Елена Холодная - Ночной принц и я.
- Да что ты знаешь, - я развернулась, стукнув кулачком ему по груди, - что ты вообще знаешь? Это моя бабушка!
- Была, Алиса! - твёрдо сказал Лекс. - А теперь пойдём.
Следующая поездка в автобусе была чем-то смутным и непритяным. Лекс посадил меня на свои колени и я, прижавшись к его груди, беззвучно плакала. И только его руки, поглаживающие осторожно мою спину не давали мне сорваться и переступить черту, когда плач перерастает в настоящую истерику. Руки окольцовывали, закрывали от страшного мира, отодвигали страхи.
- Тшш, моя девочка! Всё хорошо! Всё будет хорошо.
Тогда я не верила, что может быть ещё хуже. Гораздо хуже, и что эти краткие мгновения близости, когда везде только мрачные лица и слёзы, я буду вспоминать с нежностью и печалью и буду смотреть в прошлое глазами тридцатипятилетней женщины с лицом и фигурой девятнадцатилетнего подростка. Но на тот момент меня интересовало только моё всепоглощающее горе.
В себя я пришла где-то на середине поминок. Ну, как пришла в себя... Наверное, стала вполне адекватно мыслить и немного соображать. Мы сидели в шикарном ресторане. Погодите-ка, я отлично помню, что мама заказывала в "Юнионе", а что это за место?.. Последний вопрос я задала сидевшему рядом со мной Лексу. Напротив разместили мама и дедушка.
- Это "Гокусен", - коротко ответил парень. Да, воистину краткость - сестра таланта.
Я осмотрелась - это и в правду был траурный зал самого шикарного ресторана нашего города. Эту комнату я видела только на рекламных брошюрах. Чёрные тяжёлые шторы. Тёмный паркет. Круглые столики из чёрного дерева. И шикарная хрустальная люстра наверху, переливающаяся различными цветами. Зеркальный потолок. Тут всё так и веяло роскошью. И цены были соответственные, больше даже чем заоблачные.
- Ты превратил моё горе в фарс какой-то, - прошипела я, косясь на довольных жизнью и едой гостей.
- Ты не хочешь сказать мне просто "спасибо"? - учтиво осведомился Лекс, в ответ на моё шипение.
- Да "спасибо" тут и не пахнет!
- Согласен. Тогда - Большое спасибо.
- Не дождёшься. Сначала этот автобус и катафалк, теперь это. Что ты хочешь всем этим сказать? Купить меня, как шлюху? - да, я несла бред, но в моём затуманенном слезами мозгу, это всё казалось логически верным выводом.
- Купить? Как кого? - подавился Лекс. - С дуба рухнула? Я хотел лишь отдать прощальную дань той, что воспитала такую красивую и умную девушку. Ну, кажется, с умной я промахнулся чуть... Гомене.
- Что? - не поняла я.
- Извини, если тебе что-то не нравится. Я хотел как лучше...
- А что это было. Гимене?
- Гомене, - поправил Лекс. - По-японски означает "извини".
-Аа... - протянула я, вспомнив, что он увлекается восточными культурами. - Мама, можно я пойду погуляю? Тут душно.
Застолье как раз находилось на стадии того, чтобы вместо поминок перерасти в шумную пирушку. Именно того, чего я боялась.
- Иди. Мы тоже скоро пойдём домой.
Я была в холле уже через три минуты, зябко кутаясь в надетый чёрный пиджак. За стеклянными дверями шёл снег, куда-то спешили люди. Жизнь продолжалась и я была не в силах остановить течении времени. И от этого делалось ещё больнее. Душа металась внутри. Ей было тесно в грубой человеческой оболочке. Хотелось высоты и счастья, а была лишь грязь и беды. Страшно, холодно, одиноко...Жизнь почему-то виделась в чёрно-белом цвете.
- Время лечит, - на плечи легло тяжёлое чёрное пальто с меховым воротником.
- Знаю. Но как смириться с тем, что от меня ушёл самый дорогой человек на свете ушёл и больше никогда не вернется..
- Никак. Просто боль притупится. Но она будет. Всегда. Надо просто научиться с этим жить.
- Жить? Как? Разве можно жить после того, что произошло сегодня? Люди не живут с разорванным на кусочки сердцем, - вздохнула я.
- А почему ты считала бабушку самым дорогим тебе человеком? Разве это не должна быть мать?
- Мама? Мама была постоянно на работе - она усердно трудилась, чтобы обеспечить мне счастливое детство. Меня воспитала бабушка, - пожала плечами я.
- Понятно. Я тоже рос без матери, - Лекс обнял меня, и я услышала ласковый, успокаивающий шёпот. - Это очень тяжело.
- А где...
- Марина Валентиновна, - Лекс отпустил меня, и я обернулась. По лестнице спускалась мама в чёрном платке под руку с дедом. Мужчина подошёл и протянул руку дедушке, кивком поприветствовал маму. - Хочу представиться Вам, дабы не было никаких недоразумений. Я Александр, молодой человек вашей дочери.
- Молодой человек? - пронеслось в голове. - Чего он мелет?
- Валентин Прохорович, очень приятно с вами познакомиться. Я очень много слышал о Вас и Вашей супруге от Алисы.
- Много слышал? - опять возмутилась мысленно я. - Врёт и не краснеет! Сначала парень, потом это! Наглый врун...
- Я очень соболезную Вам. Это поистине невосполнимая утрата, поэтому я хотел отдать последние почести той, которая воспитала такую прелестную леди.
- Вы ведь тот молодой человек, который вывел Алису из квартиры и потом подходил возле автобуса? - припомнила мама.
- Да. Да. Это я. Я не думал, что вы меня вспомните.
- Спасибо большое за ресторан и автобус с оркестром, сынок, - устало вздохнул дедушка.
- Но это ещё не всё. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы были не одни в этой утрате. Поэтому, вот, - и Лекс, словно фокусник, достал из кармана брюк два конверта.
- Что это? - спросила мама, разглядывая жёлтый прямоугольник.
- Это путёвки в Иерусалим. Если Алиса захочет, то она тоже сможет поехать. Надо просто заказать ещё один билет. Я бы очень хотел, чтобы вы помолились в этом святом городе за свою мать, - он взглянул на маму, а потом перевёл взгляд на деда, - и супругу.
- Хорошо, - кивнула мама. - Алиса ты едешь?
- Нет, - покачала головой я. - Я хочу остаться здесь.
- Хорошо, - снова кивнула мама. - Нам только надо собрать вещи...
- Ничего собирать не надо. Вот, - он протянул пластиковую карточку маме. - Здесь сто тысяч долларов.
Мама побледнела. Дед ухватился за перильце лестницы и вперил взгляд в Александра.
- За...за...зачем?
- Я же сказал, что хочу, чтобы моя девушка была счастлива. А Иерусалим сейчас - это самое лучшее для её мамы и дедушки. Пользуйтесь на здоровье. Это лишь малая толика того, что я могу для вас сделать в это трудное время.
- Но...
- Ничего не надо говорить. Просто пользуйтесь. Сейчас Максим вам объяснит все детали, - Алекс повернулся, и я увидела, что в кресле, около бара сидит водитель Макс, который тогда отвозил меня домой. - Макс, подойди сюда на минутку.
