух. На палубах продолжалась суматоха, воины, крича и ругаясь, сражались с невидимыми противниками. Но к тому моменту, когда Том Первис перерубил трос, лишь горстка врагов успела подняться на палубу воллера. Этих немногих быстро перебили и выбросили за борт. Вскоре суда уже находились высоко в воздухе, а воины Тонгора тяжело дышали от возбуждения и дрожали от суеверного страха, глядя на степь и пустынные низкие скалы, где, пощипывая траву, бродили зампы. Внизу лежали пронзенные стрелами трупы… но больше никого не было видно! Случившееся казалось кошмаром, но теперь все закончилось. Им удалось вырваться, сохранив кристаллы и свои жизни…
Старый военачальник поморщился при мысли о том, что вынужден был отступить. Он вытер лоб тыльной стороной ладони. Но что поделать: даотар выполнил приказ короля. Как старый солдат, Том Первис знал: приказы не обсуждают.
Однако за всю свою жизнь он никогда не получал приказа, который было бы так тяжело исполнить. Теперь военачальник сгорал от стыда. Он чувствовал себя сломленным. Словно смертельно раненный зверь, он хотел лишь уползти подальше и остаться наедине со своей болью.
Даотар напрягся, расправил плечи и постарался принять равнодушно-спокойный вид. Он словно нацепил железную маску.
Теперь он остался единственным начальником. Два десятка судов — сотня добрых воинов Воздушной гвардии и Черные драконы — ожидали его распоряжений. Не время поддаваться горю: он должен принимать решения и отдавать приказы, должен отвести флот в Патангу и доставить Иотондусу груз кристаллов.
Это сейчас самое главное.
Еще будет время скорбеть о погибших…
И отомстить! Сердце даотара забилось быстрее. Последним приказом Тонгора было: установить на корабли новое оружие и вернуться на равнины.
Плотно сжатые губы военачальника растянулись в зловещей улыбке. Глаза загорелись ледяным огнем.
Это будет такая месть, какой равнины не видели с тех пор, как руки Богов вылепили этот мир из первозданного Хаоса.
Первис подозвал горниста;
— Труби: мы возвращаемся в Альтаар. Высадим там наших друзей, а потом полным ходом в Патангу! Труби!
На палубе другого корабля скрючился у борта, прячась от любопытных взоров, и незаметно плакал Шангот. Он видел, как исчез Тонгор, как унесли его невидимые враги. В руке князь джегга сжимал черную стрелу — одну из многих, упавших на палубу. Успокоившись, Шангот внимательно рассмотрел ее. Она была помечена знаками изготовившего ее племени.
Стрела племени зодак… их старинных врагов!
Шангот слышал последний приказ, который успел прокричать Тонгор, прежде чем его одолел невидимый противник.
И Шангот видел горе Тома Первиса. Он понимал, что старый воин отвечает за исполнение приказа своего короля, и заметил, как согнулась спина даотара под тяжестью этой ноши. Даже если он расскажет даотару о метке на стреле — военачальник не нарушит приказ своего повелителя.
Шангот стал на колени у палубного ограждения и сломал стрелу.
Пять лет тому назад, когда валькар спас его от страшной смерти от рук Адаманкуса, колдуна из Заара, Шангот положил свой боевой топор к ногам Тонгора — как символ клятвы верности, какую приносят рохалы своим вождям.
