Кэролин Джесс-Кук - Дневник ангела-хранителя
Марго каждый день все больше походила на девичью версию Тео. Я начала чувствовать, как меня захлестывает прошлое. Сосредоточившись на том, что потеряла, на том, что сама отбросила прочь, на том, что никогда-никогда не смогу этого исправить, я почти забывала о своем предназначении. Мне полагалось присматривать за Марго, заботиться о ней. Малыши растут так быстро. К тому времени, как я пришла в себя после небольшого погружения в самосожаление, Марго выросла на несколько дюймов, у нее была новая прическа и она полностью и безвозвратно превратилась в подобие Карины. Сплошные позы и вызывающее поведение. Но это было хорошо. Она научилась давать отпор Кейт и, казалось, возмещала слабость сердца одной лишь задиристостью, характерной для подрастающего ребенка.
А потом однажды она упала в парке. Я лежала под качелями, щекоча ее коленки, пока Марго раскачивалась надо мной, как маятник часов жизни, ее белая юбка трепетала на ветру. И вот, взлетая вверх, она хихикала, а когда полетела назад, рухнула на сиденье качелей без сознания.
Карина завопила. Марго упала спиной вперед с качелей и ударилась о землю, но прежде я успела подхватить ее голову, чтобы не дать ей расколоться о бетон.
Кайл бегал вокруг поля. Карина помчалась за ним, оставив Марго на земле — ноги странно подогнуты, губы синие. Я видела желудочки ее сердца: один был полным и чистым, а второй походил на проткнутую велосипедную камеру. Я наклонилась над Марго и прижала руку к ее сердцу. На этот раз свет был золотым — свет, изгоняющий синеву вокруг ее губ и глаз. На мгновение.
Кайл и Карина ринулись к нам. Кайл подхватил Марго под плечи и проверил ее пульс. Она дышала, едва-едва. Он понес ее к машине и поехал прямо в больницу.
Я прокляла себя. Я была беспечной, небрежной.
Я бродила по больнице, решая, что мне следует сделать.
А потом это произошло.
Сначала появилась Нан, как всегда спокойная и улыбающаяся. Она положила руку мне на плечо и обратила мое внимание на пустую стену. Я готова была выйти из себя (стена?), когда на стене появилось видение: трехмерный «фильм» операции на сердце, которая требовалась Марго. Нан велела мне наблюдать, запоминать и повторить хирургу все, что я видела и слышала. Я поняла. Это был тренировочный семинар.
Итак, я наблюдала. То было видение будущего, которым мне следовало руководить. В моей голове зазвучал голос — голос женщины-американки, рассказывающей, что означает каждое действие, что для чего нужно, почему данная технология еще не практикуется здесь, насколько глубоко проводить скальпелем и так далее. Я слушала и понимала, что каждое произнесенное слово, каждое действие аккуратно откладываются в моей памяти, стекая, как капли дождя по оконному стеклу машины. Я ничего не забыла, ни единого глагола и ударения.
Наконец изображение поблекло, и Нан велела мне идти в операционную. Вряд ли прошло какое-то время: медсестра, надевавшая маску, когда видение началось, все еще возилась с завязками, когда оно закончилось. Я быстро завязала ей узелок.
— Спасибо, — сказала она, не оглядываясь, чтобы посмотреть, кто ей помог.
В операционной, на столе, под лампой, белившей ее лицо, лежала без движения Марго. Ее аура была водянистой, тонкой. Аура слабо поднималась над нею, как дым над водой.
Две медсестры, Кайл и главный хирург, доктор Люсиль Мерфи, натянув перчатки, приблизились к Марго. Я шагнула вперед и слегка наклонилась над Марго. Когда я снова подняла глаза, то увидела, что в комнате стало вдвое больше народу: с нами были четыре ангела-хранителя, по одному на каждого человека. Я кивнула остальным. Нас ждала работа.
Ангелом-хранителем Люсиль была ее мать Дена, невысокая полная женщина, излучавшая такое спокойствие, что я тут же начала дышать медленнее и глубже. Дена наклонилась к плечу Люсиль, потом взглянула на меня и шагнула назад, разрешая мне встать слева от Люсиль. Вместо восьмидюймового разреза в центре грудины, как ее учили, я велела сделать двухдюймовый разрез между ребрами. Дена повторила инструкции, как переводчик. Люсиль пару секунд поморгала, ощущая влияние Дены в своем сознании как ясную нить разума.
— Доктор? — спросил Кайл.
Она посмотрела на него.
— Всего минутку.
Люсиль уставилась в пол, явно разрываясь между десятилетиями медицинской практики и тем, что в ее голове возник новый метод — метод, к ее удивлению, абсолютно разумный. Для того чтобы действовать настолько быстро, требовалась храбрость. Мгновение я гадала, откажется ли она от намеченного плана. В конце концов она подняла глаза.
— Сегодня мы попытаемся сделать кое-что новое, коллеги. Двухдюймовый разрез между ребрами. Мы попытаемся спасти эту маленькую девочку от излишнего кровотечения.
Члены команды кивнули.
Не задумываясь, я потянулась к маленькому шраму между своими грудями. Шраму, историю появления которого до этого момента не знала.
Начиная с той минуты я повторяла все, что слышала во время своего видения, и все, что я говорила, повторяла за мной Дена. А потом я поняла: голос женщины-американки, услышанный мной в видении, был голосом Дены. Все действительно было так, как сказала Нан: все это уже происходило раньше. Я уже стояла здесь прежде. Известное мне время сложилось, скомкалось. От этого у меня закружилась голова.
Когда операция закончилась, все, кроме Кайла, Дены, Люсиль и вашей покорной слуги, покинули комнату. Мы четверо стояли рядом с Марго, лежащей на операционном столе, неподвижной, похожей на призрак, и желали, чтобы она вернулась.
— Почему такое внезапное изменение в операции? — наконец спросил Кайл.
Люсиль покачала головой. Когда-то они были любовниками, поэтому она ответила честно:
— Я не знаю. Не знаю. Но давайте молиться, чтобы это сработало. — И она сняла перчатки.
Марго вернулась домой из больницы спустя две недели, хрупкая, болезненная, но уже демонстрирующая, что стоит на пути к выздоровлению. Ее первыми словами, когда она очнулась после операции, была просьба о шоколадном пирожном. Карина послала ей долгоиграющую пластинку «Битлз», которую Марго прижимала к груди, как протез. Она вовсе не думала о подслушанной беседе докторов и медсестер о том, что чуть не умерла. Она думала только о том, как танцевать под джаз в комнате Карины в пыльном облаке розовой пудры и блесток.
Мы вернулись к Эдвардсам в самом начале дня. Подъездная дорога у дома была устлана ковром оранжевых и желтых листьев. Я решила, что стоит осень. В Северной Ирландии листья мало намекают на смену времен года.
Девочек не было дома. Карина отправилась на вечеринку, Кейт была в школьной поездке за границей. Кайл внес Марго наверх и уложил в кровать. Некоторое время он хлопотал, измеряя ее температуру, убеждаясь, что ее подушки хорошо взбиты, засовывая плюшевых мишек ей под руки на тот случай, если она проснется посреди ночи и почувствует себя одиноко.
