Даринда Джонс - Седьмая могила без тела
- Любопытно. – Железная Кулачина посмотрела на моих подельников. – Детектив, капитан, поучаствовать в беседе не желаете?
- Я попробую все объяснить, ваша честь, - сказал Диби. – Я позвал Чарли на помощь с делом, и ей нужна была кое-какая информация. Приношу свои извинения. Мне не стоило встречаться с ней в зале суда.
- Вот именно, - весомо подытожила судья. – Ну а вы, капитан? Есть что добавить?
- Мне сказать нечего, - покачал головой капитан Экерт.
- Иного я и не ждала.
- А знаете, - начала я, намереваясь положить конец пытке, - я хотела бы кое-что уточнить по поводу последнего инцидента. Знай я тогда, что у парня шизофрения, ни за что бы не стала строить ему рожи. Но, бли-и-ин, подружка, – добавила я панибратским тоном, – отожгли вы тогда не по-детски! – и отвесила поклон, для проформы изобразив парочку жестов из арсенала уличных банд. Не в силах смотреть на мой спектакль, Диби закрыл глаза. – Так меня через бедро захватом шандарахнули, что потом еще несколько дней спина, е-мое, отваливалась! Не женщина, а ни дать ни взять ядерная бомба!
- Я обвиню вас в неуважении к суду, - процедила Железная Кулачина опасно тихим голосом. – Не смейте нести при мне эту свою уличную белиберду! Усекли?
- Да, ваша честь. – К сожалению, спектакль прошел не так удачно, как я надеялась. – Но вдруг мы с вами окажемся в баре, куда завалится разъяренная уличная банда и станет угрожать насадить наши задницы на колья, а в нашем арсенале будут только остроумие и прекрасные актерские навыки? Тогда можно?
- У вас проблемы с душевным здоровьем? – абсолютно серьезно спросила судья.
- Ничего такого, о чем бы мне было известно.
- Тогда заткнитесь.
- Ладненько. – Ух ты, какая нервная! В отличие от ее вопроса, мой был совершенно безобидным. И законным!
- Итак, что вы там говорили о подзащитной?
Я удивленно моргнула. Дядя Боб тоже. Даже капитан удивленно моргнул. А помощник прокурора и адвокатесса – симпатичная ширококостная блондинка с уставшим лицом – молча застыли.
- Простите? – наконец пискнула я.
- Ой, ну неужели никакой бравады не осталось?
Количество отрицаний в одной фразе меня покоробило, ну да ладно.
- Повторяю: что вы говорили о подзащитной? И не надо так на меня смотреть, будто я только что стащила у вас леденец. Я все знаю о вас и ваших странностях, милочка.
- Ваша честь, - наконец подал голос помощник прокурора.
Он был молод, амбициозен и готов на все, лишь бы прогрызть себе путь наверх. И у него не было времени на мелкие сошки вроде меня. О чем он однажды сказал мне лично, когда я пыталась его убедить, что мужик, под которого он копал, давным-давно все понял. Ей-богу, помощник прокурора сэкономил бы кучу времени и не ударил в грязь лицом, если бы тогда меня послушал.
Эх, давали бы мне пятачок всякий раз, когда я это говорю…
- Не знаю, что вам сказала эта женщина, но от нее всегда одни проблемы. Понятия не имею, почему полиция ее терпит. Кроме, разумеется, очевидных причин. – Помощник прокурора покосился на Диби, явно подразумевая наше родство.
И вот тут я решила обидеться. Не на то, что мы с дядей Бобом родственники, а на взгляд. Никому, кроме меня, не позволено так смотреть на Диби!
- Знаете что, Ник… - сказала я, расправив плечи и чудом сдержавшись, чтобы не назвать его придуманным мной прозвищем – Шут-Ник.
- Мне послышалось, или вы действительно заговорили, когда я только что велела вам заткнуться?
Я прикусила губу:
- Послышалось.
- Так я и думала. Трижды задавать один и тот же вопрос я точно не стану. Терпение у меня не казенное.
Все уставились на меня, и я еле-еле выдавила:
- Можно мне кое-что сказать?
- Только если (и это не обсуждается!) вам действительно есть что сказать, и ваши слова окажутся полезными для любого из присутствующих в этом помещении, кто может похвастать юридическим образованием.
Я могла бы поспорить сразу по трем пунктам. Во-первых, судьи не спрашивают у людей, есть ли у них полезная для дела информация. По-моему, этим занимаются адвокаты. Судьи руководят процессом. Адвокаты опрашивают свидетелей. Во-вторых, судья Квимби объявила перерыв, чтобы получить ту самую информацию, о которой идет речь. Событие, между прочим, из области фантастики. А в-третьих, с чего ей вдруг захотелось послушать, что я скажу? И не важно, касается моя информация текущего процесса или нет?
- В таком случае, - проговорила я, предварительно откашлявшись, - подзащитная невиновна.
Шут-Ник поднял руки:
- Как жаль, что вас не было рядом во время длительного расследования этого преступления! Иначе вы наверняка указали бы нам на наши ошибки. Сколько, стесняюсь спросить, дел вы уже развалили?
- Мистер Паркер, - процедила судья Квимби, - может быть, вопросы здесь буду задавать я?
- Разумеется, ваша честь. – Лицо помощника прокурора побагровело.
Было ли это тревожным знаком? Да. Хотелось ли мне от души посмеяться? Еще как!
- И все же, - продолжал он, - прошу прощения, ваша честь, но почему вы вообще хотите ее выслушать?
Здесь я была с ним солидарна.
Судья повернулась к Нику всем телом:
- Потому что ее инстинкты… как бы это сказать…
Я пожала плечами, чувствуя себя совершенно беспомощной.
- Ее инстинкты порой приносят сочные плоды.
Ой, как миленько! Она считала меня сочной… Да, и такое мне доводилось слышать не раз и не два.
В конце концов судья уставилась на меня куда более приятным взглядом, чем обычно. Мне стало очень и очень не по себе.
- Так как? Есть у вас мысли, кто на самом деле убил супруга миссис Джонсон?
Я неуверенно кивнула и пролепетала:
- Ее сестра.
- Ну конечно же, сестра! – опять воздел к небу руки Ник. Ну прямо-таки король красной дорожки!
- Я могу это доказать, - отчаянно добавила я, и все взгляды опять обратились ко мне. Перед тем как снова заговорить, я тяжело сглотнула: - У нее под свитером какой-то кулон. Думаю, это что-то очень важное. Скорее всего яд, с помощью которого она и убила собственного зятя. – Все молча глазели на меня с открытыми ртами, поэтому я добавила: - Она сжимала его с явной любовью. Как будто мысленно пыталась ткнуть в него носом свою сестру.
Приподняв брови, судья Квимби уставилась на дядю Боба:
- Вы допрашивали сестру ответчицы, детектив?
Диби поерзал.
- Допрашивал, ваша честь. Но она никогда не числилась в списке подозреваемых. На самом деле, - он разочарованно покачал головой, - она и убедила нас в виновности своей сестры.
Наконец адвокатесса решила подать голос, и прозвучал он куда увереннее, чем можно было ожидать, судя по ее виду минуту назад:
