Максим Варежкин - Каэхон
— Эй, парень, ты и впрямь слепой, что ли? — С большим недоверием спросила Тайсама. — Сними-ка свою повязку! Сейчас факел зажгу…Да, я лицо закрываю.
— Прячешься от кого? — Усмехнулся я, снимая повязку.
— Еще чего! — Фыркнула она и тут же вскликнула: — Боги! Да у тебя вообще глаз нет!
— Ни одного, — подтвердил я. — Так что скрываешь-то? Или, как обычно, это не мое дело? — Повязка вновь заняла свое место: зачем зря девушку смущать. — Обет какой?
— Знаешь, — честно сказала она, — мне хочется кому-нибудь доверять, рассказать. Но первому встречному, вроде тебя…
— Секрет за секрет? — Предложил я. Мне-то особо скрывать было нечего: все равно мою историю знал Райдо, хоть и не совсем до конца. Подозреваю, что и наставница этой Обители знала. — Мне тоже есть что скрывать. Но, в отличие от тебя, я не боюсь раскрыться.
— Я ничего не боюсь! — Вскинулась она. — Я просто хочу жить.
— Я бы тоже не отказался, — согласился я. — Согласна на «обмен тайнами»?
— Ты владеешь великим даром убеждения.
— По-моему, тебе просто надо кому-то выговориться, — прямо сказал я. — Кто ж виноват, что ты не нашла подходящего человека?
— Ты свой секрет рассказывай, — буркнула она. — А не умничай. Ты тоже в Обитель поступать собрался? На воина? Хотя слепого вряд ли возьмут, даже если ты всех перерубишь: вечно предубеждение повсюду…
— На мага я. А секрет… Слышала про Замок Клёна? — Девушка кивнула. — Так вот, я там был. И я выжил. Об этом знают всего несколько человек — так как до сих пор неясно, что они искали.
— Они искали там парня с фиолетовыми глазами, — сказала девушка.
— Откуда ты знаешь? — насторожился я. — В трактире слухов наслушалась?
— Сам ты слух. Меня тоже пытались найти и убить. Были бы у тебя глаза, ты бы увидел, почему.
— Чушь какая-то, — покачал я головой. — Зачем охотиться на людей, у которых просто редкий цвет глаз? Получается, — усмехнулся я горько, — что замок мой пал из-за меня…
— Почему? Хочешь сказать, что глаза у тебя были как у меня?
— Да. Фиолетовые, — кивнул я. Стало грустно: но хотя бы понятно, что это меня не захотел выдавать мой отец. Из-за меня столько народу погибло. Знал бы — сам бы сбежал. — Зачем они ищут таких, Тайсама? Знаешь?
— Нет, — сказала она коротко. Кажется, девушка заинтересовалась — стала рассматривать меня насторожено. В ней боролись недоверие и какая-то надежда.
— Вот и я не знаю. Ладно, — я поднялся. — Забудем об этом, до поры до времени. Хорошо? Лучше помоги мне тренироваться, покидай в меня ножи.
— Ладно, — вздохнула Тайсама с облегчением. — Раз уж сорвал мою тренировку…
— Я могу уйти, — тут же ответил я.
— Да чего уж теперь… Лови!
Нож полетел рядом с моим ухом — она явно целилась не в меня. Да и кинула слабо, так что поймать родную железку не составило особого труда. Я хмыкнул оскорбленно: даже девушки склонны меня недооценивать. Ножи полетели в цель и интенсивней — Тайсама явно поняла, что я здесь не просто так, в кустах штаны просиживаю. На протяжении ночи мы тренировались, не надоедая друг другу бессмысленными разговорами. Как и на протяжении многих последующих ночей. Но друзьями, как я думал, так и не стали: просто двое одиночек, не мешающих друг другу.
Хотя иногда я об этом и жалел.
Текли дни, и, наконец, река времени вынесла меня ко моменту испытаний. Можно было бы написать это с большой буквы, День Испытаний, но суть от этого не сильно бы изменилась. Был настоящий праздник, город стал отвратительно шумным и многолюдным — а мне пришлось временно перейти на дневной режим жизнедеятельности. И лишь один человек меня понимал — Тайсама. Вот так и сидели мы вдвоем в трактире, мучаясь с головной болью от недосыпания: привыкли спать днем.
— Ужас, — просипел я. — Были бы глаза, я бы вопил, что мне больно видеть свет, и вообще это бесовское время суток.
— Мне больно видеть свет, и это бесовское светило наверху, — пробурчала Тайсама, скривив веселую рожицу. Мы сидели достаточно близко, а к тому времени я мог различать лица: не очень хорошо, конечно… Но достаточно, чтобы понять, когда человек улыбается, когда — напротив. И достаточно для того, чтобы понять — Тайсама была красива. Правда, на людях ее лицо было укрыто шалью. — Будет время, научи меня все же своим техникам, а? Терпеть ненавижу свет, день и солнце!
— Да ты и только на слух неплохо ориентируешься, — заметил я. — У, демоны! Сколько ж народу понаехало?
Трактир был переполнен — нам даже за столиком пришлось потесниться: подсели какие-то незнакомые личности. Я тяжело вздохнул и предпочел не обращать внимание, но они первые начали разговор, начав издалека, чуть ли не от сотворения мира, выражаясь до отвратного витиевато:
— Будь благословлен тот далекий день, когда боги соблагоизволили подарить любовь двум людям, одного из которых вы называли отцом, другую — матерью! И наполняет наши сердца радостью, что судьба привела нас в этот светом озаренный дом, полный радостей кушаний, дабы мы смогли зреть ваши солнцеподобные лица!
— Ты тоже здравствуй, — буркнул я. Два человека: один чуть старше меня, парень, другому — лет сорок, как мне показалось. Говорил старший. Младший уже набрал воздуха, но я сказал: — Младший может не здороваться, ибо наши сердца столь наполнились благодатью после первой речи, что могут не выдержать второй такой подобной…
Тай еле сдержала смешок, но сумела взять себя в руки и вежливо сказала:
— Добро пожаловать в Обитель Тумана. Вы издалека?
— Долог путь наш был, — восторженно начал младший, с кивка старшего, — ветра и моря помогали нашим кораблям…
— А поконкретней? — Вздохнул я. — Настроение мое приводится в вид неподобающий, когда ушам моим слушать приходится речи, столь длинные, как судьба бессмертного бога!
Тайсама довольно-таки чувствительно пнула меня под столом по ноге и всем своим настроением выразила негодование: она уже знала, что такие мелочи я ощущать могу неплохо. Обозвала эмпатом каким-то. Я тогда не стал спорить, так как до этого она хорошенько огрела меня по голове посохом — все же в воинских искусствах она была получше меня, как не печально сознавать. Только за счет техник Райдо и хитростей иногда побеждал…
— Конкретней? Душа моя содрогается при таких словах и необходимости всю красоту фраз сжимать в одно слово. Но я постараюсь, — усмехнулся старший. — Мы из Гахары, страны песков, страны оазисов. Мой сын приехал учиться сюда.
— Мудрость учителей Обители Тумана в сказаниях наших описана! — Уважительно отозвался младший. — И сердце мое будет расколото, если не смогу я испытания пройти…
