Джордж Липперт - Девушка на причале
- Тсс, - сказала она, уткнувшись в волосы девушки.
Но Иззи оттолкнула ее, слезы ручьем текли по ее щекам. Она уставилась взглядом на плечо Петры, явно, столкнувшись с правдой, которую она отрицала в течение многих лет.
- Я начинаю думать ... что мама даже не будет скучать по мне ... - ее голос запинался от рыдания, но она зажмурила глаза, заставляя себя продолжать дальше, чтобы закончить мысль. - Я думаю, что она даже не любит меня. Я думаю, что она хочет, чтобы я ушла.
Наконец, она снова прижалась к Петре и позволила старшей девочке обнять ее. Иззи плакала. Поток слез убитой горем девочки обрушился на плечо Петры, как океанские волны. Петра только держала ее и гладила по волосам.
Она всегда полагала, что Иззи совершенно не знала о презрении, которое испытывала ее собственная мать к ней, но теперь она увидела, что девочка знала все это в глубине души, в тайном уголке ее молодого сердца. Иззи удавалось обманывать себя насчет своей матери в течение одиннадцати лет, но сегодня обман был разрушен. Филлис своей собственной рукой разрушила так заботливо построенную ложь. Это оказалось легко. Достаточно было только одной пощечины. Это даже не была пощечина в полном смысле этого слова; отметина на щеке Иззи уже исчезла. Но этого было достаточно, и Петра каким-то образом знала, что для Иззи не было пути назад.
- Если бы я была ведьмой, все было бы проще, - вдруг выпалил Иззи в плечо Петры, ее дыхание было горячим и сильным. - Если бы я была ведьмой, я могла бы изменить положение вещей. Я могла бы стать умной. Я могла бы сделать так, чтобы мама полюбила меня. Но я не ведьма. Я даже не истинный мадл. Я вадл.
Иззи снова оттолкнулась от Петры и посмотрела на вершину холма, глазами полными слез.
- Я просто вадл. Я застряла прямо посередке, и поэтому я не могу ничего сделать правильно. Возможно, мама права. Возможно, я ничего не стою. Возможно, было бы лучше для всех, если бы я просто ушла навсегда. На веки вечные.
Петра тоже посмотрела на вершину холма, следуя за взглядом Иззи. Там, стоя как дозорный, на вершине холма виднелось одинокое дерево посреди дедова поля – дерево, которое Иззи всегда называла Древом желания.
- Что ты делаешь, Иззи? - спросил Петра едва слышно.
Иззи ответила, ее голос звучал ровно, а глаза не отрываясь смотрели на огромное искривленное дерево.
- Я загадываю желание, - сказала она, ее маленькое лицо было бледным и серьезным. - Это все. Я просто загадываю желание.
3
Поздней ночью, впервые за многие годы, Петра выскользнула из дома. Она осторожно закрыла сетчатую дверь и двинулась бесшумно через крыльцо, перешагивая скрипящие доски. Ей не обязательно было идти крадучись. Она знала, что может сделать так, чтобы доски или решетка на двери не издавали ни звука, просто силой мысли, если бы она пожелала. На самом деле, если бы она того пожелала, она могла бы просто погрузить Филлис и ее деда в сон так глубоко, что они не услышали бы и оркестра в зале наверху, а не то что ее полуночного скитания. Но Петра не стала делать ничего из этих вещей. Пробираться тайком было словно частью ритуала. Словно это было обязательным условием, чтобы все сработало.
Когда ее босые ноги коснулись росы под крыльцом, Петра глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Месяц, выглядевший как костлявая щепка, висел низко в небе над близлежащим лесом. Тихо Петра отправилась к нему, не выбирая дороги и стараясь срезать путь прямо через сад к лесу.
Она проделывала это так много раз за эти годы, что было удивительно, как она не протоптала свою собственную тропу. Ее ноги были мокрые от росы к тому времени, как она вошла в лес и начала спускаться в лощину.
Сверчки стрекотали вокруг нее, их звонкая музыка разносилась в темном воздухе.
Лощина открылась перед ней, как всегда. Лунный свет просачивался сквозь деревья, создавая затейливые узоры на памятниках ее родителей. Как всегда, серебристый лунный свет и спокойствие лощины напомнили Петре подводную сцену, волшебную Атлантиду полную причудливых фантазий и торжественности. Петра медленно обошла вокруг пирамид.
Когда она дошла до старого упавшего дерева, она не села на него как обычно. Она стояла и смотрела на памятники, ее глаза горели ярко, но безжизненно. Она намеревалась поговорить с могилами, как когда она была маленькой. Теперь, когда она была здесь, однако, она не могла этого сделать. Впервые в своей жизни, могилы совсем не были похожи на могилы. Они были просто грудами камней. Памятники, да, но не ее мертвым родителям. Когда Петра смотрела на них, ей пришло в голову, что они, скорее, памятники двум девочкам - маленькой Петре, которая построила их, и Иззи, чья невинность была убита одним ударом от рук ее матери. Пирамиды были могилами юности Петры и Иззи. Может быть, это всегда было их целью, даже когда Петра впервые построила их. Может быть, она увидела это только сейчас, потому что теперь сегодня обе могилы были окончательно заполнены. Это было грустно, но Петра не плакала. Детство всегда заканчивается, в конце концов. Может быть, в некотором смысле, мы только начинаем расти, когда оно заканчивается. Может быть, жизнь только по-настоящему начинается, когда невинность умирает.
Тонкий ветерок дул в лощине, шепча сквозь шелестящие листья и шуршащий плющ, переплетенный над памятниками. Снова окружающее казалось ей как будто происходит под водой, полной голубой глубины и вечной тишины.
Петра отвернулась от пирамид. Позади нее старое высохшее дерево заскрипело на ветру, словно подзывая ее. Она подошла к нему, вынимая волшебную палочку. Она подняла ее вверх, как будто рисуя вертикальную линию в ночном воздухе.
Заросли плюща, охватившие дерево, снова расступились, шепча про себя. В детстве Петра была способна сделать это без палочки, просто мысленно. Она снова жаждала этой простой, не требующей усилий власти.
Палочка была словно костыль, навязанный ей более слабым волшебным миром. Часть ее возмущалась до глубины души. Ей хотелось творить магию, как когда-то - без палочки или заклинания. Возможно, когда-нибудь она снова освоит эту способность. Она приложит все усилия, чтобы осуществить это, она попытается снова найти эти тайные ментальные силы. Эти силы должны быть скрыты там до сих пор, ей только нужно найти их, постараться развить их.
