Дэвид Фарланд - Рожденная чародейкой
События подтвердили их правоту в двадцатый раз за восемьсот лет. Балингтон грабить не стали.
– Редкостное везение, – заметил другой Ум.
– Отнюдь, – сказал Джеримас. Он глубоко вздохнул, принюхался. В воздухе витал странный минеральный запах, словно они находились в глубокой пещере. Близость холмов только усиливала это ощущение. И хотя дорога здесь была довольно ровной, в последние десять минут Джеримасу казалось, что едут они под гору. – Здесь Земля являет свою Силу. И люди живут под ее защитой. Готов дать голову на отсечение.
Для Короля Земли это чудесное место, подумал Джеримас. Но о намерениях Габорна он по-прежнему мог только догадываться. Вестник, который пригласил их сюда, добавил также, что Габорн потерял часть сил Земли. Может, он подрастратил их и набирается здесь новых?
Почтенные мужи передали лошадей мальчишке, который, выбежав из конюшни, так старался увернуться от дождя, словно с неба сыпались стрелы.
Грязные следы перед дверью свидетельствовали, что за вечер в нее вошли не однажды. Ну, один-то вестник точно был, тот, которого Джеримас отправил к Габорну предупредить, что они смогут добраться только после полуночи.
Джеримас собрался с мыслями. Он пробыл Умом короля, Посвященным отца Габорна, больше двадцати лет. Он видел мир глазами короля Ордина, слушал его ушами. И сохранил воспоминания короля. Он многое знал из того, о чем Ордин думал, на что надеялся.
Он стал королем Менделласом Дракен Ордином во всех отношениях, кроме разве что титула. И вот сейчас, в первый раз после смерти Ордина, он увидит его сына.
Для таких, как он, бывших Умов, встречи с семьей хозяина никогда не проходили безболезненно. Вдовам было не по себе при незнакомцах, которые слишком много знали об их интимной жизни. Детей же эти люди, казавшиеся какими-то призраками отцов, просто раздражали.
«Габорн. Моя награда, моя радость», – подумал Джеримас. Он помнил, какое счастье испытал, впервые взяв на руки своего сына, и как мечтал следить изо дня в день за его ростом. Помнил и тот ужасный день, когда от руки убийцы пали мать Габорна, его сестры и братья.
Он, конечно, не был Габорну отцом, но и чужим тоже не был.
Сейчас, полагал Джеримас, надо будет, как велит традиция, рассказать Габорну о смерти короля Ордина. Он мог поведать не только о событиях того дня. Он мог рассказать, о чем думал перед смертью король.
Это был специальный обряд – Рассказ о Смерти, – который полагалось совершать Умам. Торжественный обряд, очень тонкая церемония.
Но более всего Джеримасу хотелось уяснить свое положение. Примет ли Габорн совет, который Джеримас и его собратья хотят ему дать? Отнесется ли к ним Габорн, как к друзьям? Или оттолкнет?
Он уже хотел постучать и войти, но заколебался, ибо услышал голос Габорна и понял, что за дверью о чем-то спорят.
Принц Селинор сказал:
– Мой отец и без того утверждал, что вы не Король Земли…
– И сейчас я делаю эту ложь правдой, – Габорн натянуто улыбнулся.
Огонь в очаге прогорел, лишь вишневые угольки просвечивали сквозь толстый слой пепла. Возле очага сидели Габорн, Иом, Селинор, Эрин и Хроно Габорна, прибывший менее часа назад. Хроно, летописец, которому поручено было описывать жизнь Габорна, устроился у него за спиной. Джурим повез послания к Верховному Маршалу и другим военачальникам. А чародей Биннесман трудился над своей вильде, существом, подобным женщине с темно-зелеными волосами и кожей того же цвета, только более светлого оттенка. Она лежала на скамье, освещенная парой сальных свечек.
– Ваше величество, – рассудительно возразил Селинор, – если все узнают о том, что случилось, лживые речи моего отца только обретут правдоподобие. Я так и слышу уже, как он ликует: «Ну, я же говорил, что он обманщик. Теперь он заявляет, что „утратил“ силу. Вот ловкач!»
– У вашего отца есть дела посерьезней, чем думать о Габорне, – вмешалась Иом, – ведь в Северном Кроутене появились опустошители. Если они пойдут на юг, в ваше королевство…
– А я не знаю, какая угроза для него страшнее, – сказал Селинор. – Вашего мужа он боится безмерно. И Габорн сейчас стал уязвимым.
– Вы страшитесь призрака, – сказала Иом. – Ваш отец не посмеет выступить против Короля Земли.
Селинор вопросительно взглянул на Габорна, но тот смотрел на чародея. Биннесман наклонился над вильде. В руке у него была веточка с мелкими розовыми цветами и зубчатыми листьями. Ею он и принялся рисовать руны вокруг ноздрей вильде. Та не шевелилась и даже не дышала. От этого становилось не по себе, ибо она казалась мертвой. Ничто живое не может быть столь неподвижным. И тайна, окружавшая вильде, делалась от этого в глазах Габорна еще более непостижимой.
– Селинор прав, – тихо сказал Биннесман, не поднимая глаз. – Его отец – это угроза. Там присутствует магия. Странность галлюцинаций и этот сговор с королем Ловикером наводят на мысль, что Андерс не просто сошел с ума.
– Возможно, я еще смогу привести его в себя, – сказал Селинор.
– Если ваш отец – один из «летящих по ветру», – отвечал Биннесман Селинору, – вы его в себя не приведете. Опасно даже пытаться. Помните, мы сражаемся не с опустошителями и не с людьми, а с невидимыми силами.
– Но благоразумие еще может победить, – с надеждой сказала Иом, – если не у Андерса, то у тех, кого он пытается обмануть. Пусть даже Андерс окончательно сошел с ума, но люди слушают не только его измышления. Ведь Габорн вызвал сегодня мирового червя и прогнал из Карриса опустошителей. Об этом узнают, и все честные люди его поддержат.
– Вы имеете в виду, что честные люди за него умрут, – выпалил Селинор, – а подлецы тем временем окружают его как волки. Но, клянусь, я не допущу, чтобы одним из этих подлецов был мой отец.
– И вы сможете удержать его в одиночку? – вмешалась Эрин.
– Думаю, что да.
– Даже если его придется убить?
– До этого не дойдет, – сказал Селинор.
– Но вы сможете? – настойчиво спросила Эрин. – Или вас придется к этому подталкивать, даже если вам самому будет грозить смерть от его руки?
Селинор коротко взглянул на нее и отвернулся. Светловолосый, стройный, с яркими ореховыми глазами, он походил скорее на ученого или лекаря, нежели на человека, способного на отцеубийство.
Габорн тихо спросил Эрин:
– Зачем вы так? Вы хотите, чтобы он сразился с собственным отцом?
– Нет, если этого можно избежать. Я хочу только, чтобы он понял, на какой риск идет.
– Что ж, поговорите с отцом, – жестко сказал Габорн Селинору. – Передайте ему, что мне хотелось бы начать переговоры о возобновлении прежних отношений. Может быть, тогда он перестанет бояться.