Della D. - Зеркальное отражение
Гарри отчаянно старался соблюдать все правила и очень старался не злить опекуна. Больше всего на свете он боялся, что однажды мужчина решит от него избавиться, как обещал в самом начале. Гарри подозревал, что Снейп просто вернет его к дяде с тетей, а возвращаться в тот дом ему очень не хотелось.
Еще мальчик надеялся, что однажды Снейп сможет уделять ему больше времени. Сейчас он только каждый вечер заставлял его правильно говорить, но дядя Альбус сказал, что когда Гарри подрастет, профессор станет его учителем. Мальчик очень хотел поскорее вырасти, чтобы видеть опекуна чаще. Почему? Он точно не знал. В мужчине ему нравилось абсолютно все: тихий голос (он ведь ни разу не слышал, как профессор отчитывает своих студентов), странный пряный запах от одежды, эффектно взлетающая мантия при движении, высокая худая фигура. Он был так непохож на дядю Вернона!
Иногда Гарри снилось, что профессор берет его с собой на прогулку, улыбается ему или хвалит за правильно произнесенное слово (на самом деле тот никогда не хвалил его). Вспоминая, как Дурсли носились с его кузеном, Гарри иногда хотел, чтобы профессор делал то же для него. Просыпаясь ночью от страшного сна, свернувшись под одеялом маленьким клубочком и хныкая в подушку, ребенок представлял, что вот сейчас откроется дверь, войдет опекун в неизменной черной мантии, сядет рядом, погладит по голове и прогонит всех страшилищ.
Пока ничего из этого ни разу не случилось, но Гарри верил, что если он будет себя очень хорошо вести, то однажды это произойдет. Ему просто нужно понравиться Снейпу. У него не получилось понравиться Дурслям, но он нравится дяде Альбусу, тете Минерве, Тинни…
— Гарри! – неожиданно позвал знакомый голос. Мальчик подскочил на ноги и обернулся, радостно улыбаясь вошедшему Дамблдору. Он никогда не задумывался над тем, почему директор часто приходил в отсутствие Снейпа, а тетя Минерва только тогда, когда профессор был в квартире.
— Здравствуйте, — мальчик подбежал к Альбусу, который уже протягивал ему лимонные дольки. На самом деле Гарри не очень их любил, но никогда этого не показывал, чтобы не обижать старика.
— Как дела, молодой человек? – поинтересовался Дамблдор, проходя в комнату. – О, я смотрю, тебе понравился подарок профессора Флитвика! А метла Минервы?
— Очень, — слово получилось невнятным из‑за лимонной дольки во рту, и Гарри про себя порадовался, что Снейпа нет рядом. – Только на ней дома трудно летать. Лучше на улице. Вот придет тетя Минерва…
— А что же Северус? Он не может взять тебя на прогулку? – притворно удивился директор, но мальчик не заметил притворства.
— Он занят, — Гарри пожал плечами. – Я не хочу его отвлекать.
— Но он же твой опекун, — также притворно возмутился директор, хитро поглядывая на ребенка поверх очков. – Скажи, он не слишком хорошо с тобой обращается?
— Нет–нет, — испуганно заверил мальчик. – Очень хорошо… только редко, — Гарри старательно смотрел в сторону, потом шагнул к столу, сложил там оставшиеся дольки и залез на кровать, где лежали кубики, меняющие цвет по желанию владельца. – Но мне хорошо здесь.
— Кажется, я знаю, как сделать еще лучше, — Дамблдор сел рядом и наклонился к Гарри, тихонько сказав: — У Северуса сегодня день рождения. Ты мог бы поздравить его. Уверен, он будет очень доволен. Подари ему что‑нибудь.
— Но что? Ему не нравятся мои игрушки, он очень ругался, когда я однажды забыл их в гостиной, — мальчик растерянно посмотрел на директора.
— А ты нарисуй ему картину, — посоветовал Альбус. – Я ведь не зря подарил тебе карандаши. Только рисуй от сердца, а не просто так.
Гарри задумался. Ему вспомнилось, как радовалась тетя Петунья рисунку Дадли, который они рисовали в детском саду, как она гордилась. Она даже повесила его на стенку и показывала всем гостям. Рисунок Гарри был оставлен без внимания и вскоре выброшен как мусор. Ему тогда было очень обидно, но, может быть, он просто рисовал без сердца, поэтому тете не понравилось?
— Что ж, не буду тебе мешать, — Дамблдор заговорщицки подмигнул Гарри. – У тебя еще много работы. Удачи!
С этими словами он встал и вышел из комнаты, а Гарри подбежал к столу, где лежали карандаши и листы пергамента. Посидев пару минут с задумчивым видом, грызя карандаш, ребенок улыбнулся и начал рисовать. Меняя цвета, высунув кончик языка от напряжения, он целый час пыхтел над пергаментом, нетерпеливо ерзая на стуле. Наконец рисунок был закончен. Гарри слегка отодвинул его, чтобы посмотреть целиком.
Чего‑то не хватало. Нахмурившись, мальчик вглядывался в пергамент. Точно! Не хватает немного сердца, вернее, того, что на сердце. Задержав дыхание, ребенок пририсовал несколько штрихов. Вот, теперь все!
Нет, не все. Неожиданно Гарри вспомнил, чего ему не доставало каждый его день рождения.
— Тинни! – позвал он. – Тинни!
— Да, мастер Гарри, — пропищал эльф, преданно глядя на своего любимого хозяина.
— Тинни, — взволнованно проговорил мальчик, — мне нужен торт!..
Несколько часов спустя на круглом обеденном столе стоял огромный торт со свечками (Гарри не умел считать, поэтому не знал, сколько их), а рядом лежал рисунок. Снейпа все не было. Эльфы уже, как обычно, искупали и переодели Гарри ко сну, а профессор еще не вернулся.
— Мастер Гарри, вам нужно ложиться в кровать, — пропищал Тинни. – Мастер Снейп будет недоволен видеть вас здесь.
В этом был смысл, поэтому мальчик побрел к себе. Но он был намерен не ложиться до тех пор, пока опекун не придет и не получит свой подарок.
Ждать пришлось недолго. Входная дверь хлопнула через несколько минут после того, как Гарри ушел к себе. К счастью, гостиная хорошо просматривалась в щель между дверью и косяком. Забывая дышать, мальчик прильнул к ней, наблюдая за профессором. Сердце все быстрее билось в груди: вдруг ему не понравится подарок?
Снейп прошел по гостиной, не обращая внимания на стол, стоявший чуть в стороне, скинул тяжелую мантию. Потянулся, откидывая назад длинные черные волосы. Обернулся… и замер. Медленно приблизившись к столу, он недоверчиво уставился сначала на торт, а потом на рисунок.
— Это еще что такое? – пробормотал он, беря пергамент в руки. – Поттер, — выдохнул он, резко разворачиваясь, чтобы как раз успеть увидеть захлопывающуюся дверь в комнату мальчика.
Услышав свое имя, Гарри испугался, захлопнул дверь, с разбегу запрыгнул на кровать и, зарывшись в одеяло, принялся отчаянно сопеть, притворяясь спящим. Сердце его колотилось как сумасшедшее.
Пару мгновений спустя дверь снова распахнулась, и в комнату решительно вошел Снейп.
— Гарри Поттер, нет смысла притворяться спящим: топот твоих ног был слышен даже в кабинете директора, — нарочито громко произнес Северус, отметив про себя, что стоит сделать эльфам выговор: ребенок бегает по холодному полу босиком! – Поттер, я с кем разговариваю? – Мужчина навис над кроватью, словно темный ангел мести. Ребенок засопел еще старательнее. – Немедленно вылезай из‑под одеяла. Даже если бы ты спал, ты бы уже проснулся. Ну же!
