Павел Кузнецов - Удачная охота
— Да. И если это для тебя столь важно, я сделаю всё возможное для совершенствования твоего тела и духа.
— Смотрю, ты буквально горишь энтузиазмом меня потренировать. Это тоже проявление любви? — я попытался объяснить для себя её странную одухотворённость, с которой она сейчас со мной разговаривала о мечном бое.
— Глупенький, — мурлыкнула альта, бросая мечи и мягкой походкой подходя ко мне вплотную. В следующее мгновение она накрыла мои ладони, сжимающие клинки, своими, и свела их у себя за спиной. Я как-то не был готов обнимать её с мечами наголо, но женщине это было зачем-то нужно. — Вот это — проявление любви, а то… Мы, альты, очень ценим хороших мечников самих по себе. Среди нас тоже есть различие по уровню мастерства, но все мы буквально помешаны на мечном бое. То, что моим избранником оказался разделяющий моё помешательство мальчик — величайшая радость для меня, уж поверь.
— Верю, — только и смог проговорить я под впечатлением от близости своей женщины. Опять мы растворились друг в друге, не в силах разомкнуть объятий. Но вот альта с грустью произнесла:
— Нам пора в путь, котик, — и мы тут же заспешили собираться.
Первым делом воительница стала изучать местность, внимательно приглядываясь к положению солнца на небосводе и что-то подсчитывая. Затем она стала подходить к окружающим нашу небольшую поляну деревьям и прикасаться к ним ладонями, что вообще ни в какие ворота не лезло.
— Милая, спросила бы у меня, в какую сторону я направился с поляны, — не выдержал я наконец.
— Понимаешь, лес даёт альтам гораздо больше информации, чем даже наше текущее местонахождение. Сейчас я, например, знаю, что маг перед смертью успел послать сообщение, и меня уже начинают искать. Преследователи будут подходить со стороны центральной империи, как раз оттуда, куда мы направляемся.
— Мне следовало выбрать другое направление?
— Нет, мне нужно в центральную империю, поэтому мы продолжим путь. А наших преследователей встретим с воинским почестями, — мне это выражение альты понравилось. Звучало красочно, а суть одна: нанижем на мечи.
Несколько часов мы шли рядом, ведя лошадь в поводу. Так продолжалось до тех пор, пока мы не вышли на лесную опушку. Дальше женщина предложила проехаться в седле, чему я возражать по понятным причинам не стал: лошадь у нас была одна на двоих, как будто специально, чтобы дать нам возможность насладиться друг другом. Моё любезное предложение расположить альту так, как во время её обморока, было со смехом отвергнуто. У неё оказался весьма острый язычок, и уже мне было предложено выполнять роль лошади, через круп которой будет перекинута женщина. В результате нашей шутливой пикировки дама устроилась передо мной в седле, позволив себя обнять «в целях управления лошадью». Так что следующие пару часов у нас даже в мыслях не было начинать разговор, мы просто упивались близостью друг друга. Но постепенно ко мне начала возвращаться некоторая способность здраво мыслить, и я решил немного поговорить.
— Милая, я ведь, наверное, таким грубияном выгляжу в твоих глазах. Мы тут милуемся, а я так и не представился, — женщина в ответ только недоумённо повела плечиками.
— Не говори глупостей. Мне вовсе не обязательно слышать созвучие твоего голоса, чтобы узнать то, что мне нужно знать.
— Хочешь сказать, что уже знаешь моё имя?
— Нет. Зато я знаю ТЕБЯ, твоё мироощущение, некоторые твои повадки, качества личности. Именно это по-настоящему важно, и именно это обычно передают друг другу мысленно альты, когда знакомятся. Когда я передаю другой альте своё имя, вместе с ним передаю и особенности своей личности. Имя здесь — лишь внешнее звуковое оформление сокрытого в глубинах наших душ таинства знакомства.
— Хм, — я откровенно недоумевал над сказанным. Но, стоило мне вспомнить вчерашнюю прогулку по лесу, как кое-что стало вырисовываться. — Так альты волшебницы?
«Никогда бы не подумал, что мне уготовано судьбой разделить жизнь с магичкой. Завершить жизнь от магического удара очередного мага-молокососа — это да, но чтобы всё так перевернулось с ног на голову…», — от пришедшей мысли я аж скривился. Моё выражение лица не укрылось от женщины, которая на скоку умудрилась положить головку мне на плечо и теперь заглядывала в глаза. Она ответила мне задорным смехом.
— Смотрю, тебя такая перспектива не слишком радует? — пришлось рассказать ей о причинах своего недоумения. Она вычленила в сказанном самое на её взгляд существенное и продолжила расспросы.
— Надо же, не ожидала, что гвардейцы способны противостоять магам. И что, каждый из вас вот так легко может укротить мага-новичка?
— У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже. Чтобы уж наверняка, мы вызываем его не поодиночке, а группой, так что он вынужден драться сначала с одним, затем с другим, и так до последнего офицера гарнизона. Я просто более везучий, чем остальные, и именно меня обычно просят выступить первым.
— Что-то слабо верится, что всё дело в везении. Ты слишком серьёзный мальчик, чтобы полагаться только на него, — проникающий в самую душу взгляд зелёных глаз заставил меня открыть все карты.
— Со временем везение перешло в опыт. Так, я всегда сражаюсь с магом без кольчуги, чтобы не пригореть и не примёрзнуть к металлу, — это откровение навело меня на новый вопрос. — Милая, а скажи-ка, что это у тебя за такая необычная кольчуга? Никогда бы не подумал, что столь тонкая конструкция может выдерживать чудовищный удар орочьего двуручника.
— Это обычная кольчуга из гномской стали, выполненная мастерами-гномами.
— Обычная!? — меня несколько озадачило отношение альты к подобному шедевру как к чему-то обыденному.
— Все альты пользуются только такой бронёй, — пожала плечами женщина. — Я не спорю, что она красива, великолепно держит удар, но для нас она привычна, поэтому обычна.
— Я никогда не видел, чтобы какая-либо броня была способна противостоять орочьему двуручнику. Они рубили нас на куски, прорубая при этом лучшие человеческие доспехи, на моих глазах было убито много моих сослуживцев. Почему император не направляет такую броню своим воинам, если она столь обычна? — сразу нахлынули тяжёлые воспоминания. Я точно снова оказался в пропитанном кровью доспехе, среди умирающих под орочьими ударами гвардейцев.
— Она обычна для альт, но гномы продают её людям за слишком большие деньги. Император не может себе позволить использовать её в войсках, только несколько подразделений во всей империи снаряжено подобной бронёй.
— Странно, почему я, лейтенант гвардии его императорского величества, не знаю об империи таких деталей, какие знаешь ты — представительница другого народа?
