Василий Доконт - Ура, Хрустальная Корона!
Тандер, гремя железом, стал также мерить коридоры тяжёлыми шагами, и Яктук, чтобы не выглядеть смешным, мотаясь в паре с ним по коридорам дворца, уселся на диван возле дверей Кабинета.
Военный министр поймал пробегавшего мимо лакея за ворот:
- Принеси вина, и живее, - барон оглянулся на приёмную, где сидели Демад и Яктук, - И им - тоже. И закусить. Мяса, что ли…
В приёмную ввалились втроём Маард, Тараз и Велес, оживлённые и раскрасневшиеся - то ли с мороза, то ли от жаркого спора, который, по видимому, только что вели.
- По какому случаю гуляем? - Маард потянулся к столу с закусками и ухватил добрый кус мяса, - Присоединяйтесь, господа, - это уже Таразу и Велесу, - Мы с вами не обедали, так хоть перекусим, время ещё есть.
- Раттанарские вина - лучшие в Соргоне! А вы что про это думаете? Отвечайте, господин министр, - палец Тандера упёрся в грудь Тараза.
- Наши вина, конечно, ценятся и пользуются спросом, но и в других королевствах есть неплохие сорта, - Тараз отвёл руку барона, - Кому что нравится, господин министр.
- Пенантарские сухие вина не в пример лучше наших, - вмешался в разговор Велес, - Я пытался разводить их сорта у нас, но ничего не вышло - в Пенантаре лето жарче и их сорта любят тепло.
- А кто же его не любит?! - Маард громко захохотал, - Я зимой даже на улицу стараюсь не выходить, и круглый год не ложусь спать один, чтобы не замёрзнуть.
- Меня удивляет, Маард, как те худышки, с которыми вы обычно имеете дело, могут согреть вас? - не выдержал долгого своего молчания барон Яктук.
- Так и должно быть, барон. Вы ещё слишком молоды, чтобы знать, что в постели греешься не от того, с кем спишь, а оттого, что двигаешься.
В приёмной дружно расхохотались. Яктук смеялся вместе со всеми - Маард был один из тех, с кем не стоило ссориться: родом он был с юга, а на побережье только безрукий не держал меча с пелёнок и не участвовал в боях. Хотя Маарду и меч был не нужен - его огромные руки были страшны и без меча.
- Какая непринужденная обстановка, - вошёл Инувик, - и выпивка. Неплохо начинается заседание Кабинета. Дайте-ка и мне глотнуть этого красного.
- Вы, говорят, были нездоровы? - Яктук искал, на кого бы излить раздражение, - Но болели где-то вне дома: барон Геймар заезжал к родственнице и не застал вас.
- Честно говоря, господа, я болел только для министерства, - Инувик решил признаться в одном обмане, чтобы не доискивались до второго, - Знаете, иногда хочется развеяться в неофициальной обстановке.
Все с нетерпением ждали, в каких грехах признается дипломат.
- Моя болезнь протекала достаточно успешно и я как раз раздумывал о том, чтобы продлить её ещё на несколько дней, но всё поломал Паджеро - явился с приглашением во дворец.
- Он что, знает адрес вашей любовницы? Кто же она? - Яктук не отставал, - Баронесса, купчиха или солдатка?
- Я разве говорил о любовнице, господа? Какая любовница? Паджеро явился ко мне домой, когда я выгружал из саней кабана и штук пять зайцев. Я еле успел переодеться - и сразу сюда.
- Значит, ваша любовница - дочь лесника, - встрял Тандер, у которого от красного улучшилось настроение, - Если у него есть ещё одна дочь, готов составить вам компанию и поболеть в лесу вместе.
- В следующий раз, барон, я с удовольствием возьму вас с собой, и, несмотря на то, что у этого лесника вообще нет дочерей, ручаюсь, вы здорово поохотитесь.
- Договорились, барон.
Яктук в досаде кусал губы - не удалось зацепить Инувика. А тот с благодарностью думал о Паджеро: предусмотрительность капитана здорово выручила министра в нужный момент.
"Интересно, как давно он знает о Лиле и Довере? И, вообще, что-то наш капитан поразительно много знает, хотя ни сплетником, ни интриганом его не назовёшь. Я забыл его спросить, куда вернуть сани. Ладно, разыщу после заседания, спрошу и поблагодарю".
- А вот и самый богатый человек в Раттанаре, - Маард обнял за плечи вошедшего Сурата, - Господин королевский казначей, не отсыплете ли от щедрот своих? Обожаю, когда мне дают взятки.
- В самом деле, Сурат, мы здесь уже так долго ждём, что с вас причитается каждому из нас приличная сумма, - Велес поддержал Маарда, - Пора вводить штрафы за опоздания на заседания Кабинета.
- А почему вы все торчите в приёмной и не проходите в Кабинет?
Сурат растеряно хлопал глазами: он всегда терялся, когда на него наседали, но никогда - настолько, чтобы платить, - Кого ещё нет?
- Нам здесь накрыли стол - многие не успели поесть. Не крошить же в Кабинете, - Яктук снова напомнил о себе, - Если голодны, присоединяйтесь.
Собственно, дело было совсем в другом: сам Кабинет был просто рабочим кабинетом короля, в который и Фирсофф, и его предшественники приглашали своих министров для обсуждения вопросов. Когда-то давно это слово "кабинет" стало синонимом слова "правительство", но отдельного помещения Кабинет, как правительство, всё ещё не имел, а этикет запрещал кому-либо входить в кабинет короля без его приглашения.
Признаваться в такой своей зависимости никто из членов Кабинета не желал, и потому все они толпились в приёмной, выдумывая предлоги, мешающие им войти в зал заседаний.
По коридору быстро подошёл Морон:
- Его Величество, господа.
Все встали, закрывая от короля стол с объедками - во время заседания слуги уберут. Появился Фирсофф:
- Рад видеть вас, господа, прошу в кабинет.
Следом прошли пришедшие с ним Лонтир и Геймар, затем - остальные.
С потолка на стол спустилась сдуру проснувшаяся зимой муха - пировать.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
(день первый)
Кабинет был большой светлой комнатой: в центре - круглый стол, на стенах - карты всех королевств Соргона, у стены, напротив двери, камин, рядом с ним - небольшая дверца в королевские покои, которой Фирсофф пользовался редко. Он предпочитал проходить через приёмную вместе со своими министрами.
Размеры стола позволяли разместить за ним втрое больше людей, чем было членов Кабинета и потому сидеть было просторно: каждому отвели отдельный сектор стола, поставив на нём табличку с именем.
Расселись быстро и вопросительно уставились на короля.
Фирсофф помедлил, прокашлялся и сказал:
- Мы немного изменим обычный порядок ведения заседания. Говорить я разрешаю сидя, но, конечно, не всем сразу. Попробуем провести что-то вроде беседы. Теперь о причинах, по которым я вас собрал. Их две: письмо Барума Сарандарского и дополнительный набор в армию.
Члены Кабинета молчали: перешептываться было далеко, а говорить громко без разрешения короля запрещал этикет.
