Александр Бабицкий - Повелитель Огня
Так думал Зихий, ведя Лейруса и Зеникса к лестнице. Вот только спрятать гору мышц, какую являл собой Зеникс, даже за эти солидного размера сундуки, было нелегко — как бы гигант не съёживался, всё равно то руки, то ноги, то голова вылезали наружу. Оглядевшись по сторонам, Лейрус подобрал лежавшее рядом с сундуками старое домотканое одеяло и сказал Зениксу:
— Садись к стене под лестницей.
Могучий Зеникс, стараясь ничего не задеть, протиснулся мимо сундуков и пристроился на карачках возле стены. Лейрус накинул на него одеяло, придав вид кучи старого белья.
— Надеюсь, Салия не будет сюда смотреть. Зеникс, не двигайся и помни, что ты должен будешь делать.
Одеяло пошевелилось.
— Помню.
Усевшись за сундуки, Зихий попытался разузнать, что они тут делают и что вообще задумали, но Лейрус приложил палец к губам, призывая Древославного к молчанию и терпению. Спустя две-три минуты в коридоре раздались лёгкие шаги, к комнате подошла Салия и, даже не взглянув в сторону лестницы (Зениксу впоследствии этого не сказали, рассудив, что тот должен гордиться своим умением маскироваться и незачем его разочаровывать), исчезла за дверью. Тут же Лейрус плавно снял с Зеникса, у которого начали подозрительно слипаться глаза, одеяло и бесшумно пробрался к двери. Подождав пока к нему присоединятся товарищи, Лейрус шепнул Зениксу:
— Давай.
Зеникс достал из-за пояса большой кинжал и со зверским выражением лица ворвался в комнату. Зихию на мгновение стало жалко испуганно обернувшуюся на звук девушку: едва не выломав дверь вместе с косяком, производя оглушительный шум топотом громадных ног и нечеловеческим рыком, с кинжалом в руке и оскаленными зубами ворвалось нечто громадное и кинулось к ней. Уже готовую упасть в обморок Салию Зеникс со странной в этой ситуации бережностью двумя пальцами, чтобы не задушить ненароком, схватил за горло и завопил:
— Ах ты тварь! Что ты подсыпала вчера Лучшим?
— С-с-с… Сон… Сон-тр… Сон-траву… — в ужасе пролепетала не успевшая ничего сообразить служанка.
— Кто тебя надоумил? Кто?
— Г-г-г… Галус…
— Это он украл скот? Не слышу!
— Да-а-а…
— Куда он погнал стадо?
— К озеру Вати.
— Ты лжёшь! — от крика Зеникса на втором этаже свалилась вдребезги какая-то склянка.
— Честно, на озеро Вати!
— Зачем ты это сделала?
Девушка молчала.
— Зачем?
Снова ни звука. Тогда Зеникс легонечко сжал пальцы на шее Салии и та, побледнев, захрипела.
— Так зачем?
— О… О… Он… дал… мне… де… денег…
Произнеся последнее слово, девушка закатила глаза, обмякла и стала оседать на пол, Зеникс подхватил её и с испуганным видом положил на шкуры.
— Я не хотел. Честное слово, я…
— Тише, Зеникс, — Лейрус наклонился к служанке и прислушался. — Она жива. Обморок. Когда очнётся, запереть в подвале до возвращения вождя.
Зихий представил, что отец сделал бы с предателем-мужчиной, и помотал головой. Салию же, скорее всего, он просто продаст в рабство.
Опомнившись, Зихий восхищённо посмотрел на Лейруса:
— Вот это да! Как вы всё ловко проделали!
— Ничего особенного.
— Ничего особенного? Да я бы в жизни никогда не додумался до такого трюка. Ну конечно, Лучшим могли что-то подмешать в еду и питьё только слуги. Но как ты понял, что это именно Салия? Там, в зале, она вела себя так же, как другие.
— Я увидел в её глазах страх.
— Но всем слугам ты внушал страх!
— Страх бывает разный. И страх перед неизвестным или страх за свою жизнь никогда не спутаешь со страхом виноватого.
— Но откуда ты это знаешь?
По лицу Лейруса пробежала мимолётная тень, он печально вздохнул:
— Ты наверняка слышал обо мне всякие сказки. Так вот, не всё в них выдумка. Попутешествуешь с Демонами Наказания, не такое узнаешь.
_____Распорядившись растащить мирно посапывающих Лучших по их домам, Зихий и его гости сидели за столом в доме Урсуса и решали, что предпринять. Варианта было всего два: или сидеть на месте, дожидаясь возвращения Ширела, Урсуса и дружины, либо организовать погоню за уходившими в сторону озера Вати похитителями. Озеро Вати было известно тем, что здесь отважившийся иметь дело с дрононами человеческий сброд, в основном воры и грабители, продавали обитателям подземных пещер награбленное. Более всего ценились скот и девушки. Животных употребляли в пищу, девушки же… использовались по другому.
Совещание было недолгим. Лейрус обвёл товарищей взглядом и сказал:
— Нужно вернуть стадо. Иначе с Зихия отец справедливо спросит как с временного вождя.
Зихий мрачно кивнул.
— Да и нам нужно поддерживать свою славу героев, — подмигнул Зениксу Лейрус. Богатырь раскатисто рассмеялся и от души хлопнул по столу, в котором что-то громко треснуло.
— Решено? Выступаем? — задал вопрос Лейрус.
— Выступаем! — хром ответили Зихий и Зеникс.
Солнце было ещё высоко, когда троица покинула Дрок. Перед отъездом Зихий приказал одному из дружинников дожидаться их возвращения; если же Урсус и Ширел вернутся раньше погони за скотокрадами, вкратце объяснить им случившееся. В отличии от вчерашнего выезда на охоту друзья были прилично вооружены: Лейрус взял оба меча, Зеникс достал до тех пор незамеченную Зихием огромную, едва ли меньше самого гиганта, секиру, сам же сын Урсуса поменял громоздкий охотничий лук на более лёгкий и прочный боевой.
Ближайшим местом, где грабители могли повернуть к озеру Вати, был узкий проход между водопадами и Гиблой Трясиной, опоясывающей Синие Леса с юга. Вчерашний дождь был отправившимся в погоню на руку — если ночью по проходу гнали скот, то на влажной земле должны были остаться чёткие следы, не успевшие исчезнуть за день.
Пока маленький отряд, двигаясь по королевской дороге мимо покрытых лесами холмов, огибал Синие Леса, Зихий вспоминал о человеке, которого назвала Салия — Галусе.
— Слышал я о нём. Подлец, каких ещё поискать. Он хоть и молод, вряд ли намного старше меня, но уже давно грабит мелкие поселения, разоряет землепашцев, иногда угоняет в рабство или продаёт девушек дрононам. Говорят, иногда появляется в Миноре, но там среди воров есть рыбы и покрупнее. И ещё… не могу вспомнить… что-то насчёт его семьи. Какой-то родственник у него известный… Не помню…
В то время, как Лейрус внимательно слушал Зихия, Зеникс пытался найти общий язык со своим конём. Во время возвращения с охоты на ворлока в отношениях коня и всадника произошло некоторое потепление, однако, когда конь понял, что его мучения под этой живой горой не закончились и снова придётся куда-то скакать с непосильной ношей, он явно расстроился и начал выказывать недовольство. Снова в ход пошли брыкания, нежелания слушаться поводьев, внезапные остановки и не менее неожиданные ускорения. В общем, у Зеникса, отчаянно ругавшегося и грозившего отвернуть шею тому мерзавцу, из-за которого снова пришлось сесть на это сумасшедшее животное, лёгкой жизни не было.
