Сергей Раткевич - Лекарство от смерти
— Разумеется, я буду молчать, — добавил Владыка Зари. — А ты — поторопись. Надеюсь, у меня достаточно времени, чтобы… но… сам понимаешь…
— Несомненно, государь, — вновь склоняясь, ответствовал Великий магистр.
В душе Великого магистра жаркой хищной волной кипела радость, там, глубоко внутри, куда никакой Владыка Зари не дотянется, будь он хоть тысячу раз истинный маг. Все происходило так, как он надеялся. Так, как и должно было произойти.
— Я подумаю насчет твоей дочери, — промолвил Владыка Зари.
Великий магистр вздрогнул и с ужасом посмотрел на Владыку.
— Неужто ты думал что-то от меня утаить? — фыркнул тот.
И Великий магистр подумал, что все прошло замечательно. Все получилось. Даже это. И вновь поклонился. И начал прощаться. У него был серьезный повод поспешить. Ведь чем скорей он приступит к приготовлению волшебного снадобья, тем скорей закончит.
И Владыка Зари милостиво отпустил его.
«А чтоб отобрать у меня мой «второй раз», тебе сперва придется пережить свой первый!» — злорадно подумал Великий магистр, когда никто уже не мог прочитать его мыслей.
* * *Кертелин проснулся затемно. Оттого, что кто-то потряс его за плечо и весело проговорил:
— Просыпайся, засоня!
Кертелин открыл глаза и чуть не умер от счастья. За плечо его трясла та самая служаночка, что так приглянулась ему вчера вечером. Грешные мысли тотчас взвихрились в нем буйным хороводом. Сон как рукой сняло. Какой тут сон, когда к твоей постели такая красотка наклоняется?
— Завтракать пора, — сказала она, вдребезги разбивая самые невероятные грезы.
Ох. Это не любовь. Это просто утро настало. Она вовсе не пришла воплотить в жизнь твои сумасшедшие сны. Она просто будит тебя на работу. У-у-у…
«Не валяй дурака!» — прикрикнул старик на молодого.
— Умоешься, наденешь вот это, и приходи на кухню, завтракать, — промолвила красотка.
На постель рядом с Кертелином шлепнулся сверток с одеждой.
— Башмаки я на пол поставила, — добавила она и направилась к выходу.
«Если ты посмеешь вздохнуть ей вслед, я тебе просто нос расквашу!» — пригрозил старик.
«И будешь ходить, как дурак, с расквашенным носом!» — огрызнулся молодой.
«Что ж, по крайности, все будут видеть, что ты дурень, и станут обходить тебя стороной!» — не остался в долгу старик.
Дверь закрылась. Кертелин сел и потянулся к свертку с одеждой.
«Эх, и еще раз эх…»
* * *Кто бы знал, как это приятно — умывшись и переодевшись во все чистое и даже почти новое, сесть за длинный общий стол вместе с остальными работниками. Впервые за долгое время есть не одному. И суть даже не в том, что ты давно не ел такой вкусной, такой хорошей еды и она как-то сама собой проглатывается в устрашающих количествах, нет, просто сидеть бок о бок с людьми, которым есть до тебя дело, которым вместе с тобой сегодня работать, им все интересно: и что ты умеешь, и чего не умеешь, и где раньше жил. Насчет «раньше» приходится врать, конечно, в правду-то все равно никто не поверит, да и опасна она, эта правда… А вот насчет всего остального… Ты ведь и впрямь немало умеешь, а теперь, когда у тебя есть то, чего ты был лишен в прошлой жизни, — здоровье, не испорченное магическими эликсирами здоровье… Почти сразу выясняется, что помогать ты будешь всем понемногу, кроме главного повара, которого все зовут Фронсом и который, кажется, изрядный молчун, да и вообще не намерен пускать в свою вотчину посторонних.
— Господин Фронс, а скажите… а как вы считаете, господин Фронс… — то и дело обращаются к нему Ланни, та служаночка, что так тебе приглянулась, и Тармин — другая служаночка, быть может, еще более красивая, если только такое вообще возможно.
— Да, — отвечает господин Фронс.
— Ну, — важно кивает он в ответ на их игривое щебетание.
— Угу, — сообщает он еще кому-то и, словно бы по секрету, добавляет: — Конечно.
«Немедля прекрати жрать за троих! — прикрикнул старик на молодого. — Это невоспитанно! Что о тебе люди подумают?»
«Что я есть хочу, — обиженно откликнулся молодой. — Между прочим, это твой голод я утоляю!»
Старик проворчал что-то неразборчивое и заткнулся.
А главный повар, господин Фронс, подмигнул и пододвинул поближе котелок с кашей.
Ты благодаришь, ты накладываешь себе еще порцию, а сам вспоминаешь… нет, не завтрак в кругу семьи, но первый свой завтрак в гильдии магов. Тогда тебя окрыляли такие же радужные надежды… а потом…
«Нет! На сей раз все будет по-другому! Я больше никогда не попадусь так глупо! Так глупо, как ты!» — восклицает молодой.
«Есть множество способов глупо попасться», — вздыхает старик.
— Хорошо кушаешь, — одобрительно говорит господин Фронс. — Молодец.
* * *Кто бы знал, какое это счастье — вновь быть молодым и здоровым. Таким молодым и здоровым, что тело, кажется, звенит и поет при каждом движении. Какое это счастье — опять быть способным работать! Катать из погреба здоровенные бочки, почти не чувствуя их тяжести. Таскать короба со всяческой снедью так легко, словно они и вовсе ничего не весят. Да что там, ты вполне мог бы ими жонглировать, если бы не боялся, что хозяин осерчает!
Еще совсем недавно тебе было тяжело таскать даже ноги, а твой взгляд не отрывался от мостовой — даже небольшая колдобина могла стать серьезной трагедией, послужить причиной падения и увечья. Впрочем, увечий и так хватало. Ты слишком хорошо все это помнишь, хотя уже не вполне понимаешь, как же это оно так было? Неужто так могло быть? Тебе кажется, что ты долго болел и вот наконец… Теперь твой взгляд взлетает вверх, едва только представляется возможность, взлетает вверх к новым впечатлениям, то и дело по дороге упираясь в аппетитные фигурки Ланни и Тармин. Впрочем, у девушек и без тебя хватает кому отвечать благосклонностью. А у тебя хватает на что посмотреть и кроме них.
А как потрясающе бывает отправиться с хозяином на рынок! Сесть на повозку вместе с ним, кучером и помощником кучера, смотреть на проплывающий мимо город, на спешащих куда-то по своим делам важных господ, прекрасных дам и блестящих кавалеров, на осенние листья, щедро осыпающие все вокруг и, кажется, тоже куда-то спешащие. А потом, на рынке, слушать, как долго и вкусно торгуется хозяин, как помогает ему кучер, как втихаря высмеивает проходящих мимо горожан его помощник, такой же мальчишка, как ты!
— Эй, смотри, какая тыква пошла! А у того… а у того… нос как картофелина! Вот умора!
Он толкает тебя в бок локтем и, присев, словно бы для того, чтоб поправить башмак, пытается заглянуть под платье проходящей мимо девице. Тебе и так понятно, что ничего у него не выйдет, платье слишком длинное, но шельмец врет, что очень даже вышло. Ну и ладно, тебе не жалко, пусть его хвастается. Пусть почувствует себя победителем, у него вышло, а у тебя — нет.
