Роман (Крысь) Хаер - 2. Идеальное Дело
Выбрав почти наугад одного из застывших джисталкеров с оскаленной орчьей рожей, одетого в легкие кожаные доспехи, я быстренько расплатился, дал координаты офиса ребят для подвоза одежды и покинул гостеприимный прокат, вызвав легкую улыбку у продавца. Она, конечно же, заметила мое поспешное бегство. Ну не могу я торчать в гашек-примерочных много времени — накатывает беспричинное раздражение. Совсем я немодный парень, да и день сегодня не особо удачный.
Перекусив в предприятии быстрого питания «Гномус» я покинул «Гном-маркет» с сознанием выполненного долга, проторчав там больше четырех часов.
Как только я вышел из здания супермаркета, сразу зазвонил мобильник.
— Добрый день, мы вчера не договорили, — вежливо сказала узкоглазая физиономия. Я потихоньку начинал понимать, как Чингис-хан завоевал полмира.
— Здравствуйте Едигей.
— Я все по поводу клиента, — взялся за старое опытный монгол. — Если вы выслушаете…
— Уважаемый детектив, вы крайне не вовремя позвонили, — начал я. — Понимаете, мне сегодня предстоит очень серьезное испытание. И я к нему готовлюсь, настраиваюсь, так скажем.
— Да? — удивился Едигей. — И что же вам предстоит?
— Для кого-то это может быть и пустяк, а для меня очень трудный поход, — честно признался я. — К стоматологу.
— Понимаю, — неожиданно сказал монгол и улыбнулся, показав мне где-то примерно сорок-пятьдесят белоснежных зубов. — Я сам не так давно оттуда.
— Эх, — завистливо вздохнул я.
— Тогда мешать не буду, — пожалел меня чуткий потомок Чингис-хана. — Желаю удачи, — добавил он серьезным голосом с легкой ноткой сочувствия, и вежливо дал отбой.
Как я не оттягивал момент, он все-таки наступил. Мой трудный жизненный путь сегодня должен был закончиться в кресле зубоврачебного кабинета. Хотя, говорят, есть люди пережившие пребывание у стоматолога, но мне кажется — это просто городские легенды. Зубной врач — самый жуткий монстр городских джунглей.
В приемной доктора было пусто, наверно все пациенты уже навечно успокоены. Вежливая медсестра плотоядно улыбнулась мне (сердце испуганно екнуло) и предложила подождать доктора Рязанцева, показав на удобное кресло. Фамилия врача мне сразу не понравилась — наверняка происходит от слова «резать». Я аккуратно присел на краешек кресла, имеющего ужасный синий цвет (прямо как кожа трупа), и попытался почитать журналы. В первом же журнале открытом наугад я прочитал: «Больной зуб может годами не беспокоить своего обладателя». Я поставил себя на место владельца больного зуба, и читать почему-то сразу расхотелось. Время тянулось медленно, и нервы стали сдавать. Сначала я начал подергивать ногой, потом почему-то зачесалась шея. Когда меня, наконец, пригласили в кабинет, чесалось практически все тело, а в ногах чувствовалась ужасная слабость. И еще что-то с воздухом, по-моему, было не в порядке, так как я дышать не мог толком.
Якобы вежливый доктор Рязанцев хищно глянул на меня сквозь стекла очков (такие же носил Берия) и пригласил сесть в кресло, оббитое кожей красного цвета (это явно, чтобы кровь была не видна). Рядом со мной на медицинском столике лежали блестящие инструменты для пыток. Потом врач попросил меня открыть рот и включил яркие лампы над креслом, направив свет мне прямо в глаза (слышал, так гестаповцы делали). Поглядев мне в рот, доктор нахмурился, после чего посмотрел на меня недовольно. Сердечко джисталкера затрепетало, как пойманная птица. Я закрыл рот и стал ждать диагноза, молясь о невинно замученных зубными врачами душах, почти не надеясь на чудесное спасение.
— Батенька, придется немного посверлить, — сказал доктор Рязанцев.
— Посверлить? — слабым голосом спросил я, глядя на стоматолога снизу вверх из кресла пациента, и потерял сознание.
Работа 7. Нормальная
Если ненормально –
Значит все нормально.
(девиз дурдома)Очнулся я от удара в нос.
«Пытки продолжаются», — с ужасом подумал я и открыл глаза. Оказывается, обеспокоенный доктор Рязанцев просто дал мне понюхать нашатырный спирт.
— Нервы надо лечить, батенька, — улыбнувшись, сказал доктор.
— Наверно, — пробормотал джисталкер.
— Давайте-ка, я вам объясню, что собираюсь делать. А то вы больше неизвестности предстоящей пугаетесь, — предложил врач и после моего слабого кивка начал рассказывать.
Все оказалось очень просто. Доктору было необходимо снять небольшой участок эмали с зуба, чтобы при помощи биотехнологий вживить в зубную ткань крепление для протеза, которые он называл «замок». После того, как надобность в протезе отпадет, замки будут сняты, а восстановить эмаль — дело получасового сеанса в медицинском регенерационном кресле при соответствующей настройке. От крепости зубов зависело, сколько замков необходимо для надежной фиксации протеза. Зубы у меня оказались отличные, поэтому на вставную челюсть хватало четырех замков. По два замка соответственно на верхнюю и нижнюю части. К этим замкам и прикреплялся зубной протез, имитирующий челюсть хищника. По ощущениям немного похоже на боксерскую капу, с условием, что эта бойцовая амуниция могла спокойно разделяться на две части. Сверление заняло буквально пару минут, вживление замков было чуть сложнее, но я уже безбоязненно вытерпел всю процедуру. Доктор несколько минут регулировал протез, а потом ловко вставил его в мой рот. Вставная челюсть была пока без клыков.
— Вам надо привыкнуть к новым ощущениям во рту. Первое время будет немного мешать, — сказал мне милый доктор, в своих смешных очках чем-то похожий на Айболита из детских стишков.
— Фпафиба дофтог! — радостно сказал я, что означало: «Спасибо, доктор». Впрочем, врач меня прекрасно понял.
— Да не за что, — улыбаясь, ответил стоматолог. — Если потрогайте языком протез, на самом краю около коренных зубов с левой стороны, нащупайте небольшой бугорок. Его нажимать не надо…
Последнюю фразу доктор сказал поздно. Я уже нажал языком, после чего вставная челюсть (ладно хоть без клыков) с клацаньем отделилась от моих зубов и вылетела изо рта примерно на полметра. Мы со стоматологом бросились ее ловить, и это у нас получилось не совсем удачно. Поймать-то мы ее поймали, только одновременно. Вставная челюсть выскользнула из наших сомкнутых рук и взмыла вверх, а мы с доктором столкнулись лбами и отлетели друг от друга. Я снова упал в кресло пациента, оббитое приятной для глаз малиновой кожей, а вот стоматологу повезло меньше. Бедный врач потерял равновесие и сел на пол. Зубной протез ударился об потолок и, повинуясь закону тяготения, упал прямо на доктора, снова стукнув его по лбу, а потом залетел прямо в мусорное ведро. Все выглядело как великолепная смесь бильярда и баскетбола.
