Ирина Сыромятникова - Житие мое
– Вставай! – дядя пнул меня в бок. – Ломай любые ассоциации. Физически ты вовсе не устал, это умственная иллюзия.
Ни фига себе иллюзия!
Мы отправились завтракать. Я шел мокрый и злой, дядя – тоже мокрый, но преисполненный чувством выполненного долга. Наставник хренов! Если бы у меня был выбор, разве я позволил бы ему делать так?
За завтраком жизнь стала интересней – к нам подсел Алех. Черная Сила еще бродила во мне, и я едва удержался, чтобы его не обхамить (для белых это чревато).
– Ну, в чем дело?
Он помялся:
– Можно, я буду жить в вашей комнате?
Это заявление меня так удивило, что я даже злиться забыл:
– Чего это вдруг?
– Я… Да ничего, забудь! – он предпринял попытку уйти.
И ничего не объяснить? Не выйдет! Я срочно сбавил тон, подпустил в голос доверительных интонаций и иронии: белые – почти все эмпаты, а значит – непроизвольно воспринимают настроение собеседника (зеркалят, короче, и чем моложе маг, тем хуже он это контролирует).
– Не торопись! Мы ведь не против, – я бросил взгляд на дядю, тот пожал плечами, – просто это немного неожиданно.
Алех, не чуя, в лапы какого махрового манипулятора попал, немного расслабился, но откровенничать не спешил. Выглядел он немного мятым, а здоровье белых сильно зависит от эмоционального фона…
– Пугают? – догадался я.
Он тихо кивнул.
Ну, что я говорил? Эти обычные люди бывают почище любого черного мага. Нашли время и место трепать нервы приятелю! Если все оставить, как есть, он психанет, сорвется, и оплатит собственной кровью жизненный опыт этих придурков. У меня от возмущения раздулись ноздри, и захотелось кого-нибудь избить.
– Дядь?
Тот снова пожал плечами.
– Пусть живет! Только вот что – прочти ему лигбез, чтобы не было сюрпризов.
За оставшееся от завтрака время мы перетащили вещи Алеха, сопровождаемые задумчивыми взглядами мистера Смита. Я поучал нового знакомого:
– Пугаться не надо! Ты и сам чувствуешь, что здесь дело не чисто, но есть простые правила, если соблюдать их, то риск минимален. Верь мне! Я ведь вырос в Краухарде.
– Думаешь, здесь есть нежить? – с болезненным интересом спросил он, укладывая в мешок всякую мелочевку, которую успел разложить накануне.
– Гарантирую! Это же Остров Короля. Главное, помни: нельзя ходить туда, где темно, даже с фонарем. Особенно туда, куда солнечный свет никогда не попадает, ну, в пещеры, подвалы всякие. Нельзя проявлять любопытство, особенно, если ты один. Замечаешь любые странные звуки, шорохи, движение – сматывайся оттуда и сразу иди к Смиту. И не тушуйся, он – черный, он – поймет. Если дело обернется круче, помни – в море спасение, через соленую воду к тебе никакая тварь не подберется. Еще правило: увидел человека – окликни, если не отвечает – беги. В Краухарде немые не живут, их тут еще в детстве как нечисть убивают. Ну и, конечно же, не открывай заклятые двери, не нарушай защитных знаков, если что испортил – сразу зови Смита. Ему за это платят, пусть он и разбирается. Запомнил?
– Угу, – он уложил свой мешок в угол нашей комнаты и с интересом огляделся.
– Тут главное – следовать этим правилам всегда, вне зависимости от обстоятельств. Представь себе, что это – закон природы, и ты не можешь нарушить его физически, кто бы ни попросил.
– И сразу звать Смита, – улыбнулся он.
– Молодец, усвоил!
В тот день мы много работали. Работа, с моей точки зрения, была дебильной: мы вручную перебирали камни на помойке. Расчищая место под тюрьму и возводя стены, древние строители произвели целую гору строительного мусора, который, недолго думая, свалили тут же на пляж. Прежде, чем совершать рейды вглубь острова, миссис Клементс желала знать, не было ли что-то интересное для нее откопано раньше и выброшено за ненадобностью. Для оценки помоечного сокровища, на свалке было выбрано несколько участков, которые нам предстояло перебрать по камешку до уровня основной породы, тщательно протоколируя находки. Два студента копали вместе, Алеха поставили в пару со мной, а дядя и охранники продолжили разгрузку катера. Угадайте, кто из нас работал больше?
Белый был снова бодр и полон энтузиазма – переживания не успели серьезно сказаться на его самочувствии. Он просвещал меня относительно тонкостей археологических изысканий (не интересуясь особо, надо оно мне или нет):
– Камни в этих частях отвала различаются по цвету и размерам, их явно несли из разных мест. Если мы что-то найдем, то сможем понять, где следует сосредоточить внимание. Времени у нас в обрез!
Я серьезно кивал и старательно, по одному, перекладывал в корзину булыжники. Пока передо мною были камни, камни и ничего, кроме камней.
– Вот! – Алех показал мне осколок с рваными рубцами на кромке. – Здесь материал явно пытались обрабатывать зубилом. Думаю, наш участок – отходы деятельности каменотесов, вряд ли здесь что-то есть.
Кто бы сомневался! Уверен, миссис Клементс ни за что не доверила бы мне ответственное задание, ведь я скептически отнесся к ТЕХНОМАГИИ. Горка перемещенного грунта росла, Алех успел рассказать мне о том, где учится, чем интересуется, почему отправился в эту экспедицию и как здорово быть археологом. Меня спасала привычка пропускать мимо ушей пустую болтовню, отработанная на младшеньких. Он бухтел и шуршал, как шумят дождь и ветер, изредка роняя осмысленные фразы. По его словам выходило, что миссис Клементс – восходящая звезда археологии, сумевшая заинтересовать в своих исследованиях состоятельных людей и военных, впрочем, это я успел понять и так. Предметом ее научного интереса была самая древняя из известных цивилизаций, предположительно, дислоцировавшаяся в Кейптауэре (та самая железная крепость), но, по понятным причинам, малоизученная. Среди понятных причин была древность изучаемой культуры, а так же ее несомненная связь с проявлениями потустороннего: большинство раскопок археологи смогли посетить один, максимум – два раза, серьезно рискуя жизнью. Как мог белый выбрать такой род деятельности, было совершенно непонятно.
Двумя футами ниже грунт внезапно изменил свойства: вместо грубых каменных осколков пошел плотно слежавшийся песок с вкраплениями разноцветных чешуек и крупного мусора, среди минерального крошева белел скелет рыбы. Господи Боже, вобла, съеденная триста лет назад! Я нашел сокровище, однозначно. Алех восторженно прыгал вокруг ямы:
– Это оно, оно! То, что вынесли из древних руин перед началом строительства! Теперь мы узнаем, как все это выглядело раньше!!
Оптимист. Подошла миссис Клементс, похвалила Алеха (а как же я?) и стала объяснять ему, как следует описывать происходящее. Конфигурацию раскопок изменили, теперь исходящие завистью студенты должны были копать недалеко от нас. В такой возне незаметно пролетало время.
