Эрин Хантер - Желание Листвички
— Мы не можем обращаться к племенам за помощью! — Листвичка оборвала сестру своим шипением. — И здесь мы слишком близко к их территориям, нас могут и увидеть, и услышать. Нет, мы не можем оставаться тут.
Паника забурлила внутри кошки, котята судорожно завертелись в её животе; Листвичка понеслась прочь от брошенного логова. Белка поспешила следом, не пытаясь переубедить сестру, и за её покорное молчание Листвичка была ей благодарна. Целительнице сложно было объяснить странные, яростные эмоции, которые бушевали внутри всё сильнее с каждым днём, приближавшим появление котят на свет. Единственное, что она осознавала — это то, что её инстинкты были столь могучи, что сопротивляться им было бесполезно.
Деревья вдалеке, у озера, стали тоньше, Листвичка разглядела травянистую равнину, на которую Двуногие приходили во время Зелёных Листьев. Кошки достигли узкого ручья с крытыми берегами, который пузырился по краям. Белка притормозила у кромки воды.
— Полагаю, перепрыгнуть не решишься? — спросила она.
Листвичка, едва дыша, безмолвно покачала головой.
— Ты не сможешь дальше пойти. — Прищурилась сестра. — Давай, зайдём уже поглубже в лес и выберем местечко для ночлега.
Она развернулась и устремилась вдоль ручья. Деревья становились всё толще, а птичьи голоса и шорох дичи — тише. Листвичке казалось, они с сестрой — единственная жизнь, оставшаяся в этой чаще. Начался дождь: сперва заморосил, затем пустился во все тяжкие, заставив кошек вымокнуть до нитки. Листвичка уже не сдерживала дрожь, звук её дребезжащих челюстей сливался в унисон со стуком капель ливня по земле вокруг.
Внезапно Белка замерла, принюхавшись:
— Я чую кролика! — воскликнула кошка. Она двинулась в сторону от ручья и скрылась в склонившихся папоротниках. — Следуй за мой, Листвичка, — позвала она через плечо. — Я не оставлю тебя одну!
Листвичка чувствовала себя слишком усталой, чтобы возражать. Она поползла за сестрой по слабому следу запаха. Они выбрались из папоротников на песчаную поляну, усеянную дырами. Кроличьи норы! Листвичка заметила, как Белка облизнула губы, предвкушая славную охоту.
Но здесь же чувствовался иной аромат, более сильный, чем кроличий, и лишь слегка замаскированный дождём. Не кролик, а...
— Лиса! — ахнула Белка, завертевшись по сторонам. — Скорее, надо убираться!
Но было слишком поздно. Папоротник перед ними неистово затрепыхался, и, разорвав стебли в клочья, на поляне показалась не лиса, а вытянутая полосатая морда барсука, чьи маленькие глазки засияли, а челюсти раскрылись, обнажив острые желтоватые зубы. Увидев кошек, зверь взревел.
Белка вскочила перед Листвичкой.
— Дождись, пока он бросится на меня, тогда беги! — прошипела она, закрывая собой сестру.
Листвичка прижалась к земле, приготовившись к бегству. Котята завертелись в животе, как будто чувствуя, какой ужас обуял их мать. Листвичка ощутила настолько сильный прилив любви к своим детям, что её лапы окаменели от напряжения. Она уставилась на барсука и почувствовала, как губы скривились в гневе. Если не получится убежать, значит, она останется и будет драться. Сейчас барсук её ни капли не пугал.«Тебе не причинить вреда моим детям!»
Глава 8
Барсук шагнул вперёд и пригнул голову, приготовившись к прыжку. Неожиданно раздавшийся сзади свирепый рык заставил Листвичку обернуться. Из ближайшего куста к ним метнулась огромная рыжая лиса. На мгновение Листвичке почудилось, что барсук и лиса, столкнувшись, раздавят её своими массивными телами, но в тот же момент, обдав кошку волной зловония, лиса перелетела у неё над головой и набросилась на чёрно-белого нарушителя. Белка бросилась к Листвичке и затолкала её в первую попавшуюся нору. Снаружи два грозных зверя продолжили свою неистовую схватку, заставляя землю содрогаться; песок скатывался по стенам норы и собирался кучками под лапами кошкек. Они поползли вглубь норы и свернулись в углу. От страха обе были не в силах ни слово вымолвить, ни даже моргнуть огромными перепуганными глазами.
Наконец они услышали, как победоносно затявкала лиса, а побеждённый барсук заковылял прочь. Листвичка хотела было подняться, но Белка остановила её.
— Погоди! — убеждала она сестру шёпотом. — Мы не сумеем отыскать укрытие во тьме, и дождь ещё не прекратился. В тоннеле сухо, и он слишком узок для лисы, она не сможет нас достать. Думаю, нам стоит остаться здесь на ночь.
Листвичка с тревогой уставилась на кошку. Спать рядом с лисьим логовом? Неужто Белку оставил рассудок? Но, увидев полностью обессилевшую сестру, она поняла, что Белка не сможет сделать ни шагу дальше. Запах крови, ручейком стекавшей в их нору, подсказывал, что лисица серьёзно ранена, и, если повезёт, это отобьёт у неё всякое желание пойти охотиться на парочку котов.
— Хорошо, — мяукнула она и снова легла. — Давай немного отдохнём.
Белка практически моментально заснула и тихонько захрапела, едва ли громче равномерных капель дождя снаружи. Котята в животе Листвички, напротив, проснулись, завертелись и принялись буянить, пытаясь поудобнее устроиться, так что кошке было не до сна. Заворчав, Листвичка поднялась на лапы: если она останется здесь, ворочась и дёргаясь, она потревожит сон сестры. В норе зашелестел холодный бриз, и выходить наружу Листвичке не захотелось. Вместо этого она развернулась и побрела дальше по тоннелю, усиками осторожно нащупывая стенки лаза.
Крошечный лучик лунного света сиял сквозь дыру на потолке впереди неё, отражаясь серебристым блеском на песке. Листвичка зашагала дальше и обнаружила себя у входа в более широкую нору. Аромат лисицы почти заставил кошку броситься наутёк, прочь из норы, но она успокоила себя и осторожно вгляделась в полутень. Крупная лисица была здесь, от неё пахло кровью и злобой, но сейчас она спала. Её тело обвивало трёх детёнышей, каждый из них был едва ли крупнее котёнка. Несмотря на раны, лиса держала детей вплотную к животу, а когда один лисёнок попытался вырваться, она протянула лапу и снова прижала его к теплу своей шерсти.
Листвичка почувствовала, как неведомое чувство радости стало расти внутри неё. «Я знаю, что чувствует эта лисица. Даже во сне она остаётся матерью. Вскоре у меня появятся собственные дети, и я буду охранять их ценой собственной жизни, я буду любить их каждой частичкой своего сердца». Бросив на лисицу ещё один взгляд на прощанье, на сей раз с восхищением и завистью, Листвичка развернулась и на цыпочках заковыляла обратно к сестре.
— Листвичка, просыпайся! Уже светает, нам нужно убираться, пока лисица нас не учуяла! — Белка лапой расталкивала сестру.
