Михайлов Михайлов - Вор-маг империи Альтан
Шнур передавал движение сухому колышку, который стал очень быстро вертеться в отверстии. Появился дымок и я стал двигать руками с еще большим усердием. Так прошло минут десять. Я уже запарился дергать эту чертову деревяшку, ладонь обжигало верхним концом колышка, создав мне изрядную мозоль. Пахло гарью, но дальше запаха и едва уловимого дыма дело не шло. Разозлившись, я переломил все конструкцию и пульнул как можно дальше. Не судьба видать мне сегодня посидеть возле костра. Чтобы заночевать мне пришлось залезть на дерево и там устроить себе лежку. Наломал кучу веток достаточных по длине, чтобы соорудить что-то вроде помоста и уложил их на несколько толстых сучьев, росших почти параллельно земли и близко друг от друга. Всю ночь я провел не смыкая глаз, вздрагивая от малейшего шума и шороха, тем более после полуночи выпала сильная роса и стало прохладно. Задремал лишь под утро и проснулся от резкого крика совсем рядом с собою. Что-то огромное, не меньше крупного кабана, в метре от меня взревело и замолчало. В испуге я едва не навернулся в низ — все таки мой настил был не закреплен и мое резкое движение стронуло его с места. С сильно бьющимся сердцем я сел на среди ветвей и стал осматриваться. Вроде никого поблизости не было — просматривалось все достаточно хорошо, так как еще с вечера оборвал часть листвы и мелких ветвей для лучшего обзора мне. На небольшую птичку с нашего голубя я не обратил внимания, подумав только, что хищник скорее всего просто пробегал мимо, раз эта пичуга спокойно сидит и улетает. Внезапно эта пташка открыла клюв и меня подбросило от резкого и кошмарного вопля, аналогу того крика, что меня разбудил.
— Вот ты зараза — в сердцах сплюнул я и, чтобы хоть как то выплеснуть раздражение направил открытую ладонь в ее сторону и активировал молнию — Вот тебе.
В следующую минуту из руки сорвался слепящий жгут электрического разряда, и попросту испепелив несчастную пичугу, умчался дальше сквозь деревья. Я сам не удержался на своем помосте и кувыркнулся в низ от неожиданности. Метрах в трех от земли удалось притормозить свое падение и даже схватиться за ветку, вот только недостаточно толстую. Когда я попробовал по ней вскарабкаться на дерево, чтобы спуститься по стволу на землю, сук не выдержал, и громко посетовав на мой вес, обломился.
Все таки очень жаль, что я не кот. При падении я не сумел развернуться, чтобы нормально приземлиться. Встреча с землей прошла по всем правилам земного притяжения. Спиной на почву, которая была покрыта толстым слоем старой листвы, что и спасло меня от серьезных травм, шмякнулся и потерял возможность нормально дышать. Удавалось извлекать из легких лишь жалкие звуки, которые не услышало бы и чуткое ухо постороннего с пяти метров. Первый глоток воздуха показался мне сладостью шоколада. Еще с минуту лежал, убеждаясь в относительной работоспособности всех органов. Потом я поднялся и первым делом задрал голову, чтобы посмотреть на дело рук своих.
Вверху, в кроне деревьев четко просматривалась узкая обожженная просека. Несколько весьма толстых ветвей лежало под ногами, срезание молнией. М-да, а ведь я вложил примерно десятую часть своей манны. Только, чтобы покарать разбудившую меня певунью. Тут меня накрыло еще одной мыслью — вчера, когда я мучился с розжигом костра, я совершено забыл про свои способности. Вот как на меня подействовала смена жизненной позиции. Задумавшись на последнем событием, я решил проверить одну идею. Усевшись на землю и максимально расслабившись, я сконцентрировался и уже через секунду купался в магических потоках, намного сильнее — раз в сто — чем на Земле.
Этот опыт стал еще одним гвоздем в крышке гроба моих надежд на скорое возвращение домой. Так же я понял, почему с такой силой сумел активировать заклинание. Моя энергетическая оболочка привыкла к малому насыщению манны на Земле, ну а тут ее попросту опустили в густой кисель, по сравнению с жиденькой водицей ранее. Поэтому и сила увеличилась многократно. Ну что же, мне остается только один из самых распространенных путей, про которые пишут в фэнтази — путь героя и мага. Интересно, а мои способности что-то выдающееся для здешней местности или же не более чем средние. Задумавшись, я не заметил корень на земле под слоем лесного мусора и со всего размаха приложился по нему пальцами ноги. Мои жалкие лохмотья, лишь по памяти носившие название сапог, не смогли защитить. Чертыхаясь и проклиная всех — от Тимохи, подсунувшего мне фигов дневник, до самого автора данного опуса.
К вечеру я сумел выбраться на дорогу. По крайней мере, деревья разошлись в сторону и появилась накатанная, хотя и узкая тропинка. Наличие следов разумной жизни меня обнадежило, и я с новыми силами тронулся вперед. Все таки это блуждание мне порядком надоело, да и желудок изредка подавал о себе весть громким бурчанием. О возможностей того, что местные обитатели будут не слишком рады помочь безродному бродяге, старался не думать. Тем более у меня было что предложить в обмен или оплату.
Первая встреча с местными была совсем не такая, о которой я думал. Нет, я конечно не рассчитывал на особо радушный прием, но на такой же.
Примерно через десяток километров по дороге, из-за ближайших кустов вышли двое мужиков. Нечесаные и всклоченные бороды и шевелюры, грязная одежда и лишь немного получше моих обгорелых обносков, а уж запах… По началу я их принял за бомжей, которые провалились по ошибке вместе со мною. Но немного погодя понял что ошибся.
— А это что за животное, спокойно бродящее по нашим дорогам? — хриплым голосом приветствовал меня один из них, по ухваткам подходящим на роль атамана или главаря. Он был по массивнее в плечах своего напарника и имел топор, засунутый сейчас за пояс в виде веревки. Второй вообще был просто в лаптях, драной рубахе и с толстой дубиной на плече. Ростом что тот что тот, были немного пониже меня, но только самую малость.
— Сплюнув сквозь щель в зубах — какая-то добрая душа проредила ему прикус, удалив парочку передних — он остановился шагах в пяти и обратился к своему товарищу — Ну че, Ухват, нормальная добыча?
— Самая нормальная, продадим его или Последователям Хельги, а можно и степнякам загнать через их купцов что по тракту ходят. Вон какой весь гладенький и ровненький, небось из благородных, только че та одет словно босота — взять нечего.
Пока они вели свой неспешный разговор, обсуждая меня, словно коня на базаре, я терзался сомнениями. Все таки двое на одного не такое великое превосходство или тут благородные совсем полные неумехи в плане постоять за себя? К этому времени разбойники — никем другим просто не могли быть — пришли к общему мнению и перевели внимание на меня.
