Мария Митропольская - Цветы Белого ветра
Белозор выразительно сверкнул глазами, призвав тем самым свою ученицу стоять на месте, а сам еще раз пнул дверь. Раздался приглушенный грохот, и по дощатому полу начало расползаться темное пятно воды. Под крыльцо юркнула пятнистая кошка, с вздыбленной на загривке шерстью. Конечно, шумные чужаки ей пришлись не по нраву.
Снедаемая любопытством Ястребинка уже раздумывала о том, чтобы скорее попасть внутрь неприветливой избы.
— Можно войти? — она не выдержала и заглянула в темный проем.
— Заходи, — голос мага казался равнодушным.
Глаза еще не привыкли к царящему в комнате мраку, и поэтому дочка знахаря толком не видела куда идет.
— Осторожно, ведро! — У единственного окна обозначилась темная фигура Белозора.
Она вздрогнула, отпрыгнула наугад и споткнулась о пустое ведро; маг многозначительно фыркнул.
Из-за недостатка света бесхитростная обстановка комнаты выглядела так словно был вырублена из цельных кусков черного угля. Скудное количество мебели говорило о непритязательности живущих здесь хозяев. Через некоторое время, когда глаза немного привыкли к отсутствию освещения, дочка знахаря поняла, что в комнате находятся другие люди — за столом сидели двое мужчин. Яське стало любопытно, и она попыталась зажечь стоящую на столе свечу.
— Стой! Не нужно этого делать! — Судя по тону Белозора, в темноте он видел лучше чем она. — Заметь, я уже не предлагаю заночевать здесь.
Ястребинка пожала плечами и подошла к печи, где за темной, колышущейся от сквозняка шторой, едва покачивалась подвесная колыбель с обернутым тряпицей свертком.
— Сюда тоже не лезь! — маг оттащил ученицу от колыбели и резким движением задернул штору, отчего та заколыхалась больше прежнего.
— Что случилось? — недоумевала ученица мага. — Их же не убили?
— Именно убили. Перед тобой самые настоящие мертвецы. Оглянись.
Дочка знахаря испуганно обернулась. На стене, рядом с дверью светился тусклым, безжизненным светом знак — два кривобоких квадрата, один в другом.
— Четкая работа Караггана. К сожалению или к счастью я не провидец и поэтому не имею ни малейшего представления, каким образом Закурды, эти миролюбивейшие люди, насолили ему. Пошли, не будем ждать того момента когда сюда кто-нибудь нагрянет.
С тех пор как они покинули это холодное и бездыханное жилище, испытавшая глубочайшее потрясение Ястребинка не проронила ни слова. Было не понятно слушает ли она разговорившегося мага или нет, а он как будто бы и не замечал этого. Северин рассказывал о том, кто такие Закурды и чем зарабатывали на жизнь.
— Знаешь, Яська, может их убили из-за территории, а может из-за мечей, — сделал предположение маг. — Почивший глава клана умел выковать хорошо заговоренный меч.
— А причем здесь меч? — вяло спросила она.
Белозор оживился, потому что тема оружия была одной из его любимых тем:
— Ну как же! У Караггана мания насчет кузнецов. Если кузнец умеет вплести руну в меч, значит тоже маг, а им, то есть нам, нет места в этом мире. И чем быстрее кузнец отправиться к праотцам вместе со своим умением, тем лучше! Примечательно то, что подлый старикашка может нацарапать свою руну где угодно, а люди ничего не заметят или не успеют заметить. Так, с подачи Караггана, начинается мор, а через день все снова чисто. Приходи и властвуй, хозяевам уже безразлично. Только владелец руны не очень-то спешит со свиданием. Хотя, имеется еще вариант. Если старик отправлял к Закурдам Лагема, тогда все вполне объяснимо.
Он пригнулся, увертываясь от встречной еловой ветки.
— Лагем забывчив как девяностолетняя старушенция, — Белозор язвительно усмехнулся и подвел итог своего повествования: — Да ты не бери в голову! Закурды — это малая жертва. Так сказать, шалость Караггана.
— Это небо на землю падает, — с печальным вздохом возразила Ястребинка. — Все так, как предсказывали первые маги.
Северин пожал плечами и замолчал. Ему больше нечего было добавить.
Через полчаса маг и его ученица словно поменялись местами — теперь говорила только Яська, которой вдруг захотелось поведать о своей семье этому странному, но все же производящего надежное впечатление человеку. Правда, разговор получился однобоким, потому что погруженный в свои мысли Северин игнорировал ее.
— Меня назвали Ястребинкой, так как мой папа — знахарь и он верит в магию трав. В нашей семье всех называл он. Кроме Власьи, старшей сестры. Ей бабушка имя давала. Вот Яснотка, например. Яснотку поначалу Яськой звали, а потом, чтобы нас не путать ее стали полным именем называть. Ей и по возрасту положено, она старше. А в селе многие люди переняли наши имена. Вообще-то мы из других мест. Родичи перебрались в Ярое задолго до приезда поляра… Сначала, когда мои сестры были помладше, мы все вместе играли в разбойников. Особенно когда к нам приходили Трепа и Талька. Растрепай это сын нашего мельника, а Таль — младший сын поляра. Ты, наверное, знаешь. Они мои друзья. Потому что сестры — это сестры, с ними не интересно. Они плеваться не умеют.
— Плеваться? — маг удивленно вскинул бровь. На проверку оказалось, что он слушал ее повествование.
Дочка знахаря кивнула. При этом выглядела она очень серьезно.
— Надо же! — буркнул Белозор и снова замолчал.
— Почему ты — Северин? Так называли тех, чьи предки жили на краю света. Твои жили, да?
Вместо ответа он скептически ухмыльнулся.
— Ну и не говори! Я и так все знаю!
На потемневшем небе виднелась лишь еле очерченная золотом полоска горизонта, которая напоминала о совсем недавнем, захватывающем дух, пурпурно-розовом закате. В травах пел нестройный хор сверчков, воздух умылся ночной свежестью. Путникам пора было сделать привал.
Ловко спрыгнув с лошади, маг нырнул в темноту загадочного леса, предоставляя своей ученице полную свободу действий. Ястребинка долго смотрела на то, как неподалеку от нее ощипывает траву не разнузданный Сарыч. А Джар, почувствовав ослабленные поводья, рискнул попробовать на зуб неказистый куст с торчащими в разные стороны редкими, понурыми листьями.
— Эй! — Яська одернула своего коня и поспешила потянуть на себя поводья.
Неожиданно из густых темно-изумрудных крон деревьев вылетела стайка кем-то или чем-то потревоженных летучих мышей и Яськин конь испугано попятился.
— Против чего протестуешь? — послышался вкрадчивый и негромкий голос.
Перед ней с охапкой сухих веток в руках, стоял Белозор.
— Я н-не… протестую, — дочка знахаря немного растерялась, потому что совсем не понимала, к чему он клонит.
— Тогда надо было слезть с коня и помочь мне. — Из сваленных в кучу веток, маг быстро и ловко выстроил некое подобие маленького шалаша, который за пару секунд занялся оранжевым пламенем, послушно соскочившим с его ладони.
