Алекс Кош - Огненный Факультет
Я благодарно посмотрел на него, радуясь тому, что не придётся больше врать.
— Да, конечно Серж, — вымучено улыбнулась Анна. — Слишком я любопытная.
— И не говори, — серьёзно сказал Ник, и, не выдержав испепеляющего взгляда девушки, рассмеялся. — Ну ладно, ладно. Шучу я так. Пойдёмте лучше посмотрим, что там решили наши сиятельные господа Ремесленники.
— А о чём они так ожесточённо спорили? — поинтересовался я, когда мы пошли в сторону всё ещё спорящих Ремесленников.
— Не поверишь, — почему-то шёпотом сказал Ник. — Тут такое было…
— Ага, — поддакнул Серж. — Примерно час назад во двор Академии зашёл человек в балахоне с капюшоном, скрывающим лицо. Всё началось как обычно, приветственная речь, начало первого испытания. Этот человек прошёл его, присоединившись к стихие огня, и в последствии прошёл все испытания.
— И что же тут необычного? — спросил я.
— Да ничего, не считая того, что когда в конце всего этого дела, его попросили открыть своё лицо, и это оказался…
— Вампир, — перебила Сержа Анна.
— Да, вампир, — продолжил Серж, — более того, весьма милый вампир женского пола.
Я удивлённо уставился на Сержа, пытаясь переварить то, что услышал. Вампир вышел средь бела дня на улицу и отправился не куда-нибудь, а на поступление в Академию. Это просто невероятно, они же не имеют права выходить на улицы города до полуночи. И уж тем более, не было ни одного случая поступления вампира в Академию. Дело даже не в том, что у вампиров не бывает способностей к Ремеслу, потому что им свойственны свои собственные уникальные способности, а в том, что ни один из этих кровопийц просто не посмел бы явиться сюда, в Академию.
— И как же он открыл своё лицо, если это был вампир, а солнце ещё не село? — поинтересовался я, скорее по инерции, нежели из любопытства.
— А! — поднял указательный палец вверх Серж. — А вот это вторая странность. Эта вампирша была из клана Ноос, достоверных сведений о котором нет не только у нас, но даже, насколько мне известно, у самих Ремесленников.
— А… — Я собрался продолжить расспросы, но на меня шикнул Ник, потому что мы приблизились к спорящим Ремесленникам.
— Это возмутительно! — верещал толстяк. — Мы не можем допустить такого надругательства!
— Она прошла все испытания, — спокойно проговорил Ромиус. — Она имеет полное право обучаться в Академии, и ни в одном правиле, на которые вы так любите ссылаться мой дорожайший коллега, не написано ничего такого, что могло бы воспрепятствовать её поступлению.
Двое других Ремесленников согласно кивнули.
— Но… но… — обречённо пробормотал толстяк. — Так же нельзя…
— Ничего не поделаешь, друг мой, — неожиданно дружелюбно произнёс Ромиус, кладя руку ему на плечо. — Не мы создали эти правила, но мы обязаны им следовать.
Толстяк махнул рукой и пошёл в сторону башни, что-то бормоча себе под нос.
— Бедный Шинс, — вздохнул Ромиус. — А ведь у него есть причины для возмущения. Это действительно серьёзная проблема. Ну ладно, об этом потом, у меня ещё есть кое-какие дела, — он повернулся к ученикам. — Кто взял на сохранение «музыкалу» молодого человека, когда он получил солнечный удар?
Серж, опомнившись, вытащил из за пазухи мою «музыкалу», и протянул мне.
— Слушай, хорошая музыка. Ты где её взял? — спросил шёпотом.
— Это моё, — в некотором смущении ответил я, принимая из его рук круглый, диаметром сантиметров десять и шириной сантиметра в два, предмет, в простонародье именуемый «музыкалой».
— Дашь потом переписать, — шепнул он мне и отошёл к остальным ученикам.
Ромиус поманил меня за собой, и мы отошли к дверям башни.
— Включи ту же мелодию, что ты слушал, когда увидел… то, что увидел, — сказал он.
— Ладно, — с готовностью ответил я и включил «музыкалу».
Она послушно заиграла приятную музыку.
— Ну что, видишь что-нибудь? — нетерпеливо спросил Ромиус.
Я отрицательно покачал головой, внимательно оглядывая весь, уже почти опустевший, двор.
— Смотри туда, где собрались люди, проходящие испытание, над ними должны быть свободные призмы, — подсказал он.
Я ещё пару минут смотрел по сторонам, но никакого толка от этого не было. Я пожал плечами, потом в последний раз окинул весь двор усталым взглядом и выключил «музыкалу».
— Не вижу. И как я до этого умудрился увидеть? Может, мне всё это показалось, и у меня и в правду был солнечный удар? — грустно спросил я, молча стоящего рядом дядю. — Может не стоит мне идти учиться в Академию? Нет у меня никаких способностей.
— Посмотрим, — ничего не выражающим голосом ответил он. — А пока иди домой, и сегодня вечером будь в «Золотом полумесяце». Кстати, «музу» твою я на время конфискую, надо разобраться, что у тебя там за музыка такая…
Я послушно отдал Ромиусу «музу» и, пожав ему руку, повернулся в сторону выхода.
— Да, и вот ещё что, — произнёс Ромиус. — Поменьше распространяйся о том, что произошло. Все Ремесленники видели произошедшее, ведь мы видим все призмы, находящиеся на площади, но о нашем разговоре им знать не обязательно. С ними я сам разберусь. А остальным говори, что ты с горем пополам выделил сферу огня, а потом от перенапряжения тебя хватил удар. Нервишки, вроде как, шалят.
Я удивлённо обернулся, но он уже пошёл в сторону одной из четырёх групп, стоящей в дальнем углу двора.
То есть, старшие ученики не видели того, что я выделил все четыре цвета. Тогда понятен интерес девушки, и совершенно не понятно полное равнодушие двух других Ремесленников, находившихся в этот момент во дворе. И Ромиус не выглядел особенно заинтересованным… странно…
Мне ничего не осталось, кроме как махнуть рукой на прощанье ученикам, которые так же начали расходиться по группам, видимо, помогая Ремесленникам следить за прохождением испытаний, и пойти домой.
Только пройдя через ворота, и оказавшись на Площади Семи Фонтанов, я почувствовал, как невероятно устал и проголодался. И не мудрено, ведь уже вечерело, а я не ел с самого утра.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрасив красным заревом безоблачное небо. Собственно, над нашим городом небо всегда безоблачное, факультет воздуха внимательно следит за погодой.
На площади всё так же толпился народ, раздавались крики продавцов, предлагающих пирожки, булочки и прочую снедь. Я невольно облизнулся, но с покупкой всё же повременил, решив купить что-нибудь в более дорогом квартале. Положение обязывает, да и привычка к дорогой и вкусной пище культивировалась во мне ещё с детства.
Настроение толпы, как я и думал, кардинально изменилось. Если когда я проходил тут днём, люди напряжённо стояли, ожидая своей очереди, то теперь, в основном, люди просто толкались у башни, либо в ожидании кого-то, либо просто ради интереса и из-за скуки.
