Владимир Лосев - Месть Демона
Про себя решил, что обязательно попытаюсь, когда начнут бить. Уйду в тень, а на свет выведу мое Альтер Эго. Оно проще, чем я, и легко договорится с милиционером, но в живых останется кто-то один.
— Я вспомнил, нас о тебе предупреждали, — проговорил сержант. — Ориентировка на тебя была.
— Как на преступника?
— Как на подозреваемого, возможного убийцу. Приказано задержать при обнаружении… — сержант передернул затвор. Я с любопытством заглянул в дуло короткоствольного автомата. Неужели именно так и приходит смерть? Буднично с запахом ружейной смазки и водочного перегара?
— Понятно, — я попытался встать со скамейки, чтобы подобраться к водке на соседней могиле, но тут же получил стволом по ребрам. Было не очень больно, скорее унизительно, сержант в меня стрелять не стал.
То ли побоялся, то ли патроны им не выдали, у них и такое бывает.
— Сиди и не дергайся, — прошипел сержант. — Сейчас подойдет лейтенант, он решит, что с тобой делать.
И действительно, вскоре послышался треск переносной рации, кусты раздвинулись, и к нам вышел милиционер с погонами лейтенанта. Лицо было знакомым, мы с ним учились в параллельных классах.
— Молодец, Курбатов! — лейтенант снял фуражку и оглядел меня с ног до головы. — Как раз этого человека и требовалось нам задержать. Позволь представить, сие человече и есть — Максим Макаров, себя непомнящий…
— Не могли бы вы приказать своему подчиненному перестать в меня целиться из автомата? — полюбопытствовал я. — И я пошел бы домой, чтобы не мешать проведению вашей секретной операции, поскольку здесь нахожусь случайно и преступных намерений не имею…
— Макс, я ничего против тебя не имею, но придется подождать. Похороны должны пройти тихо. Посиди здесь, а мы с сержантом побудем с тобой за компанию.
— Значит, не арестован? — я снова попытался встать, но сержант опять меня остановил, правда, в этот раз гораздо мягче, просто придавил рукой к скамейке.
— Полстановления на твой арест нет, и никто его пока не запрашивал, — лейтенант снял фуражку и вытер пот со лба. — Какой может быть арест, если нет доказательств того, что это ты всех убиваешь?
— Всех? — я недоуменно поднял брови. —
Неужели еще кого-то убили, кроме Шарика?
Лейтенант не обратил внимания на мои слова, хоть и услышал, я еще и раньше замечал: нацепит человек погоны, и уже многого не понимает.
Вот зароют Шарика, вся эта криминальная компания уберется отсюда, тогда и пойдешь домой, — лейтенант сел на скамейку и вытер пот со лба. Хороший сегодня день — жаркий. Я, может, сам тебя до дома довезу во избежание эксцессов. Ситуация понятна?
— Вполне, — вздохнул я. — Правда, хотелось бы посмотреть хотя бы одним глазом на тех, кто подставит мощные плечи под гроб моего бывшего товарища по двору.
— Вряд ли в этом зрелище есть что-то интересное, — усмехнулся лейтенант. — Понесут рядовые бойцы из его бригады, это же не похороны генсека, где гроб несут претенденты на пост великого вождя. Здесь совсем другая история, хотя отдельные совпадения не исключаются. Одно могу сказать точно: ни один из тех, кто понесет гроб, к смерти Ольги отношения не имеет…
— А ты откуда знаешь, что они в этом не участвовали? — Настроение у меня испортилось сразу, зря он об этом заговорил. — Может быть, скажешь, что и Шарик оказался в гробу случайно?
— У многих из тех, кто сейчас сидит в дорогих машинах у ворот кладбища, на вечер убийства девушки имеется алиби. Было оно и у
Шарика, — хмуро ответил лейтенант. Имя его я так и не мог вспомнить. Все-таки память стала плохой, все из нее исчезает, даже то, что вроде не должно было бы. — Сам просматривал свидетельские показания. Ты думаешь, никому из нас не хочется, чтобы виновные в смерти девушки сели в тюрьму?
— Думаю, именно так. Времени со дня ее смерти прошло немало, а результат ваших розысков равен нулю.
— Поверь, не ты один Ольгу любил, она многим нравилась, — лейтенант раздраженно скрипнул зубами. — Но убивать невиновных мы никому не дадим…
— Это кто же невиновные, и кому не дадите? — вяло поинтересовался я. Разговор мне уже надоел, было слишком жарко для философской беседы. — Это не те ли, кто сейчас тут поблизости в «меринах» сидит и водку жрет, закусывая черной икрой?
— Откуда знаешь, что закусывают черной? — удивился лейтенант. — Уже покрутился где-то рядом, может, успел и цианистый калий подсыпать?
Я улыбнулся:
— Догадаться было не трудно, черный — цвет траура, а эти всегда всё делают по правилам. Если бы знал, какой ресторан выполнял заказ, то, конечно, позаботился бы о цианиде. Даже вспомнил бы свою профессию — химика, чтобы его получить…
— Это хорошо, что не подсыпал, — ухмыльнулся лейтенант. — Значит, мы уже одно преступление сегодня предотвратили. Так, Курбатов? Нам за это премия полагается от тех, кого он так не любит.
— Вы это про кого? — поинтересовался я и прочитал нараспев:
Свирепый взгляд, покатый лоб.
И крепкий череп, вот то,
Что отличает героя от толпы!
— Герой, это ты Максим, — вздохнул лейтенант. — Ты же у нас с ветряными мельницами воюешь, остальные давно мелют на них свое зерно…
— Наверно, так, — отозвался я. — Мне тоже было безразлично до определенной поры, пока
Ольгу не убили…
— Макс, ты за них не беспокойся, у них жизнь интересная, но короткая, — проговорил лейтенант. — Места на этом кладбище у них давно забронированы…
— Надеюсь, что земля дождется их уже в этом году…
— Ну, вот и молодец. Если хочешь, можешь немного погулять. Но если встанешь кому-нибудь поперек глотки, ляжешь вон там, — лейтенант показал в сторону небольшой рощицы. — Кладбище туда пойдет, через неделю бульдозеры снесут все деревца. Места не хватает для стариков, им труднее выживать. Да и молодым еще потребуется могилки — тем, у кого с головой совсем плохо. Это я о тебе говорю…
— Обо мне разговор особый… — вздохнул я. — Лучше расскажи, что за алиби было такое у
Шарика, и почему оно не остановило того, кто его грохнул?
— Потому что цена этому алиби одна бутылка водки, — буркнул лейтенант и отвернулся. — Тем не менее, в деле есть свидетельские показания бомжа, что во время убийства Вовочка находился у себя дома…
— Вовочка?
— Шарафутдинов Владимир Анатольевич, по кличке Шарик, так понятнее? И я не говорил, что Шарика убили за Ольгу. Вполне возможно, это другие разборки: действуют какие-то криминальные делаши, а не дикие мстители.
— За информацию спасибо, — я встал, на этот раз мне не помешали. Сержант даже отодвинулся немного в сторону. — А у свидетеля имя и фамилия есть?
— Поликанов Сергей Николаевич, — ответил лейтенант и сплюнул с презрением в лопухи. Я его понимал, этого человека знал весь город. Он был большим партийным боссом, пока не наступило время перемен. Тогда он потерял все: жену и детей, квартиру и машину, идеологию и самого себя. — Кстати, то, что я тебе сказал, является служебной тайной. Если кому-нибудь расскажешь, у меня могут быть неприятности.
