Элейн Каннингем - Дочь Дроу
Матрона Баэнре глянула в сторону хмурого лица Громфа, и слабая усмешка задрала краешки ее губ. «В общем», продолжила она спокойно, «думаю многие предвкушают день когда ты наконец поступишь в Академию».
Вот оно. Старая стерва наконец показывает зубы. Сердце Лириэль упала, но она понимала, что уклониться никак не сможет. Ну что же, могло быть и хуже. Потерю свободы будет нелегко перенести, но она искренне любила изучение магии. И хвастовство Харзы, хоть и не имело ничего общего с истиной, заранее обеспечивало ей репутацию.
«Когда?» прямо осведомилась Лириэль.
«Учитывая, что ты опоздала уже на пятнадцать лет, торопиться ни к чему. Завтра вполне подойдет» сказала Триэль. В алых глазах горело жестокое веселье.
«Как прикажешь, тетушка Триэль», подчинилась Лириэль. «Я буду в Сорцере прежде, чем Нарбондель покажет полдень».
Улыбка Триэль стала шире. «О, ты неправильно поняла, дорогая девочка. Ты пойдешь в Арах-Тинилит».
«Что?»
Слово вырвалось у нее криком ярости и неверия. Она повернулась к отцу. Архимаг поднял руку, и выражение на его лице было таким, что протесты и возражения его дочери застыли у нее в горле.
«Таков обычай города, такова воля Матроны Триэль», сказал он сурово.
С невероятным трудом девушка заставила себя поклониться. В ярости на Триэль за то, что та отправляет ее в жреческую школу, она почти столь же сильно злилась на себя, за то что позволила попасть в мерзкую маленькую ловушку, расставленную старой паучихой. Триэль намеренно заставила ее считать, что она пойдет в Сорцере. Лириэль почти не обратила внимания на дальнейшие инструкции Триэль, и лишь смутно заметила ладонь отца на своем плече, довольно жестко выталкивавшую ее из храма.
Они были почти у дверей, когда Триэль назвала ее имя. Все еще не отойдя от шока, Лириэль повернулась к ней. Маска вежливости исчезла с лица матроны, и девушка замерла под триумфальной, ледяной жестокостью ее взгляда.
«Слушай меня, девочка: как только ты окажешься в Академии, ты будешь подчиняться тем же правилам, что любой другой ученик. От тебя многого ждут. Ты будешь успешно учиться, поддерживать честь Дома Баэнре, и заслужишь благоволение Лолт, или ты не выживешь. Все очень просто». Она кинула надменный взгляд на Громфа и холодно улыбнулась Лириэль. «Но у тебя есть еще ночь для веселья. Развлекайся».
«Развлекайся», с обидой передразнила Лириэль когда они с архимагом шагали по залу. «И это от той, чье представление о веселье включает бичевание змеями!»
Это кощунственное замечание вызвало изумленное хмыканье Громфа. «Ты должна научиться придерживать язык», предупредил он. «Немногие из хозяек Академии отягощены чувством юмора».
«А то я не знаю! Отец, неужели я действительно должна стать жрицей?» потребовала она. «Ты не можешь помешать этому?»
Лириэль поняла свою ошибку как только произнесла эти слова. Никто не оставался в добром здравии надолго, указывая гордому и разъяренному Громфу, что его могуществу есть предел.
Ожидавшейся вспышки не случилось. «Я желаю, чтобы ты стала жрицей», спокойно сказал архимаг.
Он лгал, конечно, и даже не пытался скрыть этого. Неужели ее будущее не стоит даже подобных усилий?
«У тебя много талантов», продолжил он, «и как жрица ты можешь многого достичь».
«Ради славы Дома Баэнре» угрюмо сказала она.
«И это тоже», загадочно согласился Громф. Он долго молчал, будто взвешивая то, что собирался сказать. «Знаешь ли ты, почему магов терпят в Мензоберранзане?»
Лириэль удивленно покосилась на отца. «В качестве мишеней?»
«Не играй со мной!» рявкнул архимаг. «Надо, чтобы ты поняла. Подумай: Лолт единственное божество в городе, ее жрицы правят почти без ограничений. Зачем вообще нужны в Мензоберранзане мужчины, кроме как для появления новых жриц? Почему мужчинам позволено владеть магией?»
«Немногие женщины — по крайней мере у нас — обладают прирожденным талантом, необходимым чтобы стать магом», ответила она.
«Ну? Почему же магов терпят?»
Молодая дроу задумалась. «Жреческим возможностям есть пределы», предложила она.
«Не то, чтобы какая либо жрица призналась в этом», согласился он угрюмо. «Но знай вот что: лишь немногие женщины могут быть волшебницами, а у магов есть доступ к силам, недоступным поклоняющимся Лолт. За этим могуществом, конечно осторожно следят матриархи, но Мензоберранзану нужны маги».
Архимаг залез в потайной карман своего плаща, и вытащил маленькую книгу. «Это тебе. Тщательно изучи ее, ты наверняка сойдешь с ума в Арах-Тинилит, без спасения которое есть в этой книге». Он замолчал и улыбнулся. «Я сделал это для тебя — задача, занявшая несколько лет, и стоившая жизни нескольким магам — зная, что этот день настанет».
Неплохое выступление, даже для мелодраматичного Громфа, подумала Лириэль с ехидством. Взяв книгу, она раскрыла ее на первом заклинании. Просмотрела страницу, и осознание значения символов нахлынуло на нее порывом недоверчивой радости.
«Заклинание вызова портала!»
«Как и все прочие в книге», согласился он. «С этим знанием, ты можешь путешествовать туда, куда не проследует ни одна жрица».
Лириэль пролистывала книгу, ее возбуждение все нарастало. Магические путешествия в Подземье нелегки, и те кто пытались их использовать, нередко кончали свое существование частью пейзажа. Этот дар даст ей большую свободу чем когда либо у нее было. И лучше того, ее отец предвидел этот день, и подготовился к нему! Лириэль прижала драгоценную книгу к груди.
«Не знаю как отблагодарить тебя!» воскликнула она радостно.
Громф Баэнре улыбнулся ей, но янтарные глаза оставались холодны. «Еще нет, возможно, но когда настанет время, я расскажу тебе как ты можешь выразить свою благодарность. Стань жрицей, обрети все могущество которое можешь. Но никогда не забывай, ты в первую очередь маг. И твоя верность принадлежит мне».
Тепло исчезло из сердца Лириэль. Она выдержала тяжелый взгляд архимага, ее золотые глаза были отражением его. «Не беспокойся отец», сказала она мягко. «Спаси меня Лолт, забыть хоть на миг, что я для тебя».
Глава 3. Федор из Рашемена
Заря коснулась усыпанных снегом макушек сосен, и в слабом свете туман над озером Ашайн казался рассветно-розовым. На восточном берегу озера поднимался высокий крутой холм, гребень которого скрывали плотные облака. У основания холма молодой человек остановил свою невысокую лошадку. Его горная пони — косматая плотная животина, упрямая и сильная — била копытом промороженную землю раздраженно фыркая.
«Успокойся, Саша», произнес ее всадник необычно глубоким басом. «Мы скакали всю ночь, но теперь мы на месте».
