Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука
Аргуриосу казалось, что все микенцы запомнят тот день, когда узнали о поражении Электриона.
Аргуриос с тихой ненавистью смотрел на Счастливчика. Затем про себя взмолился Аресу, богу войны: «Позволь мне отомстить за смерть Электриона! Пусть мой меч пронзит сердце этого проклятого троянца!»
Дул попутный ветер, и «Ксантос» летел по волнам. Медленно исчез из вида зеленый берег Кипра. На корме рядом с Геликаоном стоял огромный Зидантос. В свои пятьдесят лет он был самым старшим членом команды, великан плавал в этих водах почти тридцать пять лет. За все это время, несмотря на бури и штормы, он ни разу не потерпел кораблекрушение. Почти все его друзья детства умерли. Некоторые утонули, когда их галеры пошли ко дну. Других убили пираты. Двое пали жертвой чахотки, и одного убили за потерю козы. Зидантос знал, что ему повезло.
Сегодня он решил, что удача покидает его. «Ксантос» отправился в путь почти в полдень, и, несмотря на попутный, благоприятный южный ветер, Зидантоса что-то беспокоило.
Обычно судно, отправляющееся с Кипра на север, отплывает с первыми лучами солнца, пересекает узкий пролив открытого моря до скалистого побережья Ликии, а затем ищет бухту, где можно пришвартоваться на ночь. Все моряки предпочитали вытаскивать свои корабли на берег на закате и спать на земле. Весь экипаж «Ксантоса» не был исключением из этого правила. Это были люди смелые и отважные, когда того требовали обстоятельства, но все теряли друзей или родственников из-за непредсказуемой жестокости морских богов. Они провожали товарищей в путь в хорошую погоду по спокойному морю, чтобы больше никогда их не увидеть. Жестокие бури, незнакомые и опасные берега, пираты и мели губили людей, жизнь которых проходила в Зеленом море.
Когда земля скрылась из виду, моряки замолчали. Многие гребцы поднялись с нижней палубы, чтобы посмотреть на море. Разговоров было немного. Как и Зидантос, они начали прислушиваться к скрипу досок и движению корабля под ногами. С тревогой смотрели они на небо в поисках малейшей опасности.
Зидантос понимал и разделял их страхи. Гребцы наверняка слышали, как матросы с других суден насмехались над новым кораблем и сулили ему ужасные беды. Они называли его Корабль Смерти. Многие из старых гребцов могли вспомнить другие большие корабли, которые построили и отправили на встречу гибели. Зидантос знал, о чем они думают. С «Ксантосом» сейчас все в порядке, но что будет, когда под ним проплывет Посейдон? Он посмотрел на молчавших моряков и почувствовал гордость. Зидантос никогда не плавал с трусами. Он мог узнать храброго человека и всегда смотрел моряку в глаза, прежде чем его нанять. Эти люди боялись неизвестности, но если разразится буря или появятся пираты, они будут действовать смело и уверенно. Как это было на «Итаке», когда на них напал Электрион. Воспоминания о том дне все еще посещали его, великан вздохнул.
Прилетели белые чайки и закружились над парусом с черной лошадью. Поднялся ветер. Зидантос посмотрел на небо. Осенние месяцы славятся своими внезапными штормами, и немногие торговые суда отваживались заплывать так далеко в это время года.
— Если ветер изменится… — сказал он.
— Два дня назад здесь была буря, — вспомнил Геликаон. — Не похоже, что она скоро вернется.
— Не похоже, но это возможно, — прошептал Зидантос.
— Возьми руль, Вол, — велел ему Геликаон, отходя в сторону. — Ты будешь чувствовать себя уверенней, если корабль будет под твоим присмотром.
— Я буду чувствовать себя спокойней дома, отдыхая на солнышке. — проворчал Зидантос.
— С шестью молодыми дочерьми тебе удается сидеть дома в тишине и спокойствии? — Геликаон покачал головой.
Зидантос успокоился и усмехнулся сквозь зубы.
— Там не бывает тихо, — согласился он, наблюдая за волнением моря. — Корабль идет ровней, чем я думал. Я ожидал большей качки. — Зидантос повернул своей огромной рукой руль. — Однако я был бы счастлив, если бы мы дождались рассвета завтрашнего дня. Ошибаться нельзя. Это искушает богов.
— Ты — хетт, — заметил Геликаон. — Ты не веришь в наших богов.
— Я никогда этого не говорил! — процедил Зидантос, снова занервничав. — В других странах могут быть разные боги. Мне не хочется обижать никого из них. И тебе не советую. В особенности, когда отправляешься в плавание на новом корабле.
— Ты прав, — согласился юноша, — но наши боги не так беспощадны, как твои. Скажи мне, это — правда, что, когда хеттский царевич умирает, вместе с ним сжигают двадцать воинов, чтобы было кому защитить его в подземном мире?
— Нет, теперь нет. Это древний обычай, — ответил Вол. — Хотя я знаю, что египтяне все еще сжигают рабов вместе с фараонами. — Геликаон покачал головой.
— Что мы за высокомерные люди. Почему раб или воин должен служить своему хозяину после смерти? Какие могут быть на то причины?
— Я не знаю, — вздохнул Зидантос. — У меня никогда не было рабов, и я не хеттский царевич.
Геликаон подошел к поручню и посмотрел вдоль корпуса корабля.
— Ты прав. Корабль идет хорошо. Я должен спросить об этом Халкея. Но сначала я поговорю с людьми. — Геликаон перепрыгнул через три ступеньки на палубу и направился туда, где стояли микенские воины.
Со своего наблюдательного пункта на корме Зидантос не мог слышать их разговора, но прекрасно видел, что старший микенец с ненавистью смотрел на Геликаона. Он твердо стоял на ногах с непроницаемым выражением лица, держась правой рукой за рукоятку короткого меча. Геликаон словно не замечал враждебности этого человека. Зидантос увидел, как он непринужденно болтает с ним. Когда Счастливчик, наконец, направился на нос в поисках Халкея, бородатый микенец бросил ему вслед взгляд, полный гнева.
Зидантос забеспокоился. Он был против, когда два дня назад Геликаон согласился доставить двоих микенцев в Трою.
— Пусть они плывут на «Мирион», — сказал он тогда. — Я заметил, что этот корабль перегружен медью. Он будет передвигаться, как пьяная свинья. Они или замучаются от морской болезни все путешествие, или окажутся на обеде у Посейдона.
— Я построил «Ксантос» для перевозки груза и людей, — возразил Геликаон. — Аргуриос — посол, направляющийся в Трою. Будет невежливо отказать ему в просьбе.
— Невежливо? Мы потопили три микенских корабля. Они ненавидят тебя.
— Пиратских корабля, — поправил его Геликаон. — И микенцы ненавидят почти всех. Это в их природе, — его голубые глаза посветлели, а выражение лица стало решительным. Зидантос хорошо знал этот взгляд, от которого стыла в жилах кровь. Это навеяло ему воспоминания о пролитой крови врагов и смерти, которые лучше оставить в самых дальних уголках памяти.
