Сергей Чичин - Гнев генерала Панка
Чумп наконец додумался зайти со стороны дрыгающихся генеральских ног, ухватил одну из них и перекинул через седло. Общая масса той стороны перетянула, и Панк мешком свалился под ноги коню.
— Легче, гзур окаянный! — взвыл бедняга генерал, хватаясь за отшибленный зад. — Я ж боевой офицер, как-никак, а не базарный кейджианин!
— Извини, анарал, фигня получилась, — без малейшего раскаяния отозвался Чумп, обогнул коня, ухватил генерала под микитки и, крякнув от натуги, вздёрнул на ноги. Здоров, аж чудно. Немногие генеральские знакомые ухитрялись поднять его тушу в боевом облачении. Такой и с нехилым генеральским топором шутя управится, если, конечно, Барака наградил его при рождении хоть каким-то талантом, а не только Райденова милость ему явлена. Да, пожалуй, в пресловутой гильдии баргларов Чумпа ждал бы скорый и неминуемый карьерный рост — сила везде в почёте…
— Ну, давай ещё! — потребовал Панк самоотверженно. — Только осторожно, бережно, с почтением к летам и званию. Понял, нет?
— Скажи, анарал, а на кой тебе стремена?
— Мне? Это тебе кто-то на стременах нужен!
— Ни фига, я один работаю, от шухерника вреда завсегда больше пользы, вот хоть тебя поставь — смех и грех… А я про эти вот висюльки. Ведаешь, на кой нужны?
Генерал в растерянности подёргал стремя.
— Не ведаю… Надобно, небось… Да и красиво.
— Ногой вступить не пробовал?
Генерал сверкнул очами.
— Ну ты, темнотень ущельная! Не бывал ты в эльфийской стране Брулайзии! Не зрел ты красот чудного государства Мариого, что лежит на берегу прекраснейшего из водоёмов — Пенного моря… И не узришь уже, ибо я лично прошел там во главе воинства злых орков и жадных холмарей… Да и в Китонии, поди…
— В Китонии был, — буркнул Чумп. — Туда ты со своими орками опоздал. Там уже прошёл я, а это, считай, то же самое.
— Во-во. Чуть что — ногой наступить, попрать… Культуры-то нетути?
— Чего нетути, того нетути. Гляди и ужасайся, культуртрегер.
Чумп вразвалку дошёл до каурого, вдел ногу в стремя и легко взвился в седло.
— Ужаснул, — признал Панк дрогнувшим голосом. — Прямо эльф… Где обучался?
— Жизнь научила, — напыщенно пояснил Чумп. — Бывало, подтибришь чего… самую малость… А тут же бить кидаются. Жадный же у нас в Дримланде народ, ну просто до изумления. Вот и езжу на ком придётся, немалого мастерства достиг… На осле, на коне, на завросе, на волколаке, на Роке, на паланкине, на ковре-самолете, на тролле, помню, как-то довелось… Не советую — бежит тряско, норовит с плеч уронить, ни стремян, ни седла, да ещё и пивом пои, каждую версту…
Он высмотрел у седла топор, сдёрнул с крюка. Тяжёлый рыцарский колун на прямой рукояти, против бездоспешного неудобен, зато отлично подойдёт против латного — прорубит любой доспех, сомнёт, сокрушит, раздавит. Чумп по молодости, как все, забавлялся оружием, но топоры особо не жаловал. Впрочем, не жаловал и боевые забавы вообще, особенно с тех пор, как научился отпирать чужие замки. Однако не от всего, что ждёт впереди, удастся оборониться отмычками. Лучше быть готовым — и Чумп принялся примериваться к оружию, увешивать в руках, прицеливаться. Генерал, обойдённый вниманием, с пятой попытки попал ногой в стремя, подтянулся и, наконец, с величайшим трудом утвердил свою монументальную фигуру в положении верхом.
— Ишь ты, — подивился он. — Ловок же я, чтоб мой дед не вылезал из гзурского плена!
Доселе генерал если и садился в седло, то либо с плетня, либо при помощи ординарцев и всякой штабной шушеры. Всё-таки был он гоблин горный, прыгать и скакать умел не хуже горного архара, но вспрыгивать в седло обоснованно опасался — эдак ведь ещё хребет бедной лошадке переломишь.
— Солнце-то садится, — напомнил Чумп нетерпеливо. — А сколько чесать до постоялого двора, один Всевидящий Кано ведает.
— Понял, понял, не скучаешь ты по Стремгодовым зверушкам. Давай, поехали. Только по ходу дела разъясни ты мне, друг с отмычками, что же всё-таки с гоблинами сталось.
Кони тронулись, Чумп погнал было своего в галоп, но генерал отстал и протестующе захрипел ему вслед: снова всё заныло, опять забурлило в желудке — когда-то ел в последний раз? Сошлись на нетряской рыси, генерал догнал, кривясь от многостороннего внутреннего безобразия, спросил мстительно:
— А откель ты-то, сопливый эдакий, знаешь чего-то там, что во время оно творилось? Сам, поди, окромя меня, и гоблина хундертауэрского не видывал?
— Не видывал. — Чумп вздохнул. — Так оно и есть. Только я, видишь ли, с детства историю изучал. Есть такое слово эльфийское — хобби… Кто вон карты рисует, заместо того чтобы по старинке переть куда глаза глядят. Иной на досуге фигурки вырезывает, кто тетивы плетёт, ты вон со всем пылом постигаешь тайны строевого бестолковства, а я вот историей с малых лет увлекся. Дело не больно приятное, зато полезное. Всегда знаешь, когда какой король или там волшебник был богатый, а богатые — они завсегда тайники после себя оставляют. Вот я и ищу, когда не удираю от наследников…
— А что, препоны чинят?
— Удивишься, коли узнаешь, какие… Что я, виноватый, что знаменитый герцог Элвин Дорменбургский схрон устроил прямо в стене родового замка? Лень было дураку задницу вынести за пределы ленных владений… А я как пошёл стены выстукивать, так набежали эти, как их… потомки, и ну права качать, да в таких выражениях — повторить совестно… Частная, видите ли, собственность… Ну и так всегда — найдётся кому помешать работать.
— И много ли нашёл?
— Нашёл изрядно, да много ли унесёшь? Они ж, подлецы древние, по дикости своей монеты да камушки оставляют редко. То рубин нашел — мне по пояс, я такой не то что сдвинуть — представить-то себе не мог. Кому, думаю, продашь? Пусть уж лежит… У другого золотая колонна в два обхвата, да не простая, а под чарами — начнёшь пилить, а оно за пилой обратно склеивается. У колдунов — смех и грех, книги какие-то, бутыли, свитки, у одного так видел стеклянную посудину, а в ней сидит НЕЧТО, живое и вроде злобствует, хотя тайник запечатан тому лет тыщу… К одному вон пролез, все бока ободрал и лучшую отмычку обломал, а всего и нашёл, что две дюжины доспехов да мечей, причём на верзил покрупнее тебя, белое, как я не знаю…
Панк рассеянно кивал, вдруг подавился воздухом, глаза полезли на лоб.
— Ка…какие доспехи?! Рыцарские, тяжёлые, шлемы без забрал? Мечи двуручные в твой вот рост?!
— Ну да… Ты, что ли, заначил? — Чумп на всякий случай отъехал на пару шагов в сторону. — Я думал, какой древний…
— Да я тя! Древний! Оно и есть древний, это ж снаряжение Белых Теней, голова садовая!
— О-о, тех самых? — Тон у Чумпа был оскорбительно равнодушный.
