Дэвид Ферринг - Клинок войны
Он застрял в бронзовом доспехе, доспехе Хаоса, и это означало, что теперь он также заражен Хаосом. Литценрайх освободил его из ловушки, но чародею пришлось применить варп-камень, а потом он признался, что загадочное вещество происходит из Северных Пустошей и что камень считают причиной всех мутаций и повинным в происхождении зверолюдей.
Так что Конрад коснулся Хаоса дважды. И Цунтермайн почуял это.
Он почуял это чутьем колдуна, и Конрад не сомневался в его словах. Цунтермайн сколотил состояние на применении своих способностей, а не благодаря поклонению Хаосу, иначе тесная связь с темными силами уже отразилась бы на его внешнем виде. Врожденный дар колдовства позволил ему заглянуть в мысли Конрада, и тот же дар поможет ему быстро разыскать Элиссу – если, конечно, он действительно собирается ее искать.
Чтобы не думать о девушке и о том, что может произойти в ближайшие дни, Конрад сосредоточился на другой проблеме. Он пришел в Альтдорф из-за щита, с которым Серебряный Глаз сражался под Миденхеймом. Конрад хотел выяснить, где скейвен его нашел, а заодно разузнать что-нибудь о выгравированном на нем золотом гербе. Собственное происхождение занимало Конрада уже более десятка лет, с тех самых пор, как Элисса дала ему лук, десять стрел к нему и колчан жатой черной кожи. Теперь у него появилась возможность раскрыть эту тайну…
Помимо Императорского дворца и храма Сигмара, Геральдическая коллегия была самым древним зданием, которое доводилось видеть Конраду. Она пряталась на задворках незаметной улочки, когда-то широкой и людной, но сейчас Конрад не заметил поворота и проскочил мимо. Пришлось возвращаться. Остальные дома на ней много раз перестраивались, а древнее здание коллегии медленно оседало в землю, будто само осознавало свой почтенный возраст и пыталось схорониться. Мусор и городские отбросы копились веками, улица поднялась, так что нижние этажи превратились в подвалы. Крышу покрывала черепица разного цвета и размера; по ее разнообразию можно было догадаться, сколько раз латали крышу. Стены и арки покосились, и все здание походило на согнутого дряхлостью калеку, который все еще цеплялся за жизнь, несмотря на увечья.
Конрад спустился по истертым ступенькам и постучал. Он видел, что этажи уходят в глубь, а дверь вставлена в бывший оконный проем. Дерево крошилось от прикосновения. На стук никто не ответил, тогда Конрад толкнул старинную дверь, заскрипели петли, и он шагнул внутрь.
В темном помещении веяло пылью и сыростью. Конрад подождал несколько секунд, пока глаза привыкнут к темноте; наконец он разглядел вдалеке слабый отблеск света и двинулся к нему по узкому коридору с неровным полом и покосившимися стенами. Когда глаза окончательно приспособились к полутьме, стало заметно, что стены увешаны табличками; некоторые были круглыми, другие по форме напоминали щиты, и на каждой красовался свой узор. Конрад понял, что видит сотни гербов, и, судя по тому, что краска поблекла и местами отшелушилась, очень старых. Кое-где на стене виднелись прорехи: щиты упали, и по какой-то причине их не повесили обратно.
Заглядевшись, он не заметил, как наступил на что-то, что хрустнуло под ногой. Конрад нагнулся, чтобы разглядеть предмет. Оказывается, он наступил на один из упавших щитов; его украшал серебряный крест на красном фоне, а в одной из четвертей проглядывал черный силуэт хищной птицы. Остальные три четверти разглядеть не удалось – щит треснул и краска облупилась. Конрад положил обе половинки ржавого щита в угол и продолжил путь.
Коридор вывел его в большую палату. Ее стены были увешаны полками с книгами, тысячами и тысячами книг. Полки поднимались от пола до потолка. Книги забивали их до отказа, и еще многие тома лежали на полу высокими стопками. Эти стопки опирались друг на друга, едва не рассыпаясь, а многие полки кренились под тяжестью фолиантов. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, будто в комнату не заходили веками.
Тем не менее, посреди палаты за заваленным грудами манускриптов столом сидели двое. Между ними стоял фонарь, и пара настолько глубоко погрузилась в изучение документов, что даже не заметила Конрада. Каждый держал в руках свой документ, и они часто делали заметки на пергаменте, лежащем перед ними.
– Добрый день, – произнес Конрад. Его голос гулко разнесся в тишине.
Сидящие сперва не обратили на него внимания, но вскоре молодой поднял голову. Хотя молодым его можно было назвать только по сравнению с коллегой: седые, будто припорошенные пылью волосы выдавали почтенный возраст, около шестидесяти лет. Его коллега выглядел, по меньшей мере, вдвое старше, его кожа сморщилась и истончилась, словно древний пергамент. Он продолжал работать.
– Ты пришел насчет труб?
– Нет, – ответил Конрад. – Я пришел насчет герба.
Архивариус вздохнул, сдвинул очки на кончик носа и потер глаза.
– Как жалко. На нижнем уровне три фута воды, и она все прибывает. Мы потеряли бесценные документы, бесценные! Их, знаешь ли, нельзя восстановить!
– Так как насчет герба? – напомнил Конрад.
– Ты пришел не по адресу. Здесь архив. Если хочешь купить герб, иди в новое здание.
– Я там был, и меня послали сюда.
«Новому» зданию было, по меньшей мере, двести лет, и находилось оно в гораздо лучшем состоянии, да и людей там работало не в пример больше. Клерк за первым же столом в ответ на просьбу Конрада покачал головой и направил его сюда, причем взял с него за это крону.
– Зачем? – полюбопытствовал архивариус. Он сдвинул очки на прежнее место.
– Я видел один герб, – ответил Конрад, – и я хочу узнать его происхождение. Вы сможете мне помочь?
– Придется заплатить, знаешь ли. Нам положено брать плату за экспертизу.
– У меня есть деньги. – Конрад подкинул на ладони оставшиеся четыре кроны.
Архивариус нашел в завалах на столе чистый лист пергамента и жестом подозвал Конрада поближе. Его старший коллега так и не поднял головы. Он по-прежнему горбился над своим документом и то и дело перегибался через него, чтобы свериться с массивным томом.
– Опиши крест на гербе. Только будь предельно внимательным, знаешь ли, вспомни каждую мелочь. Некоторые кресты очень похожи между собой, и отличить их может лишь знающий человек.
– Там очень простой узор.
– Что кажется простым несведущему, знаток может посчитать сложным.
Конрад бросил взгляд на хранителя, но лицо того оставалось непроницаемым.
– Давай начнем с тинктур.
– С чего?
– С цветов, знаешь ли.
Архивариус жестом указал на выложенные в ряд перья, и Конрад догадался, что их кончики обмакнули в чернила разных цветов.
– На нем только два цвета, – сказал он. – Желтый и черный.
