Мэгги Фьюри - Сердце Мириаля
Канелла заглянула в фургон, теша себя знакомым, таким уютным зрелищем. Теплый, домашний свет лампы заливал груды ящиков, мешков и бочонков, занимавших почти все свободное место в фургоне. Острый, грубоватый запах руна смешивался с летним ароматом трав, пряный дух гвоздики пропитался сладостью спелых плодов. Фургон был битком набит товаром. Вдоль одной его стены на полках стояли рядами глиняные кувшины, запечатанные воском, причем вдоль полок были прибиты планки, дабы ценный груз не посыпался на пол при внезапном толчке. Дорожный стол был устроен так хитроумно, что при ненадобности попросту откидывался к стене; такими же была и пара деревянных стульев. Гамаки, скатанные и туго перевязанные, висели на прочных крюках, вбитых в потолок, — так удалось освободить жилой угол, располагавшийся в задней части фургона. Большинство товаров, которые сумели втиснуть в этот закуток, сейчас были выгружены в тележку Эсмеральды, а в глубине его, где царил приятный аромат пряностей, на кипе руна, свернувшись калачиком, крепко спала Аннас. Книжка с картинками — поистине бесценное сокровище — лежала раскрытая рядом с ней.
Боясь ненароком разбудить дочку, Канелла осторожно прикрыла дверь и спустилась наружу. Укрывшись от ветра за стеной фургона, она отчаянно жалела, что не может заснуть так же крепко. И где-нибудь подальше от этого места — предпочтительней всего на другом краю света. Тормон, конечно, с типичной для мужчины самоуверенностью твердил, что склон горы уже обнажился до самого камня, а стало быть, им не грозят новые оползни… но при одной мысли, что они застрянут здесь на всю ночь и на головы им (что бы там ни говорил Тормон) рухнет полгоры, — при одной этой мысли кровь Канеллы застывала в жилах. Дабы отвлечься от своих страхов, а вдобавок и не замерзнуть, стоя на одном месте, женщина решила обследовать забитый грязью овраг, который тянулся справа от тропы.
— Будь осторожна! — крикнул вслед подруге Тормон. — Не забредай слишком далеко. Здесь-то уже вполне безопасно, но вон тот утес, сдается мне, еще может обрушить на твою голову недурной обвал.
Канелла затаенно улыбнулась. Она и так не стала бы забираться в глубь оврага, разве что совсем лишилась бы разума. Притом, чтобы забрести слишком далеко, ей пришлось бы пробираться по скользким грудам сырой глины и опасно острым обломкам деревьев. Тем не менее, окажись Тормон на ее месте, она сказала бы ему то же самое. Забота друг о друге у них в крови, и никуда от этого не денешься.
Затем улыбка на губах женщины исчезла — она окинула взглядом забитый грязью овраг и только сейчас оценила по достоинству размеры оползня. Вот так мог бы, наверно, выглядеть конец света: изморось, серость и сырость, развороченная нелюдской яростью обвала земля… Единственным светлым пятном в этой угрюмой картине был слабый отблеск золота, мелькнувший на краю огромной груды грязи и переломанных деревьев.
Золото?! Канелла сдвинула брови. Что бы это могло быть? Любопытство вконец одолело ее, и она решила подобраться поближе.
Шажок за шажком, с превеликой осторожностью Канелла медленно пробиралась к загадочной груде. Путь оказался нелегкий и опасный. Перед каждым новым шагом ей приходилось вначале ощупывать ногой землю, и все равно то и дело слышался зловещий треск обломанного сука либо из-под ног катились камни, и тогда Канелла взмахивала руками, пытаясь удержать равновесие, либо хваталась за первую подходящую опору. Наконец ей все же удалось добраться туда, где в сумеречном сером свете трепетал едва различимый клочок золотого сияния. Опустившись на колени, женщина ощупала свою находку. С виду она была похожа на краешек треугольного паруса, какой ставят на своих утлых лодчонках рыбаки Юга, либо же — на крыло летучей мыши. Вот только ни паруса, ни тем более крылья летучих мышей не могут быть сделаны из золотистой, ясно мерцающей в сумерках кожи…
Канелла озадаченно нахмурилась. Что ж, она добралась до загадочного предмета — только ни на миг не стала ближе к разгадке. Рассеянным движением она потерла в пальцах странную, холодную на ощупь кожу… и вдруг в ее сознании ясно вспыхнула картина, словно целиком взятая из нарядной книжки Аннас. Золотой, крылатый, дышащий огнем силуэт…
Канелла порывисто вскочила.
— Тормон! — что есть силы закричала она. — Сюда! Скорее!
Стерев с лица дождевые капли, Тормон выпрямился, оперся на заступ и с трудом перевел дыхание. Как он ни старался, откопать диковинную находку Канеллы оказалось нелегко — намного труднее, чем расчистить тропу, что он и закончил прежде всего. При этом Канелла торчала у него за спиной и буквально кипела, изнывая от желания поскорей вернуться к своей находке… но Тормон был неумолим: безопасность прежде всего. Теперь он был только рад, что настоял на своем: дело ясное, что до ночи это загадочное существо им никак не откопать. До сих пор они очистили от грязи только край крыла да часть пугающе огромной ноги. Почти при каждом ударе заступ натыкался на мешанину камней и сучьев, изрядно замедлявших работу, а ведь Тормон должен был торопиться. Скоро совсем стемнеет, а им еще нужно как можно дальше уйти от опасного места.
— Скорее, Тормон, скорее! — Канелла, упав на колени, голыми руками разрывала камни и грязь. — Оно замерзает! Если мы не поспешим, оно погибнет!
— Если только уже не погибло. Не представляю, кто мог бы выжить, попав под этакий оползень. — Тормон почти ненавидел себя за то, что говорит подруге такие безжалостные слова… но ведь должен хоть кто-то из них проявить здравомыслие!
— Послушай, любовь моя, — твердо продолжал он, — мы не можем дольше здесь оставаться. Это попросту небезопасно. Знаю, твое доброе сердечко страдает по всем тварям живым — но как же Аннас? Хочешь рисковать тем, что следующий оползень накроет ее? А ведь именно это может случиться, если мы задержимся здесь. К тому же, — он обнял женщину за плечи, — даже если мы отроем этого беднягу целиком и он окажется жив — что из того? Судя по всему, это настоящий исполин! Не сможем же мы погрузить его в фургон и увезти с собой, верно?
Канелла сильно прикусила губу и медленно кивнула, с неохотой признавая здравость рассуждений Тормона.
— Но ведь что-то же мы можем для него сделать? — с отчаянием спросила она. — Что, если оно все-таки живо? Это же такое удивительное существо, да что там — самое настоящее чудо! Нет, я не могу так просто бросить его на произвол судьбы!
Забросив на плечо заступ, Тормон взял подругу за руку и решительно повел ее прочь от попавшего в ловушку исполина.
— Лучшее, что мы можем для него сделать, — спуститься ниже по тропе и найти для лагеря место, безопасное для Аннас. Потом с утра пораньше мы двинемся в Тиаронд и направимся прямиком в храм. Наша обязанность — сообщить об этой находке самому иерарху.
