Эйв Дэвидсон - Феникс и зеркало
— Я жду лорда-капитана, — произнес он.
— А… так идите сюда и ждите тут, здесь куда удобнее…
За ширмой обнаружилась ниша со скамейками вдоль стен. Наконец глаза Вергилия привыкли к освещению, и он смог разглядеть незнакомца. В его речи был явственно ощутим акцент — пунический либо сирийский, одет же он был по последней неаполитанской моде и весьма изысканно. В манерах чувствовалось воспитание, выглядел он крайне благопристойно. А вот его возраст было невозможно определить. Он мог оказаться практически любым. Бледные-бледные голубовато-зеленые глаза. Сложение…
— Меня зовут Ан-тон Эббед Сапфир, но здесь меня называют просто Огненным Человеком. Легко понять почему. Я — финикиец. Наша кожа впитывает в себя солнце, но совершенно не загорает. «Финикийцы» — это примерно и означает «огненные люди». — Эббед Сапфир махнул рукой и лениво растянулся на лавке. Помолчав, он добавил: — Лорда-капитана… странно, я, например, его никогда не видел…
Проговорив все это, жестом руки он предложил Вергилию насладиться видом, открывающимся из окон замка. Тут в помещении появился тартессит с курчавой бородой, который, жестикулируя обеими руками, дал знак Вергилию следовать за ним. Вергилий мгновение помедлил, финикиец же не обратил на вошедшего ни малейшего внимания.
— А кто был тот, в пурпурной мантии? — спросил Вергилий, обернувшись к Огненному Человеку.
Тень мимолетной тревоги скользнула по безмятежному лицу финикийца.
— Не спрашивайте ни о чем и не вмешивайтесь, — ответил он и вновь отвернулся к окну, глядя на вытянувшиеся вдоль побережья предместья.
— А? — вдруг закричал курчавобородый тартессит. — А? Лорд-капитан?! Почему?! — И здесь голос его внезапно сорвался на визг, он визжал, словно роженица — взахлеб, совершенно не отдавая себе отчета в том, что кричит. Тело его забилось на полу в агонии.
Мимо Вергилия пронеслась пурпурная мантия. Курчавобородый затих, финикийца и след простыл. Тот человек, что стоял на камне в центре двора, бежал теперь с отчаянным криком во внутренние двери. Он кричал что-то странное, неартикулированное, бессвязное, что нельзя было счесть речью ни на одном из существующих языков и наречий. С его меча стекали капли крови. Вергилий бросился вслед за ним.
Все это показалось ему ночным кошмаром — бесконечные коридоры, гигантские стены, полумрак, чадящие факелы, отдающиеся эхом крики безумца, который в любой момент мог остановиться, развернуться и ринуться на преследователя. Время от времени он оглядывался, и ничего от человеческого выражения на его лице уже не было. Безумец остановился, и тут Вергилий споткнулся и упал, ударившись головой о камни. Безумец снова ринулся прочь, но зацепился краем мантии за выпирающую из стены скобу для факела, дернулся, ткань затрещала, порвалась, мантия осталась висеть на стене, а ее владелец побежал вперед. Вергилий вскочил, подхватил мантию и, держа ее в одной руке, на бегу отчаянно пытался отцепить от своего пояса письменный прибор.
Неожиданно они оказались в анфиладе комнат, светлых и богато обставленных, добежали до конца, дверь в торце анфилад распахнулась человек, сидевший в последней комнате за столом, поднялся с расширенными от ужаса глазами. Безумец взвыл и ринулся на него. Вергилий бросился следом и швырнул вперед мантию с привязанным к ее углу письменным прибором, потом резко остановился и подался назад.
Мантия захлестнула шею безумца, он рухнул на пол, на миг обездвиженный, Вергилий воспользовался этим, кинулся сверху и, придавив безумца к полу весом своего тела, вывернул его руки назад.
И только теперь отовсюду хлынули люди. Один из них занес меч…
— Хорошее, крепкое вино, — своим гортанным голосом произнес лорд-капитан. — А еще я добавил сюда немного лекарственных настоев. Однако вино следует пить, а не держать в чашках.
Вергилий пригубил. На вкус вино было странноватым и действительно чуточку пахло травами. Оно слегка горчило, и, против воли, Вергилий поморщился. Тут же, словно бы вместе с этой дрожью, слабость его покинула.
— Зачем он сделал это? — осведомился гость. — Чего хотел добиться?
Лорд-капитан вздохнул и поморщился:
— Объяснять все — довольно долго. Да и тогда придется объяснять и сами объяснения. Скажу кратко: тут замешаны женщина, месть и прочие мотивы, распространяться о которых мне не хотелось бы…
Сидя, лорд-капитан выглядел громадным. Гигантская голова, крепкий подбородок, широкие плечи. А вот ноги у него были коротки, вдобавок, он еще и прихрамывал. Вергилию пришла на ум мысль, что, возможно, именно поэтому хозяин редко показывался на людях. Волосы блестели сединой, щеку пересекал шрам.
— Раньше повсюду было полно стражи, — продолжил тартессит, — чтобы предотвратить то, что произошло сегодня. Но я, решив, что никакой опасности нет, удалил их всех. И вот, гляди-ка, опасность… совершенно ниоткуда. Но расскажите теперь о себе, только честно. Кто вы, зачем искали меня?
Комната была обставлена изысканно, богато, но все же казалась чуть-чуть ветхой, неуловимо запущенной.
— Магическое зеркало… никогда о таком не слыхивал. Магия… Понятия не имею о магии. Короли, Каре, медь — все эти вещи не слишком привычны для меня. — Лорд-капитан встряхнул своими кудрями и глубоко вздохнул. — А вот олово… Да! Олово — другое дело. Тут я все понимаю. Нет, лорд-капитан не продаст вам олово, однако же он сможет помочь… Итак, Вергилий… Ученый. Маг. Сколько же олова тебе нужно?
Медленно, со всей тщательностью выбирая слова, Вергилий объяснил, что олова требуется немного — столько, сколько уместится в ладонях… но это олово должно быть девственным.
— Я понял, — кивнул хозяин, — ты объяснил мне все очень подробно, и я понял. А теперь я объясню тебе все — столь же тщательно и не спеша. Представь себе, что ты сидишь в своем доме и тебе что-то потребовалось. Как ты поступишь? Пошлешь раба на рынок. Скажешь ему: «Ступай, принеси мне это». Очень просто, не так ли? Но с тобой все куда сложней. Товары добираются до нас не спеша, медленно едут от подворья к подворью. Девственное олово? Нет, руду сюда не везут. Олово прибывает в слитках, а откуда они берутся, не знаю даже я, лорд-капитан. Да, я могу попытаться достать его. Но ведь я всего лишь здешний лорд-капитан. В соседнем подворье от меня останется только имя. А еще дальше — там, где подобное олово можно раздобыть, от меня не останется и имени. Здесь я вправе распоряжаться жизнью и смертью людей. А где-то вообще не имею ни малейшей силы. У меня есть еще влияние в Риме, в Марселе оно куда слабей. Лед… ты знаком со льдом, доктор Вергилий? Берешь кусок и перекладываешь из руки в руку. А кусок — уменьшается. Тает. А потом и вовсе исчезает.
