Олаф Бьорн Локнит - Конан и Алая печать
— Думаю, что нет, — ошарашенно признала я. — Когда они вернулись?
— С колокол назад! В замке наследника все вверх дном! Я удрала, чтобы рассказать тебе! Кстати, наследник уехал куда-то, и теперь его все ищут!
Такова Цици. Взбалмошная и преданная. Принесенная ею новость в самом деле заслуживает внимания. Сдается мне, это известие будет неожиданным даже для герцога Эрде, знающего о Немедии и ее делах все и немного больше.
— Пошли к отцу, — решила я. — Он, правда, в плохом настроении, но вряд ли нас выставит.
— А что случилось? — забеспокоилась Цинтия.
— Матушка хворает, — кратко объяснила я. — Уже седмицу.
Хорошо бы Цинтия проболталась об этом во Дворце. Если начнется расследование обстоятельств смерти молодого Эрлена, мы и слуги будем единогласно твердить — госпожа герцогиня который день не покидала пределов особняка. И Цинтия поддержит — да, так оно и есть.
Уже входя в дом, я запоздало сообразила, кто был высокий господин в сером плаще. Надо же, какая честь — нас тишком посетил сам наследник престола. Честь или, наоборот, предвестие беды?
С чего принцу Нимеду-младшему вдруг понадобилось наведываться в дом главы Вертрауэна? Подданные отправляются ко двору короля, а никоим образом наоборот.
Пожалуй, стоит рассказать подробнее об упомянутых мною Тараске и девице Дженне. Имена этих личностей в последнее время у всех на слуху, похождения и эскапады их самих и их друзей щедро поставляют хворост для костров придворных и городских сплетен.
Начнем с его светлости Тараска и углубимся в генеалогию королевского семейства. У его величества Нимеда есть младшая сестра, ее высочество наследная немедийская принцесса Артеза Эльсдорф.
По соображениям высокой политики и для укрепления многоразличных союзов ее больше тридцати лет назад с помпой выдали замуж за одного из членов Кофийской королевской фамилии.
Артеза со своей свитой переехала в Хоршемиш, время от времени слала царственному брату весточки, хлопотала об обмене посольствами и вела себя, как и подобает женщине ее положения.
Ее супруг, к сожалению, не достиг высоких чинов, а когда к власти в Кофе пришел король Страбонус, вообще отодвинулся в тень. У госпожи Артезы было несколько детей, являвшихся немедийскими принцами и принцессами крови, но никого из них сюда, в Бельверус, не привозили. Артеза и сама наведывалась на родину всего два или три раза.
Пять лет назад, в 1289 году, король Страбонус покинул этот мир, ввязавшись в неудачную свару с Аквилонским королевством и тамошним правителем, личностью весьма незаурядной и решительной.
В результате на престоле Хоршемиша оказался двоюродный брат Страбонуса, Балардус, ставший (по крайней мере, на словах), вернейшим союзником Аквилонии. Даму Артезу и ее мужа на всякий случай возвысили, сделав поклон в сторону Немедии.
В начале этого, 1294 года, старший отпрыск госпожи Эльсдорф решил навестить родину предков.
Так в Бельверусском замке появился Тараск Эльсдорф, человек, вроде бы принадлежащий одновременно к двум правящим династиям и вместе с тем не обладавший ничем, кроме блеска высокого происхождения.
Его приняли с полагающимся почетом и размахом, предоставили для проживания пустующее крыло в городском замке наследника, даровали парочку громко звучащих и незначительных по сути должностей, и предоставили самому себе.
— К нам прибыл очередной соискатель славы, — заявила Цинтия, делясь как-то со мной впечатлениями относительно личности месьора Тараска. — Не спорю, золота у него много, однако он явно жаждет чего-то большего.
— В таком случае ему стоит поискать в другом месте, — заметила я. — Бельверус переполнен охотниками за титулами и богатством. Вдобавок беднягу никто не заметит. Что значит какой-то принц крови, приехавший из Кофа, по сравнению с круговертью, устраиваемой вокруг четырех сыновей короля? Единственное, чего он может добиться — женитьбы на какой-нибудь девице из родственного королю семейства. Эльсдорфы, да простится мне простонародное высказывание, плодятся, как кролики весной.
— Фу! — Цици состроила гримаску и задумчиво добавила: — Кстати, этот Тараск очень даже неплох собой. Наверняка вскоре последуют куртуазные драмы, разбитые сердца будут подсчитываться десятками, а милорд Тараск обретет репутацию дамского погубителя.
— Пожелай ему больших успехов на сем тяжком поприще, если как-нибудь встретишь в темном уголке, — попросила я, и мы захихикали.
Однако вскоре королевский племянник нашел возможность отличиться. В горах на границах с Аквилонией уже полгода бесчинствовала крупная и неуловимая шайка грабителей, нападавших на торговые караваны, зажиточные деревни и даже взявшая штурмом небольшой замок.
Пограничная стража никак не могла захватить разбойников, и, когда в столицу пришло очередное паническое донесение, Тараск вдруг предложил свои услуги. Мол, его присутствие при дворе не слишком обязательно, под его рукой ходит опытный отряд, и он всегда будет рад послужить на благо высокородному брату своей дражайшей матушки… Возражений не нашлось — вдруг его светлости в самом деле повезет? — и с луну назад месьор Тараск со своими людьми отправились к Немедийскими горам, именем короля наводить справедливость и карать злоумышленников.
Легкое удивление при дворе вызвало то обстоятельство, что вместе с Тараском на охоту за разбойниками отправилась никто иная как Дженна.
Дженна. Надо признать, это что-то с чем-то! Сложение богини из нордхеймских саг, повадки амазонки и при этом — спокойный, хладнокровный и расчетливый ум, больше подходящий опытному царедворцу или полководцу.
Может, эта девица не слишком образована, зато ей не откажешь в знании людей. Никто до сих пор не понимает, как она сумела пробиться в Бельверусский дворец, однако теперь она — неотъемлемая часть двора. Не придворная дама, не фрейлина, не знатная госпожа — просто Дженна.
Если подходить со всей строгостью этикета и происхождения, она — самая настоящая простолюдинка. Правда, очень богатая простолюдинка.
Единственная наследница главы Гильдии торговцев пушным товаром из Пограничного королевства. Ее отец заправляет в этой загадочной стране, населенной выходцами со всего Материка и вдобавок народом полуволков-полулюдей, оборотней, едва ли не всей торговлей. Неудивительно, что почтенный господин Стеварт совершал частые поездки в Немедию и был принят при королевском дворе.
Лет пять назад он привез с собой дочку, диковатое и привлекательное создание восемнадцати лет, зовущееся Зенобией из семейства Сольскель.
Сочетание вычурного имени, данного матерью-хауранкой, с грубоватым нордхеймским прозванием рода отца, чьи предки были из Ванахейма, звучало настолько чудовищно, что девушку очень быстро начали переименовывать. Зенобия превращалась в Зенну или Дженну, в Йенну и попросту Йен. Согласитесь, «Йен Сольскель» намного приятнее для слуха и более соответствует облику носительницы имени.
